— Конечно.

— Так нельзя, — пробормотала Инес, — мы можем подвести столько людей. Я заказала билеты в Гавану.

Он ничего не ответил. Молчание становилось красноречивым, и она вдруг покраснела.

— Спокойной ночи, сеньор Гильермо, — сказала Инес, оставляя бутылку на столе, — завтра у меня будет трудный день.

С этими словами она вышла из комнаты. А он остался лежать в своей постели, проклиная свое ранение и свою судьбу.

На следующий день состоялись похороны Альфредо. По желанию дочери Альфредо и самой Инес покойного похоронили на семейном кладбище семейства Контрерас. И Бернардо впервые увидел могилы отца, деда и мужа Инес Контрерас, осознавая, настолько дорогой и близкой была для нее родная асиенда у небольшого городка Эль-Фуэрте.

Вечером этого дня полицейские вновь допрашивали всех подряд, безрезультатно пытаясь найти хоть малейшее расхождение в показаниях многочисленных свидетелей.

Допрашивали всех, даже Инес Контрерас и Жоакина. Под конец следователи попросили разрешения допросить и Бернардо, посчитав, что тот мог видеть что-то со своего балкона. Но все их усилия была напрасны, убийца так и не был найден. По разрешению следователя Инес Контрерас, ее супруг — Гильермо Урбьета и врач Жоакин могли выехать в Мехико. А вот Доменику, заменившему Альфредо, и всем остальным его людям запрещалось покидать территорию асиенды до окончания расследования.

Инес очень просто вышла из этого положения. Она вызвала из Мехико частных детективов, которые должны были сопровождать женщину и ее спутников до аэропорта Мехико. В Гаване ей уже не нужна была никакая охрана. Там она была в безопасности. На Кубу не мог прилететь неизвестный убийца и спокойно совершить свое преступление. Там царил больший порядок и меньшая преступность, чем в любой из латиноамериканских стран материка, не говоря уже о коррумпированности официальных лиц.

Рано утром кортеж автомобилей был уже готов. Пять частных детективов с мрачными лицами и в черных очках, прибывшие на асиенду, производили впечатление своим внушительным видом. Черные очки были явно заимствованы у своих северных соседей и больше должны были произвести впечатление на клиента и его готовность оплачивать все услуги детективов, чем были необходимы в горных условиях. Но мексиканским частным детективам казалось, что очки придают им необходимую респектабельность, и они не расставались с ними даже по ночам.

Инес в последний момент решила взять с собой и дочь убитого Альфредо. Учитывая, что ее не было на асиенде в момент убийства, следователи охотно разрешили увезти и эту несчастную молодую женщину, потерявшую единственного близкого человека во всем мире. Габриэла рано потеряла мать, умершую, когда ей было всего десять лет, и отец заменял ей обоих родителей. Принимая решение об отъезде, Инес подумала и о девушке, которую нельзя было оставлять на какое-то время одну.

В Мехико, куда они прилетели поздно вечером, опоздав на свой рейс, им пришлось переоформить свои билеты на следующий день и остановиться на ночь в столичной квартире Инес Контрерас. Здесь было пять спальных комнат, и они разместились с относительным комфортом, если не считать удивленных лиц Жоакина и Габриэлы, обративших внимание, что молодожены ночевали в разных спальнях. Но, возможно, это отнесли за счет трудной дороги, так утомившей всех спутников Инес.

Детективы дежурили прямо в их просторной квартире, оставшись на ночь только вдвоем. И хотя они смотрели телевизор и тихо переговаривались, впечатление какой-то таборной жизни было у каждого из ночевавших в эту ночь в доме, и почти все плохо выспались.

Рано утром они быстро позавтракали и наконец поехали в аэропорт, чтобы вылететь в Гавану. В традиционном салоне аэропорта, где обычно сидели пассажиры первого класса, их угощали кофе. За спиной Бернардо сел какой-то мрачный тип. Бернардо сначала недовольно несколько раз оглядывался, а затем даже отодвинул свою коляску от стула сидевшего. Тот, казалось, не обращал внимания на беспокойство Бернардо, продолжая сидеть к инвалидной коляске несколько боком. И только когда объявили посадку на их самолет, он встал и, быстро пройдя мимо Бернардо, уронил ему на колени небольшую записку.

