Она с изумлением посмотрела на сидевшего перед ней человека. Он был еще более страшным, чем она себе представляла.
– Встаньте, – вдруг требовательно сказал он, – идемте за мной.
Он прошел в комнату отдыха, находившуюся за кабинетом. Она пошла следом. Из этой комнаты вела еще одна дверь, затем еще одна. Они долго спускались по каким-то сырым лестницам. В этом крыле здания ими, очевидно, не пользовались. Наконец они оказались в небольшом полутемном зале. Седовласый прошел к столу и уселся в стоявшее там кожаное кресло. Помолчал и задумчиво сказал:
– Вы заставили меня поволноваться. Теперь я должен быть абсолютно убежден, что вы действительно твердо приняли решение. Надеюсь, вы поймете меня правильно, иначе я не смогу с вами работать. Мне нужно все проверить. Раздевайтесь, – властно приказал он ей.
– Что? – Она ожидала чего угодно, но только не этого.
– Раздевайтесь, – приказал он тоном, не терпящим возражений, – так нужно.
– Нет, – сказала она, глядя ему в глаза, – нет.
– Вы опять начали сомневаться?
– Я не могу раздеться. – Ей было мучительно стыдно, очень стыдно говорить на подобные темы, но она твердо смотрела ему в глаза и понимала, что сейчас нужно говорить правду.
– Вы стесняетесь меня?
– Нет, себя. Сегодня не тот день, когда я могу спать с мужчинами. – У нее не дрогнул ни один мускул на лице, но краска стыда выдала ее волнение.
– Неужели вы думаете, что я намерен с вами спать? – вдруг спросил он. – Мне нужно сломить вашу волю, а вовсе не устраивать оргию, принуждая вас к сожительству. Неужели я выгляжу таким подонком?
– И даже хуже. – Она по-прежнему смотрела ему прямо в глаза.
Он скрипнул зубами. Поднялся из кресла. Прошел к небольшому шкафу и вынул оттуда пистолет. Подошел к ней.
– Юбку, – приказал он, – сними юбку. Если ты меня обманула…
Он больно ткнул ей стволом пистолета прямо в живот. Она по-прежнему не сводила с него глаз. Расстегнула «молнию», медленно опустила юбку. Он нагнулся, протянул руку. Через секунду выпрямился, убрал пистолет, покачал головой, потом нехотя произнес:
– Извини. – И снова прошел к стоявшему напротив нее креслу.
Она надела юбку. Повернулась к выходу.
– Куда? – спросил он.
– Я ухожу, – ответила она.
– Нет, – возразил незнакомец, – можешь считать, что ты прошла проверку. Теперь ты полетишь в Лондон. Через три дня. Там тебе расскажут, что нужно делать. Можешь не беспокоиться, это не ангел. Это мерзавец, на счету которого несколько жизней. Можешь считать себя санитаром общества, выполняющим некую гуманную миссию. Он бандит, если тебе будет от этого легче. И гражданин нашей страны, так что с англичанами тебе работать не придется. Этот тип окончательно зарвался, и мы решили наказать его. Но он очень осторожен, почти не выходит из дома, никого к себе не подпускает. Ему даже в голову не придет, что женщина может быть его убийцей. Чтобы тебя не мучила совесть, я тебе дам почитать уголовные дела, заведенные на этого типа. Ты меня еще будешь благодарить за то, что позволил тебе избавить мир от подобного мерзавца.
– Что я должна делать? – У нее не осталось никаких сил на споры с этим человеком. Если, конечно, ее собеседника можно было назвать человеком.
– Тебе все объяснят, – кивнул седовласый. – А теперь давай познакомимся. Меня зовут Аркадием. Можно без отчества. Для всех друзей я просто Аркадий. Надеюсь, мы станем друзьями.
– Надеюсь, что нет, – сказала она, и он рассмеялся, довольный ее ответом.
– Кажется, мы сработаемся, – заключил он их разговор.
Она и раньше часто летала на различные соревнования. Но только сейчас поняла всю прелесть заграничных вояжей. Билеты бизнес-класса, купленные в Аэрофлоте, отель в центре города, предупредительные служащие. Единственным неприятным пятном в этой атмосфере утонченности и роскоши был человек Аркадия, встречавший ее в аэропорту. И паспорт на чужое имя, по которому она получила английскую туристическую визу на две недели. Встречавший ее человек не отличался ни многословием, ни учтивостью.
