запаха, твоих привычек и характерных черт, из того, что ты сам думаешь о себе и из того, что о тебе думают другие. Его создают слухи, которые ты сам распространяешь о себе и слухи, которые распускают о тебе окружающие.

«Аромат плода» можно назвать внешним отражением модели мира, и можно сказать, что модель мира — это внутренняя основа «аромата плода». Чем шире и полнее модель мира человека, тем тоньше и незаметнее «аромат» его плода. Чем уже и акцентуированное модель — тем сильнее и специфичнее соответствующий ей «аромат».

— Я понимаю, о чем ты говоришь, — сказал я. — Но слово «аромат» все-таки больше у меня ассоциируется с запахом, и мне трудно создать в своем воображении образ, связывающий модель мира с запахом. Почему чем более полна модель мира, тем менее заметен ее аромат? Я думал, что полнота модели делает человеческую личность более сильной, насыщенной и яркой. Почему же это не выражается во внешнем проявлении модели?

— Да, похоже ты переутомился, раз задаешь подобные вопросы, — сыронизировал Учитель — Но твое непонимание связано еще и со спецификой языка. В китайском языке слово «аромат» имеет более широкий спектр значений и ассоциаций, чем в русском, и тебе надо создать в своем сознании соответствующую ассоциацию между словом «аромат» и проявлениями личности человека. Постарайся почувствовать то, что я имею в виду. Вспомни какую-нибудь очень яркую и выраженную личность.

Встречаются люди, при одном взгляде на которых окружающие чувствуют исходящую из них силу и энергию, есть люди, сразу вызывающие отвращение или жалость. Это чувство, порой неуловимое и трудно определимое, а иногда сильное и устойчивое, которое возникает при виде кого-либо, при мыслях или воспоминаниях о нем и есть восприятие аромата его плода. Чем ярче выпячена какая-то сторона личности, тем сильнее аромат. Но чем полнее становится модель мира человека, тем меньше у него остается доминирующих черт характера.

«Спокойный» следует по срединному пути, прокладывая его между крайностями и противоположностями, и таким же становится его характер. В нем нет ни добра ни зла, ни добродетелей, ни пороков, ни любви, ни ненависти, ни радости, ни горя. В нем присутствует все, и в то же время в нем нет ничего. Он становится просто отражением окружающего мира, независимым и от него, и от превратностей судьбы. Поэтому он становится незаметным, и обычный человек просто не обратит на него внимания, не сможет прочувствовать и оценить его аромат. Воин жизни умеет быть незаметным, но, в случаях, когда это ему необходимо, он изменяет свой «аромат», искусственно выделяя наиболее подходящую для каждой конкретной ситуации частную модель мира с соответствующим ей «ароматом». Я много раз проделывал подобные трюки для тебя.

— Да уж, — усмехнулся я. — Никогда в жизни не забуду нашу первую встречу. Такого сногсшибательного «аромата» я никогда в жизни не нюхал. Особенно когда ты плевался в пельменной пенками от кофе, а потом блеванул прямо у двери, чтобы показать мне, как облегчается воин перед боем.

— А что, неплохо получилось, — с гордостью произнес Ли и встал, потянувшись всем телом так, что хрустнули кости. — Мне понравилось выражение твоего лица, когда я схватил тебя рукой, испачканной в рвоте. Могло показаться, что тебя заставляют проглотить салат из протухших лягушек с пауками и скорпионами, но в твоих глазах была написана решимость идти до конца. За это я тебя и полюбил…

Решив последовать примеру Учителя, я тоже встал и потянулся, растягивая затекшие мышцы. Время уже перевалило далеко за полночь. Небо на востоке начинало потихоньку светлеть, предвещая приближение восхода. Ветер стих. Воздух был напоен свежестью и влажной прохладой, идущей от воды.

— Давай прогуляемся вдоль берега, — предложил Ли.