«Маркиз» знал, что в подобных случаях нельзя спешить. Он спокойно дождался, пока они вошли в лифт, въехав туда первым. Затем переложил записку в карман, решив, что прочтет ее позже. Его внимание привлекли бурные восторги Жоакина. В каком-то из журналов он прочел рекламное объявление о новой инвалидной коляске, сконструированной каким-то особым образом. Сидевшие в ней инвалиды могли регулировать не только скорость, но и самостоятельно подниматься и садиться в эту коляску. Она обладала нужными захватами и была полностью механизирована. Жоакину так понравилось это объявление, что он начал горячо убеждать Инес в приобретении подобного чуда.

Бернардо, который вообще был против того, чтобы Жоакин летел вместе с ними, недовольно слушал восторженные высказывания марокканца. Ему не нравилось, что врач предлагал заказать еще одно инвалидное кресло, словно намекая, что он пробудет в нем не один месяц. Они вышли из лифта.

— Не нужно мне никакой новой коляски, — раздраженно сказал Бернардо, — мне и в этой очень хорошо.

— Поймите, сеньор Гильермо, — мягко убеждал его Жоакин, — это последняя разработка, лучшая модель. Там вообще все механизировано. Вам не придется прибегать к помощи людей. По-моему, вам следует согласиться.

— Действительно, — сказала Инес, — может, закажем такую коляску?

— Для чего, — разозлился Бернардо, — вы думаете, я буду сидеть в этом кресле всю свою жизнь? Я его скоро вообще выброшу.

— Но пока вы в нем сидите, сеньор Гильермо, — сказал с какой-то натянутой улыбкой Жоакин, — давайте я закажу вам эту экспериментальную модель. Она просто уникальна, уверяю вас.

— Нет, — отрезал Бернардо, — в какую сторону нам нужно, направо или налево?

— Сеньор Гильермо, — сказала вдруг Габриэла, — может, вы действительно согласитесь на новое кресло? Вам будет в нем гораздо удобнее.

Бернардо не хотелось огорчать девушку хоть каким-то отказом.

— Заказывайте ваше кресло, Жоакин, — сказал он, посмотрев на врача.

Тот напряженно, даже слишком напряженно ждал. Видимо, сказывалось его собственное самолюбие хирурга.

— Я закажу его прямо сейчас, — сказал Жоакин, — они доставят нам его на Кубу. Здесь есть их региональные адреса. Он заспешил в обратную сторону.

— Только возвращайтесь быстрее, — крикнула ему вслед Инес, — самолет улетает через сорок минут!

Они подошли к стойке, где проверялись паспорта и билеты. У всех троих уже были посадочные талоны. Пограничник проставил печати и вернул им паспорта.

— Счастливого пути, сеньора Контрерас, — улыбнулся он Инес.

И хотя она была старше девушки на двадцать с лишним лет и годилась по возрасту ей в матери, она привлекала внимание к себе гораздо больше, чем молодая и объективно красивая Габриэла. Видимо, в мужчинах, смотревших на Инес, срабатывало подсознание. Уверенная в себе, решительная, энергичная женщина представлялась куда лучшим партнером, чем растерянная и напуганная молодая девушка. Впрочем возможно, это были чисто субъективные моменты и к пограничнику совсем не относились.

При посадке в самолет их наконец догнал запыхавшийся Жоакин.

— Заказал, — крикнул он, — самую последнюю модель!

Доставят через два дня прямо в Гавану.

Они прошли в салон первого класса, где кроме них было еще двое мужчин, очевидно, дипломатов.

Бернардо въехал на своем кресле в салон и, развернувшись, встал у входа. Жоакин помог ему подняться и пересесть в большое кресло, предназначенное для пассажиров первого класса. И затем покатил кресло в конец самолета.

Пока женщины осматривались, Бернардо достал записку и быстро ее прочел: «Связной будет ждать на Кубе. Пароль прежний».