Именно он отвез ее в отель, именно он заказал ей номер и именно он рассказал на следующий день все подробности предстоящего дела. Она должна была выдать себя за женщину, которых он регулярно вызывал из Сохо. К его телефону они уже подключились и ждали лишь вызова очередной девицы, чтобы заменить ее на убийцу. Сбежавший от своих друзей негодяй имел достаточно солидную охрану из двух англичан и двух своих соотечественников. Всех, кто приходил к нему, тщательно обыскивали. Тот, кого ей «заказали», был практически недосягаем.
Аркадий не соврал, когда рассказывал о нем. Он действительно был абсолютным негодяем, виновным в убийствах, растлении, мошенничестве. Он сбежал от своих компаньонов, прихватив деньги фирмы, а его друзей осудили вместо него. Такие вещи никогда не прощались. Он был обречен.
Оставалось лишь оказаться в доме мерзавца раньше той девицы, которую он вызовет из Сохо, и выстрелить в него раньше, чем успеют вмешаться его телохранители. С нею могло случиться все, что угодно. Она понимала, что может не выйти из дома живой. Но, с другой стороны, мысль о возможном гонораре делала ее более решительной. Да и преступления мерзавца были просто отвратительны.
Все получилось совсем не так, как они задумывали. Оказалось, что охрана столь же тщательно обыскивает и девиц, приходивших в дом. Проникнуть туда с оружием не было никакой возможности. И тогда они решили применить другой вариант. Иногда по вечерам он куда-нибудь выезжал. Нужно было снять квартиру на другой стороне улицы и постараться убрать мерзавца в тот момент, когда он выйдет из дверей.
На следующий день Катерина въехала в квартиру напротив известного дома. Ее сняли на чужое имя. Катерине привезли сюда привычную винтовку, с которой она чувствовала себя гораздо увереннее, чем с пистолетом. И она часами наблюдала за окнами дома напротив. Здесь вместе с ней поселился и человек Аркадия. Но он вел себя скромно, вполне пристойно. Ее даже немного разочаровала его подобная холодность. Либо ему вообще не нравились все женщины и у него была другая сексуальная ориентация, либо он получил от Аркадия очень строгие инструкции на этот счет. Но он вел себя не просто поразительно вежливо, но и доставлял продукты, убирал по дому и даже иногда готовил на кухне. Он не хотел, чтобы она устала. Еще он сменял ее, беря на себя наблюдение за домом. В общем, он взял на себя все заботы по хозяйству. Она же должна была быть готова выстрелить в любую секунду.
Дважды она не успевала к окну, когда ее клиент уезжал куда-то в сопровождении своих телохранителей. За последние несколько дней она ни разу не выходила из квартиры. Через пять дней после ее вселения, когда она уже стала опасаться, что просто так, без толку, просидит в Лондоне, им позвонили и сказали лишь одну фразу:
– Сегодня в половине второго.
Это означало, что удалось установить точное время его выхода из дома, и теперь она имела возможность подготовиться для прицельной стрельбы. У нее дрожали руки, когда она готовила винтовку. Ей казалось, что ее арестуют сразу же после выстрела. И пока она готовилась, все вокруг казалось чудовищно нереальным и страшным. Она ощущала нарастающее чувство тревоги, когда смотрела сквозь прицел на двери его дома. Но когда он появился на пороге, когда она ясно увидела его, она вдруг почувствовала себя легко и свободно. Словно перед ней была самая обычная мишень. И она легко, как на тренировках, мягко нажала на спусковой крючок.
Выстрел был бесшумным. Мерзавец дернулся и упал на землю. Его охранники, выхватив оружие, громко закричали и засуетились. Кто-то два раза выстрелил, и по всей улице закричали случайные прохожие. Она быстро собрала винтовку. Телохранители еще пытались оказать помощь своему хозяину, когда вышли из дома Катя и ее спутник. Автомобиль уже ждал у подъезда. Через полчаса она была в аэропорту. Еще через час – в столице одной из европейских стран. Везде ее встречали и сопровождали.
Паспорт, с которым она прилетела, был тут же уничтожен. Вместо него ей дали другой паспорт, с
