У больших хорошо освещенных щитов стояло несколько человек. Игорь подошел поближе. Здесь была вывешена местная газета «Наш квартал». Она была многостраничной и занимала щитов десять с двух сторон. Игорь начал чтение с раздела объявлений. И сразу же наткнулся на сообщение, что в следующую субботу известный в городе козлозаводчик Сигизмунд Козлятыч выступит в концертном зале «Квартала» со своими питомцами. В программе цирковые и акробатические номера, боевые искусства, песни и пляски народов мира, попса. «Так это же мой дедушко, – вспомнил Игорь. – Надо сходить обязательно».

«Бюро пакостей» уведомляло, что за весьма умеренную плату оно может устроить практически любую пакость как самому заказчику, так и другим лицам, на которых он укажет. Напоминало, что приближается Новый год, у них расширился ассортимент праздничных пакостей и предлагало поторопиться с заказами, чтобы ни один пациент «Квартала» или его родственник не остался бы без своей пакости. С ассортиментом и ценами можно ознакомиться в офисах бюро.

«Курсы буратин» объявляли зимний набор на обучение без отрыва от лечения и обещали к весне сделать из слушателей стопроцентных буратин во всех отношениях.

«Школа чинопочитания» приглашала тех, у кого есть шансы когда-либо покинуть лечебницу и вернуться к обычной жизни. Она обучала приемам быстрого и эффективного продвижения по службе.

Цыганская школа бизнеса «Ромалтрейдинг» предлагала тренинги по мотивации персонала, правильному увольнению сотрудника, выявлению групповых предпочтений и увеличению объема продаж. Обучение проходило в таборе на окраине «Квартала». Учебные кибитки, говорилось в объявлении, оборудованы по последнему слову технику и удовлетворят любым, даже самым взыскательным требованиям.

Местный дом культуры сообщал, что в субботу состоится концерт мастеров метеоризма. Игорь решил, что и на него неплохо бы сходить. Он даже не представлял себе, что с помощью метеоризма можно играть на музыкальных инструментах.

Распивочная «Дятловки» обещала всем посетителям незабываемые ощущения, но почему-то не говорила конкретно, что же это будет.

Игорь гулял, пока не стало совсем поздно. Улицы обезлюдели, половину фонарей ради экономии выключили. Только фигуры дюжих санитаров в белых халатах по-прежнему маячили на перекрестках, не давая забыть, что это все-таки дурка, а не город. Проходя мимо, Игорь желал им спокойной ночи, и они желали ему того же.

Когда он вернулся в палату, все уже спали, свободными оставались только две койки – его и Салима. Он разделся, не включая свет, забрался под одеяло и уснул.

Утром заявился уставший после ночной смены Салим. Он мрачно зыркнул на Игоря, молча пожал руку, растянулся на койке и закрыл глаза.

– Ничего не хочешь мне сказать? – спросил Игорь.

Салим молчал.

– Я бы на твоем месте извинился.

– Извини, – пробормотал тот.

– К кому ты ходил?

– В министерство культуры.

– И что?

– Выслушали, а потом вызвали санитаров.

– Как я и говорил. Лучше бы ты пошел в прачечную, хоть на свободе бы остались. Ты почему меня не послушался?

– Не могу я больше здесь, домой хочу, – заныл Салим.

– Теперь твой дом будет в дурке, – мстительно сказал Игорь.

Салим опять промолчал.

Толком поговорить им не удалось, потому что Игорь спешил на дневную смену, а Салим хотел спать. Санитар принес ему книжку сдатчика газа и проводил в машинный зал местной ТЭЦ. Зал был небольшим, всего на три турбины малой мощности. По периметру помещения под стенами в специальных креслах сидели метеористы, они же сдатчики газа. Возле каждого стояла банка с газовыми чипсами. В правый подлокотник кресла был вделан счетчик, показывавший, сколько газа сегодня он уже произвел и сколько осталось произвести. Норма по газу назначалась индивидуально в зависимости от возраста, веса и общего состояния здоровья. Игорь посмотрел на счетчик и понял, что свою норму сделает спокойно и можно не очень напрягаться.