Во время одного из посещений совхоза «Жемчужный» я позвонил матери и узнал, что меня просил срочно связаться с ним Алексей, сотрудник Комитета Госбезопасности и один из моих учеников.

— Это не телефонный разговор, — сказал мне Алексей. — Мне хотелось бы увидеться с тобой как можно быстрее.

Я приехал в Симферополь, мы встретились в центре города и зашли в кафе.

— Нам необходим специалист твоего уровня, — сказал Алексей. — Есть группа людей, которых нужно срочно обучить приемам ведения боя в узком тоннельном и окопном пространстве.

— А что это за группа? — поинтересовался я.

— Там увидишь. Тренироваться будете на Перевале, — сказал он.

— Мне сейчас сложно выкроить время, — с сомнением произнес я. — Вряд ли я смогу проводить занятия чаще, чем раз в неделю.

— Для начала этого будет достаточно, — немного подумав, решил Алексей.

Я уже имел некоторое представление о бое в узком пространстве и окопном бое, но все же решил спросить совета у Учителя, хотя и сомневался, что в традиции «Спокойных» мог входить этот, гораздо более современный вид боя.

— Умеющий сражаться и знающий принципы боя сумеет применить их к любой ситуации, в том числе и современной, — сказал Ли. — Мне странно, что ты считаешь искусство воинов жизни устаревшим. Разве я похож на выходца из мрачного средневековья? Боевое искусство «Спокойных» развивалось вместе с кланом и шло в ногу со временем. Тоннели и окопы имеют столь же старинное происхождение, что и искусство войны, а огнестрельное оружие и взрывчатка изобретены уже очень давно, так что, если хочешь, я покажу тебе и эту грань боевого искусства.

— Учитель, ты не возражаешь, если я буду выделять еще один день в неделю, чтобы вести тренировки на Перевале?

— Обучая других, ты учишься сам, — сказал Ли. — Так что я ничего не имею против.

Учитель привел нас со Славиком на поляну, которую он облюбовал для занятий.

— Я совсем забыл, что нужно было взять лопаты, — спохватился я. — Как же мы выроем траншеи?

— Ты не в армии, мой большой брат, — подразумевая скорее мой рост, чем уровень знаний, сказал Ли. — Зачем тревожить сон земли и бессмысленно уродовать ее лицо? Вам предстоит более сложная задача. Вы будете передвигаться в воображаемых окопах и тоннелях.

Он вынул из сумки моток веревки и объяснил, как ее натянуть, используя в качестве опоры вбитые в землю колышки. Веревки очертили контур изгибающейся под прямым углом траншеи.

— Когда вы перемещаетесь в окопе, голова и плечи могут подниматься над границей веревок, в тоннеле вы не имеете права пересекать эту границу, — сказал Учитель. — В настоящем окопе работать гораздо удобнее, потому что там можно опираться о стены или прижимать к ним противника. В таком варианте вы лишены этой возможности, поэтому первым делом вы должны с помощью мыслеобразов построить границы окопа и чувствовать их своим телом, ни на секунду не забывая о них. Совершая удары или перемещения с опорой о стены или потолок, вы должны действительно ощущать прикосновение и отталкивание от воображаемых стен.

Мы заняли место в обозначенном веревками воображаемом окопе и приняли боевые стойки на полусогнутых ногах.

— Бой в окопе отличается от боя на открытом пространстве тем, что в данном случае возможность перемещения вбок и связанных с этим маневров крайне ограничена или вообще невозможна, — сказал Учитель. — Поэтому вам придется отказаться от столь любимых вами уходов в сторону. Ваша задача — стоять на месте, как вкопанным, ни в коем случае не нарушая границ окопа, и нейтрализовать удары противника за счет перевода его усилия в другую плоскость и мгновенной контратаки.

Сделав короткий взмах руками, Ли перемахнул через веревки и оказался у меня за спиной.

— Атакуй меня! — скомандовал он.

Я развернулся, и, сделав обманное движение, попытался нанести двойной удар, ногой и рукой