— Об этом рано еще говорить, — уклончиво ответил Джон. — Достоверно известно пока только одно: астероид войдет в атмосферу Земли со стороны Восточного полушария и, вероятнее всего, упадет в океан неподалеку от нашего континента. А вам не стоит забивать себе голову всей этой дребеденью, которой запугивают наших обывателей газеты. Расскажите лучше, как съездили?

— Неудачно, Джонни.

— Так что же вы молчите? Рассказывайте поскорее!

— О чем рассказывать? — уныло проговорила Керри. — Просто я не выполнила задания моего редактора.

Керри действительно ничего не узнала в Сэнди-Тауне. О причине катастрофы с пассажирским самолетом ходили совершенно фантастические слухи. Более или менее правдоподобным был лишь рассказ врача местной больницы о том, что он отправил в военный госпиталь соседнего городка трех человек с признаками лучевой болезни. Сообщил он это Керри под большим секретом, да и то после того только, как узнал, что она племянница подполковника Джеймса Джессепа, с которым врач был лично знаком.

Выслушав доклад Керри, Чарлз Каннинг сокрушенно вздохнул и сказал:

— Похоже, что тайны «Эн-Ди» нам уже не разгадать. Я в ваше отсутствие тоже попытался кое-что предпринять, но безрезультатно.

А когда редактор «Прогресса» совсем пал духом, к нему неожиданно зашел Генри Марчмонт. Он принес важные известия.

— Я уже перестал надеяться, что из Писфула удастся выудить что-либо, если даже ему известна тайна «Эн-Ди», — возбужденно говорил Генри, теребя пуговицу на пиджаке Каннинга. — Уж очень запугали они профессора тайной слежкой.

— А ты не мог бы сразу перейти к главному? — перебил Каннинг, осторожно отстраняя его руку от своей пуговицы. — Сам должен понимать, как мне не терпится…

— Хорошо, пожалуйста. Ты только не думай, что я пришел сообщить тебе что-нибудь особенное.

— Идешь на попятную? — усмехнулся Каннинг.

— Нет, зачем же… С Писфулом мы встретились сегодня утром. Будто невзначай. Он старик хитрый и подстроил все так, что, если бы за ним и следили, ни за что не догадались бы, что он специально искал встречи со мной. Ну ладно, ладно, не хмурься! Короче все равно этого не расскажешь. Не думай, что он пришел ко мне и так вот прямо выложил, что «Эн-Ди» это, мол, то-то и то-то. Ничего подобного. Тут все на догадках, на интуиции…

— А я тебя и не тороплю, — уже совершенно спокойно заметил Каннинг, понявший наконец, что торопить Марчмонта — дело безнадежное.

— Ну, так вот, — продолжал Генри. — Встретились мы с Писфулом, и он мне в самых осторожных выражениях сообщил, что по заданию одного из отделов военного ведомства сконструировал коротковолновую радиостанцию нового типа. Дал мне понять при этом, что предназначалась она для оснащения тайной агентуры. С опытным образцом этой радиостанции они уже заслали какого-то типа в Советский Союз, но у них что-то не ладилось с приемом… И вот они пригласили Писфула послушать одну из его передач и определить, что мешает четкости приема.

Каннинг слушал Марчмонта с недоумением. Ему непонятно было, какое отношение могла иметь радиостанция Писфула к «Эн-Ди». Насколько он догадывался, «Эн-Ди» имел какое-то отношение к взрывной технике, но никак уж не к радио.

— Передача велась, конечно, шифром, и Писфул в ней ничего не понял, — продолжал Марчмонт. — Но те, кто пригласил Писфула для консультации, переговаривались между собой. Вот по этим-то их разговорам профессор и сообразил, что тайный агент, пользующийся его радиостанцией, заслан в Советский Союз с этим самым «Эн-Ди».

— И это все?

— Да, все. Я же предупреждал тебя, что ничего особенного сообщить не смогу, но ты подумай и над этим. Если с «Эн-Ди» связана катастрофа пассажирского самолета, а может быть, и другие неизвестные нам бедствия, то нетрудно сообразить, с какой целью отправился в Советский Союз тайный агент, пользующийся радиостанцией профессора Писфула. Разве все это не серьезно?

— Серьезно, Генри. Может быть, даже гораздо серьезнее, чем мы с тобой полагаем. Потому-то теперь для нас особенно важно точно знать, что такое «Эн-Ди».

Так как Керри была занята на конференции учителей негритянских школ, о работе которой должна была дать статью, Каннинг пригласил ее к себе только на следующий день утром.

— Помните, Керри, вы мне рассказывали что-то о вашем дяде, подполковнике Джессепе? — спросил Каннинг, протягивая девушке коробку с мятными конфетами; он недавно бросил курить и, по совету врача, сосал теперь эти конфеты, щедро угощая ими всех сотрудников редакции.

— Да, мистер Каннинг, помню.

— А не могли бы вы познакомить меня с ним?

— Но ведь вы же сами отказались тогда от встречи, — удивилась Керри.

— Тогда я еще не знал некоторых подробностей происшествия на базе бомбардировщиков, начальником которой был ваш дядя. Теперь же мне известно кое-что…

— Что же именно, мистер Каннинг? — нетерпеливо спросила Керри; ее всегда немного раздражала манера Чарлза Каннинга «выматывать душу» неторопливостью рассказа, хотя от других он требовал предельной лаконичности.

— Точно, видите ли, дорогая Керри, никто не знает ничего определенного. Однако из вполне достоверных источников известно, что там произошло нечто очень серьезное. Вот я и решил, что дядя ваш мог бы сообщить нам кое-какие подробности. Как вы смотрите на то, чтобы пригласить его к нам в редакцию?

— Но ведь вы же боитесь неприятностей, — усмехнулась Керри. — А дядя расскажет, наверное, такую историю, разоблачение которой едва ли понравится военному министерству.

— Ничего, Керри, — самодовольно усмехнулся Каннинг, — пусть только он расскажет, а уж мы постараемся и людям о ней поведать и самим не пострадать.

Чарлз Каннинг действительно умел так подать многие разоблачительные материалы, что к нему очень трудно было придраться и обвинить в нелояльности. Керри, однако, все еще не знала, чем считать это — осторожностью или трусостью?

— Хорошо, — сказала она. — Я попробую разыскать его.

Но разыскать бывшего начальника базы тяжелых бомбардировщиков оказалось не так просто. Керри знала, что жена дяди умерла уже несколько лет назад и теперь у него никого, кроме взрослой дочери, не было.

«Где же ему находиться, как не у дочери», — решила Керри и направилась к своей двоюродной сестре Минни.

Минни с дочкой Пегги и мужем Гарри Крейджем, служащим государственного учреждения, проживали в маленьком домике в пригороде Грэнд-Сити. Керри села за руль редакционной машины и через четверть часа была у Крейджей.

Ни Пегги, ни Гарри дома не оказалось, и Керри могла поговорить с Минни без помех. Двоюродные сестры не очень дружили, и не потому только, что Минни была на несколько лет старше Керри.

— Случилось что-нибудь? — испуганно спросила Минни, не ответив даже на приветствие Керри.

— Ничего не случилось. С чего это ты решила?

— Ах, Керри, я так беспокоюсь о папе…

— А что с ним? — насторожилась Керри.

— Не знаю… Просто он исчез куда-то. После увольнения из армии он вообще стал очень странным. Запил, говорит бог знает что, а на прошлой неделе вообще исчез.

— Как — исчез?!