– Нет, – возразил Майданов, – это неудобно. Напротив пустой кабинет Вано, но туда я никого не пускаю. Пока сам Вано туда не вернется. Поэтому давайте сделаем так. Я поручу, чтобы она зашла в кабинет к нашему главному инженеру. Он сейчас в командировке. А вы пройдете туда и побеседуете с ней.

– Правильно, – согласно кивнул Дронго, – мы так и сделаем.

Шамиль Анварович поднял трубку и попросил найти Жанну Михальскую.

– Пусть зайдет к главному инженеру, – приказал он, – я знаю, что его нет. Но пусть она зайдет к нему в кабинет. Сейчас мои гости тоже туда пройдут. И распорядитесь, чтобы там никого не было. Не нужно никого к ним пускать. Вы меня поняли?

Он положил трубку, взглянул на своих собеседников.

– Она будет через пять минут в кабинете главного инженера, – сообщил Майданов. – Скажите мне честно: вы верите, что можно помочь Вано? Или просто отбываете свой номер?

Дронго взглянул на Славина.

– Верим, – твердо ответил Вячеслав, – иначе бы мы не занимались этим делом.

– Это хорошо, – сказал на прощание Майданов, – может, вы действительно сможете ему помочь. Только я все равно не успокоюсь. Я уже говорил об этом нашему прокурору. Если Вано осудят здесь, то я напишу жалобу в Москву, дойду до Генерального прокурора, но буду требовать новых и новых проверок. Пока не докажу, что мой заместитель не мог убить человека.

Кабинет главного инженера находился дальше по коридору. Они вошли, уселись на стульях. И почти сразу следом за ними в комнату прошла молодая женщина. Ей было не больше тридцати пяти. Высокого роста, она была явно выше Тевзадзе на целую голову, крупные формы, красивые правильные черты лица, чувственные губы, светло-зеленые глаза, собранные на затылке каштановые волосы. Она была в темно-синем костюме.

– Добрый день, – поздоровалась Михальская, – мне передали, чтобы я зашла в кабинет главного инженера.

– Верно, – кивнул Славин, – садитесь, пожалуйста. Мы адвокаты господина Тевзадзе. Моя фамилия Славин. Зовут Вячеслав Владимирович. А это господин Дронго.

Она уселась напротив них. При упоминании Тевзадзе она чуть нахмурилась, но ничего не спросила.

– Мы хотели с вами поговорить, – продолжал Вячеслав.

– Ясно. Уже успели все доложить, – у нее был своеобразный тембр голоса. Низкий и глухой.

– Вы знали Вано Ревазовича Тевзадзе?

– Конечно, знала. И не нужно играть в кошки-мышки. Раз вы меня пригласили с такими предосторожностями в кабинет главного инженера, то наверняка вам уже все известно. Я его не только знала. Мы с ним были близкими друзьями. Очень близкими.

– Спасибо, что сами об этом сказали. Вы понимаете, что мы являемся его адвокатами и стараемся ему помочь?

– Понимаю.

– Поэтому мы и пришли к вам на комбинат. Хотели встретиться с людьми, которые его знали.

– А лучше всех его знала именно я, – усмехнулась Михальская, – все и так понятно. Только, по-моему, мы говорим о нем в прошедшем времени. Это даже обидно. Человек еще живой, здоровый, не осужденный, а мы его уже заживо хороним.

– Нет, – сразу возразил Вячеслав, – ни в коем случае. Просто мы говорим о его прошлой жизни.

– Мы стараемся понять, как могло произойти убийство, в котором обвиняют господина Тевзадзе, – пояснил Дронго, – поэтому встречаемся со всеми, кто его знал.

– Он не убивал, – сразу сказала Михальская, – он не мог убить.

– Мы тоже так считаем. Поэтому и пытаемся понять, что там могло произойти.

– Я понимаю, – кивнула Михальская.

– Вы давно работаете на комбинате? – спросил Дронго.

– Четыре года.

– Где работали до этого?

– В разных местах, – пожала она плечами, – здесь платят хорошо, поэтому я сюда и перешла.

– Вы замужем?

– Нет. Разведена. Когда я была замужем, то не позволяла себе увлекаться посторонними мужчинами.

– Не сомневаюсь. Долго были замужем?

– Пять лет. У меня есть сын. Ему уже одиннадцать.

– А где сейчас ваш супруг?

– Он снова женился. Работает в нашей газовой конторе. Заместителем начальника. У него уже есть две девочки. Близнецы. Мы с ним поддерживаем очень хорошие отношения, он часто видится с сыном, приходит к нам в гости.

– Вы знали Тевзадзе до того, как перешли на работу экономистом планового отдела комбината?

– Вы хотите узнать, встречалась ли я с ним до того, как сюда перешла? – поняла женщина. – Нет, не встречалась. И мы не были знакомы. Я перешла сюда из-за хороших окладов. Смею надеяться, что я хороший экономист. А встречаться с ним мы начали примерно через год после того, как я сюда перешла. Или через полтора.

– Вы бывали у него дома?

– Один или два раза, когда в городе не было его дочери. Он не любил водить меня к себе домой. Говорил, что это неправильно. Мы снимали квартиру в центре города. Вано Ревазович был достаточно обеспеченным человеком и мог позволить себе такие траты.

– О ваших встречах кто-нибудь знал?

– Все знали. Но все делали вид, что ничего не знают. За спиной наверняка шушукались. Но я никогда и никому отчетов не давала. Моя личная жизнь – это моя жизнь, и никто не вправе мне указывать, с кем я должна встречаться. Вано Ревазович был вдовцом, и у него тоже не было никаких обязательств. Мы были свободные люди и могли встречаться с кем хотели и когда хотели. Хотя, должна сознаться, что встречались мы не так часто. Один или два раза в неделю, иногда даже меньше. Успевали поужинать в ресторанах или сходить в театр.

– Он не говорил вам о своих встречах с Проталиным?

– Никогда не говорил. А я ничего и не спрашивала. Мужчины не любят, когда женщины проявляют ненужное любопытство. А насчет Проталина он не стал бы со мной разговаривать тем более.

– Почему? – не понял Дронго.

– Степан Проталин был двоюродным братом моего мужа, – пояснила Жанна Михальская, – и Вано Ревазович знал об этом. Поэтому он не стал бы никогда говорить со мной об этом человеке.

Дронго и Славин переглянулись.

– Проталин – двоюродный брат вашего мужа? – переспросил Славин. – Черт побери, почему об этом никто не знает?

– Как это не знает? – в свою очередь удивилась Михальская. – Весь город об этом знает. У нас в провинции все знают друг друга, и все – близкие или дальние родичи. Моя фамилия Михальская по мужу. А мать мужа была сестрой отца Проталина. Мой бывший супруг и Степан Проталин были двоюродными братьями.

– И Тевзадзе об этом знал?

– Конечно, знал.

Дронго нахмурился.

– Похоже, наш следователь торопился так быстро оформить уголовное дело, что не обратил внимания на столь важный факт. Супруг женщины, с которой встречался Тевзадзе, был братом убитого Проталина. Появляется конкретная цепочка. Или он не хотел обращать внимания на подобные факты?

– Похоже, не хотел, – согласился Славин.

– Вы знали, что дочь Тевзадзе подала заявление в загс? – спросил Дронго.

– Об этом знал весь город, – усмехнулась Жанна, – вы приехали из Москвы, а там людей больше, чем в