страну пойдут миллиарды. Им все равно, чем я занимаюсь, главное — чтобы дали денег.

— И тебя это устраивает?

— До недавнего времени — вполне. Пока я не познакомился с тобой.

— Ты можешь иметь самых красивых женщин мира. Зачем тебе такая, как я?

— Именно потому, что я не могу иметь тебя.

— Ты меня уже имеешь.

— Не нужно так грубо.

— Я говорю как есть. Или ты хочешь, чтобы я продолжала тебя обманывать?

— Значит, раньше ты меня обманывала?

— Что ты со мной сделаешь? Отдашь Акперу, как бедную девочку, выписанную из Боливии? Или прикажешь Кудлину меня утопить?

— Девочка из Боливии получила двадцать тысяч долларов. И я еще никого в жизни не топил. Даже котенка.

— Зато убивал другими способами. Может быть, не сам, но приказывал убивать. Или это тоже неправда?

— Правда. А ты не убивала? Не лично, а другими способами. Или ты работала только в белых перчатках?

— Иногда мне кажется, что я тебя ненавижу.

— Это был комплимент?

— Ты умеешь нравиться людям. В этом твоя сила. Сила зла.

— Я не бандит. И ты прекрасно это знаешь. Я банкир.

— Ты знаешь, что я знаю о тебе все.

— В таком случае останься со мной. Уйди со своей работы. Зачем она тебе? Останься со мной.

— В качестве секретаря?

— В качестве друга.

— У нас разные понятия о дружбе.

— Хватит болтать, — он привлек ее к себе.

— Нет, — она отодвинулась, — по-моему, мы все решили. Что ты хочешь сделать со мной?

— Ты уже не разрешила, — пробормотал он, улыбаясь.

— Я серьезно спрашиваю?

— Ты хочешь, чтобы я раскаялся и пошел в храм замаливать грехи?

— А ты хочешь, чтобы я оделась и ушла? Просто так, будто ничего не произошло?

— Тебе обязательно получать за меня награду?

— А тебе обязательно ерничать?

— Мы опять задаем друг другу только вопросы.

— Я ухожу.

— Нет. Ты останешься со мной. Я могу вернуться в Москву.

— Я думала — ты умнее. Они тебя не оставят в покое. Рано или поздно случится то, что должно случиться. Взорвется твой самолет, или твоя машина случайно столкнется с бензовозом. Ты можешь отравиться в любом ресторане или получить инфаркт, и любой врач подтвердит, что ты умер от сердечной болезни. Ты не должен возвращаться обратно.

— Тебе не кажется, что ты меня пугаешь?

— Я говорю тебе правду. Ты переиграл сразу несколько спецслужб. Ты сумел заставить их отступить, сумел победить. А мы не любим проигрывать. И никогда не забываем тех, кому уступили. Рано или поздно мы найдем способ отомстить. И вполне возможно, что в этот раз в самолете рядом с тобой будет не только твоя дочь, но и вся твоя…

— Прекрати, — зло прошипел он, — я не могу остаться здесь. Я должен вернуться. Иначе все кончено. Здесь я никому не нужен.

— Я сказала тебе правду.

— Мне не нужна твоя правда. У меня своя правда.

— Ты ошибаешься.

— Возможно. Но я хочу, чтобы ты осталась со мной.

— У тебя есть жена.

— Ты прекрасно знаешь, что я с ней не живу.

— Это твои проблемы.

— У нас общий сын. Я думал, что она будет умнее. А она оказалась чуть лучшей копией моей первой жены.

— Ты бываешь неоправданно жесток к людям.

— Я постараюсь исправиться. Ты останешься со мной?

— Ты опять ничего не хочешь понять. Если узнают, что ты отпустил меня живой… Если узнают, что ты обо всем знал. Мне никто не поверит. Или решат, что ты меня купил. Ты этого хочешь?

— Мне все равно. Оставайся со мной.

— У меня такая судьба, — сказала она по-французски.

— Что? — не понял он. — Что ты сказала?

— Я говорю — у меня такая судьба. В моей жизни было двое мужчин. Первый — отец моего сына. Ты второй. И обоих я вынуждена была оставить.

Он чуть отодвинулся. Взглянул ей в глаза.

— Я никогда в жизни не просил об этом ни одну женщину, — сказал он, — никогда в жизни. Но тебя я прошу. Ты можешь еще на полчаса забыть обо всем? Или это для тебя очень сложно?

Она молчала. Он сузил глаза, резко отодвинулся, собираясь вскочить. Она дотронулась до его руки.

— На час, — улыбнулась она, — можно я задержусь на час?

Ровно через час она оделась. Выходя из номера, взглянула на него. Он спокойно спал. Марина прошла в холл, попросив вызвать ей такси. В прощальной записке не было смысла. По телефону она заказала билет на самолет. Уже направляясь в «Гровнор», подумала, что он может проснуться и передумать. Ее могут встретить в «Гровноре» совсем другие люди. Тем не менее она направлялась именно в свой отель.

Ей не дано было узнать, что он трижды поднимал трубку и трижды передумывал. Она приехала в отель, быстро собрала свои вещи. Через несколько минут ее чемодан уже грузили в такси. Выданную ей кредитную карточку и все оставшиеся деньги она сложила в конверт, запечатала его и, надписав фамилию Рашковского, оставила у портье.

Отсюда она набрала знакомый ей номер. Встревоженный Циннер сразу поднял трубку:

— Где вы были? Мы предполагали самое худшее.

— Все в порядке, — вздохнула она. — Я возвращаюсь в Москву.

— Он знает обо всем?

— Да, — она посмотрела на терпеливо стоявшего рядом портье. — Да, — повторила она.

— И он отпустил вас живой? — изумился Циннер. — Но так не бывает…

— Бывает, — сказала Марина, — до свидания.

— Подождите! — закричал Циннер. — Это только начало… Ему разрешили вернуться в Москву, но это ничего не значит. Мы продолжаем разработку операции…

Она положила трубку. В этой операции для нее все было закончено. Когда она села в такси, которое увозило ее в аэропорт, у здания отеля остановился «Роллс-Ройс», в котором приехала Оксана Борисовна. Марина усмехнулась. Очевидно, Оксана Борисовна всегда будет женой Рашковского. Она будет защищать свое положение изо всех сил.

Черное английское такси выехало на Парк-Лейн. Огромное здание «Гровнор-отеля» осталось позади. Марина обернулась еще раз, чтобы увидеть этот отель. Через сорок минут она была в аэропорту. Вечером она прилетела в Москву. И на следующий день утром уже ехала на свое привычное место работы, где провела последние двадцать с лишним лет.

Через несколько дней все газеты сообщили о возвращении в Москву после лечения известного