— Вы думаете, в смерти Элизабет виноваты официальные органы?

— Пока ничего не думаю. Но что их внимание привлекли наши поиски, это очевидно. Похоже, мы недооценили нашего болтуна прокурора. Или нервного профессора. Хотя мне лично кажется, что это мог быть и Сарыбин.

— Тот самый следователь?

— Он помощник прокурора. Вы помните, как он у нас спросил: «А почему вас интересует это дело?» Он знал гораздо больше, чем его прокурор. Во всяком случае, смерть Короткова теперь уже не кажется столь загадочной. Вполне очевидно, что его просто убрали. Тогда понятно и поведение профессора. Это может быть либо от испуга, во что я лично не могу поверить, уж слишком он был отважным. Либо от нежелания скомпрометировать своего погибшего сотрудника.

Второй мотив более сильный, и профессор вполне мог разозлиться на нас.

— Что же нам делать?

— Завтра с утра нам нужно будет найти адрес Короткова и поехать к нему домой. Опросить соседей, знакомых. Если человек неожиданно погибает, после него остаются слухи, сплетни, какие-то пересуды. Нужно поговорить с коллегами Короткова, с его соседями.

— Вы хотите снова отправиться в тот институт? А не боитесь, что вас снова увидит Бескудников?

— Нет. Даже наоборот. Я хочу с ним встретиться еще раз. Судя по всему, он человек искренний, честный. Такой специалист, как он, просто не мог дать ложное заключение. Если в крови Элизабет Роудс не было алкоголя, профессор никогда бы не подписал подобное заключение. В этой стране все еще уважительно относятся к иностранцам и тем более к иностранным журналистам. Я уже говорил вам об этом.

Кроме того, профессор достаточно интеллигентный человек, и раз он так накричал на нас, значит, у него были свои очень веские основания. Нет, я убежден, нужно еще раз встретиться с Бескудниковым. Даже рискуя нарваться на новый скандал.

Просто в этот раз я должен быть один.

— Вы не хотите брать меня с собой?

— Нет, в этот раз не хочу. Вам необходимо еще раз наедине встретиться с Магдой. С той соседкой Элизабет. Поговорить с ней, но без сенатора. Пусть более подробно расскажет о последних днях Элизабет. Сенатора брать с собой не нужно.

Ему будет слишком тяжело все это слушать. А вы сами обязательно поговорите.

Когда люди живут вместе, они знают некоторые интимные вещи, которые не известны даже очень близким людям. И потом, почему они жили вместе? Почему Элизабет не снимала отдельную квартиру?

— В интересах конспирации было решено, что Элизабет поселится в Москве с кем-нибудь из молодых женщин. Нельзя было показывать, что молодая неизвестная журналистка имеет достаточно денег для того, чтобы снять квартиру. Ведь жилье в Москве очень дорогое. Не всякий сотрудник ФБР может себе позволить такую роскошь.

— Убедили, — засмеялся Дронго, — в таком случае мы решили.

— Не называйте меня на «вы», — попросила она, — вы называете меня по-разному, то на «вы», то на «ты». По возрасту я вполне могла быть вашей дочерью.

— А ты не подчеркивай свой возраст, — обиженно заметил Дронго, — я, между прочим, был самым молодым тогда, в Индонезии.

— Вы и сейчас не старый, — с очаровательной улыбкой заметила Сигрид, — я удивляюсь только одному, почему моя мама предпочла Адама Купцевича вам.

— Он был великолепен, — возразил Дронго, — никто не смог бы с ним конкурировать. Не забывай, что мне тогда было только двадцать четыре года, а ему уже тридцать, он больше подходил твоей матери. И объективно был гораздо симпатичнее. Ты видела его только после ранения, когда он потерял твою мать и стал инвалидом. А это два совсем разных человека, Сигрид. Я до сих пор считаю, что твоя мать сделала тогда правильный выбор.

Сигрид посмотрела на него и вдруг сказала:

— Я бы сделала другой выбор.

У Дронго дернулась правая щека, но он промолчал. В такие минуты лучше всего молчать. Слова не всегда передают истинное состояние человеческой души.

В Зеленоград выехали на трех автомобилях. Самойлов взял с собой восемь человек, справедливо рассудив, что, кроме Казака и Крутикова, по названному адресу вполне могут оказаться и другие бандиты. Они сидели вчетвером в первой машине. Кроме самого Самойлова, разместившегося вместе с Юдиным на заднем сиденье, и водителя, с ними отправился в Зеленоград и представитель МУРа майор Уханов, который занимался розыском киллеров по линии МВД.

Не было никаких сомнений, что Крутиков, ушедший от Заики и примкнувший к Казаку, убирая людей, выполнял чьи-то грязные поручения. В милиции и раньше подозревали, что Казак вербует на такого рода дела бывших рецидивистов и офицеров спецназа. Но вопреки распространенному мнению, многие бывшие офицеры по-прежнему не хотели мараться и, зачастую выполняя даже очень грязную работу, отказывались выступать в роли киллеров, справедливо полагая, что любое убийство рано или поздно может быть раскрыто. Кроме того, бывшие сотрудники КГБ и МВД хорошо знали, чем кончаются подобные задания. Чем успешнее ты выполнишь поставленную перед тобой задачу, чем быстрее разделаешься с намеченным «объектом», чем выше на иерархической чиновничьей лестнице стоит твоя «жертва», тем вернее шанс сразу после исполнения приговора получить пулю в висок.

Профессионалы это понимали отлично. Рецидивисты, также предполагавшие подобную возможность, поначалу всячески ее отметали, но, когда среди жертв стали находить и бывших киллеров, многие бандиты и убийцы ушли из этого прибыльного бизнеса. Одно дело — споры с партнерами, другое — гарантированная пуля в спину.

И второе становилось все более вероятным, чем первое.

К нужному месту они подъехали в сумерках. Двухэтажный, немного покосившийся домик стоял несколько на отшибе, примыкая к небольшой роще. Здесь уже ждали представители местной милиции. Нервный подполковник, невысокого роста, худой и какой-то помятый, неловко козырнул Самойлову:

— Подполковник Мишаков, добрый вечер.

— Добрый вечер, — протянул руку Самойлов. — Что у вас с этим домом?

— По нашим сведениям, их там четверо. Весь день следили. Двое выходили утром, но быстро вернулись. Недавно выходил один в соседний магазин за бутылками.

— Идеальное место для бандитов, — отметил полковник и спросил у Мишакова:

— Что он взял в магазине?

— Не понял, — виновато ответил Мишаков.

— Что он покупал — водку, коньяк, пиво, кока-колу?

— Водку, конечно. Четыре бутылки водки и четыре бутылки фанты.

— Значит, четыре бутылки. И давно?

— Около часа назад, — посмотрел на циферблат подполковник.

— Очень хорошо, — Самойлов тоже взглянул на часы. — Тогда немного еще подождем. Дадим им время разгуляться на всю катушку. Сколько у вас человек?

— Шестеро вместе со мной.

— Дайте карту местности. Черный ход есть?

— Есть.

— Там есть кто-нибудь из ваших людей?

— Да, конечно. Двое моих сотрудников, — Кто-нибудь еще в доме есть?

— Нет. Я сказал, четверо, это вместе с хозяином. Мы его давно подозревали.

Неоднократно судимый Лупко. Последний раз вышел три года назад. По мнению участкового, он