Он обвел глазами зал. Метеористы работали по-разному. Одни сидели с закрытыми глазами, сосредоточенными лицами и ни на что не отвлекались. Другие коротали время в разговорах, хоть это и было довольно неудобно, потому что речь получалась прерывистой и часто пауза приходилась на середину предложения. Другому участнику разговора, у которого пауза еще не подошла, приходилось в это время мучительно соображать, что же хотел сказать его собеседник. Потом они менялись ролями. Третьи учили английский язык, разложив на коленях тетради и книжки.

Сосед справа молчал, а вот сосед слева попытался втянуть его в дискуссию по какому-то пустяку, но Игорь эти попытки сразу же игнорировал – он достал из кармана дневник москвича, найденный в развалинах, и стал его читать.

После смены Игорь расспросил народ и узнал, что городские ТЭЦ работают по тому же принципу, что и дурковская. Но мощности их хватает только на покрытие двадцати процентов потребности города в электричестве. И это еще хороший показатель. Большинство европейских столиц, а также американские города о таком могут только мечтать. У них нет таких эффективных чипсов, как у нас, они их просто не умеют производить и обеспечивают свои потребности на пять-десять процентов.

А вот в дурке положение получше. За счет того, что здесь населения сравнительно немного, почти все оно трудоспособно и нет промышленности, психи своими усилиями обеспечивают шестьдесят процентов потребности в электроэнергии. И это сразу чувствуется по всему. Здесь светлее и уютнее, чем в других местах. Поэтому многие известные люди, не будучи психами, договариваются с главврачом, селятся в дурке и пользуются ее благами.

Потянулись унылые дни в клинике. Лечение Игорю, поскольку он упорно отрицал все слова Салима, назначили чисто символическое. Он заглянул, что пишет врач в карточке и прочитал вверх ногами: analgini, aspirini, polivitamini, каковые он и получал по вечерам и выплевывал в унитаз.

Салиму же делали какие-то уколы, после которых он становился мрачным и неразговорчивым. Игорь ему сочувствовал, но помочь ничем не мог. Они работали в разные смены и сходить куда-нибудь выпить вместе не получалось.

От скуки Салим записался на курсы чинопочитания и рассказывал о них интереснейшие вещи. По словам преподавателей, во многих крупных фирмах в Москве теперь практикуется система пожизненного найма. Продвинуться в ней очень трудно и поэтому сотрудник, нацеленный на карьерный рост, должен уметь доказать начальству свою необычайно высокую лояльность. Способы сделать это существуют разные.

Например, сделать на лбу татуировку с названием фирмы. Ни одна другая фирма не взяла бы потом на работу сотрудника с такой татуировкой. Выходило, что он теперь предан фирме до последнего вздоха. Людей с татуировками именовали корпоративными полусамураями. Салим говорил, что умеет, глядя в зеркало, выколоть на лбу любое слово несколькими вариантами шрифтов и заключить его в рамку из различных узоров. Татуировки отрабатывали на манекенах.

Игоря подмывало посоветовать ему выколоть одно-единственное хорошо всем знакомое слово из трех букв, все равно каким шрифтом.

Зубы и ногти, окрашенные в фирменные цвета и несущие на себе логотип фирмы, считались больше дамскими штучками, хотя не возбранялись и мужчинам.

Если же сотрудник попадал в немилость и чувствовал, что его положение день ото дня становится все более шатким, у него был хороший способ поправить его, хотя и довольно рискованный. Надо было зайти в кабинет начальника, сказать: «Ставлю вопрос о доверии!» – и обеими руками начинать себя душить. На курсах обучали, как сделать это так, чтобы руки не соскользнули с шеи и чтобы хватка не ослабела даже после того, как силы оставят самоудушаемого сотрудника и он грохнется на пол.

Начальник, видя, что сотрудник вот-вот себя задушит, должен был сказать ему «Доверяю!», после чего