Холл перечитал рекомендации ЭВМ и пожал плечами. Не хватало еще, чтобы она предложила поговорить с пациентом! Легко сказать — ведь Джексон был без сознания, и даже если он принял что- нибудь, от чего кровь стала кислой, узнать об этом, пока он не придет в себя, нельзя.

А может, попробовать анализ на газы крови? Холл отстучал на клавишах ввода дополнительное задание.

Но ЭВМ стояла на своем:

История болезни предпочтительнее новых анализов Холл отстучал: «Пациент без сознания».

ЭВМ как будто призадумалась — и вдруг зажегся ответ:

Объективно потери сознания нет. Электроэнцефалограмма регистрирует альфа-ритм, соответствующий обычному сну — Да будь ты проклята, — выругался Холл. Он глянул сквозь окно на Джексона и увидел, что тот и в самом деле шевелится во сне. Холл торопливо прополз по туннелю-шлангу к комбинезону и склонился над своим пациентом:

— Мистер Джексон, проснитесь…

Старик медленно открыл глаза и уставился на Холла. Моргнул удивленно раз, другой.

— Не пугайтесь, — спокойно сказал Холл. — Вы больны, и мы вас лечим. Вам уже лучше, не правда ли?..

Джексон проглотил слюну и кивнул. Казалось, он боится проронить слово. Но мертвенная бледность уже сменилась румянцем на щеках и из-под ногтей ушла синева.

— Как вы себя чувствуете?

— Ничего… Кто вы?..

— Меня зовут доктор Холл. Я ваш лечащий врач. У вас было сильное кровотечение. Пришлось сделать вам переливание крови.

Джексон кивнул, вроде бы даже не удивившись. Холл отметил про себя неожиданно спокойную реакцию старика, и его осенило:

— У вас это и раньше бывало?

— Бывало. Дважды.

— А как начиналось раньше?

— Что-то не пойму, где я, — сказал старик, озираясь. — Это что, больница? И почему на вас эта штука?..

— Нет, это не больница, а специальная лаборатория в штате Невада.

— Невада? — Он закрыл глаза и помотал головой. — Но я живу в Аризоне…

— Теперь вы в Неваде. Мы привезли вас сюда, чтобы вам помочь…

— А почему на вас эта штука?

— Мы привезли вас из Пидмонта. Там была эпидемия. Вы сейчас в изоляторе.

— Значит, я заразный?

— Пока еще не ясно. Но мы обязаны…

— Слушайте, — сказал вдруг Джексон и попытался встать. — Не нравится мне тут. Страшно. Я домой пойду. Я не хочу…

Он сделал еще одну попытку встать, тщетно борясь с ремнями. Холл мягко толкнул его обратно на подушку.

— Успокойтесь, мистер Джексон. Все будет хорошо, успокойтесь. Поймите, вы очень больны…

Джексон нехотя откинулся на спину.

— Дайте сигарету…

— Извините, но придется вам обойтись без сигарет.

— Какого черта! Я курить хочу.

— К сожалению, курить здесь нельзя.

— Слушай-ка, милый, поживи с мое, так сам будешь знать, что тебе можно, а чего нельзя. Мне и раньше твердили: острого нельзя, курева нельзя, выпить тоже нельзя. Я попробовал. Думаешь, лучше стало? Хуже некуда…

— Кто вам говорил обо всем этом?

— Как кто? Врачи.

— Какие врачи?

— Да в Финиксе. Шикарная больница — машинки всякие блестят, халаты накрахмалены. Да, шикарная больница. Я бы нипочем туда не пошел, если б не сестра. Она там, понимаешь, в этом Финиксе живет. С мужем со своим, с Джорджем, дурак он набитый… Я и не хотел совсем туда в эту больницу, я отдохнуть хотел, и все. А она уперлась, ну я и пошел…

— Когда это было?

— Да в прошлом году. В июне, не то в июле…

— А почему вы обратились в больницу?

— Почему все люди обращаются в больницу? Болен был, черт побери…

— Что у вас болело?

— Да, как всегда, желудок проклятый.

— Кровотечение?

— Еще какое! Как икну, так кровь. Даже и не знал, что у человека столько крови…

— Значит, желудочное кровотечение?

— Ну, я же сказал. И тоже иголки втыкали, — он кивнул на трубки внутривенного вливания, — и кровь переливали… В прошлом году в Финиксе, а за год до того в Тусоне. Вот в Тусоне действительно было здорово. Сестричка там за мной ходила — ягодка… — Он неожиданно замолчал. — Слушай, сынок, а сколько тебе лет? Что-то слишком молод ты для врача…

— Я хирург.

— Хирург? Ну, уж нет, не выйдет. Они и тогда все меня уламывали, но я им наотрез — не дам, не позволю. Ни за что. Ничего вы у меня не вырежете…

— Значит, у вас язва уже два года?

— Да побольше даже. Никогда ничего со мною не было, и вдруг скрутило. Думал, съел чего-нибудь не то, а тут кровь пошла…

«Два года, — про себя отметил Холл. — Определенно язва, а не рак».

— И вы, стало быть, легли в больницу?

— Ну лег. Подлечили меня там, точно. Предупредили, чтоб ни острого, ни спиртного, ни табака — ни-ни. Я старался, сынок, правда, старался. Все одно без толку. Ведь привычка у меня…

— И через год вы попали в больницу снова…

— Ну да. Здоровенная такая больница в Финиксе. Да еще этот идиот Джордж с сестрицей кажный день навещали. Ученый он, знаешь, книги читает, а все дурак дураком. Адвокат! Говорит как пишет, а у самого ума-то как у сверчка в ляжке…

— И в Финиксе вас хотели оперировать?

— То-то и оно. Не обижайся, сынок, но врачам только волю дай, они тебя тут же взрежут. Не могут они без этого. А я им тогда: я, мол, со своим желудком столько лет прожил, ну уж и до конца с ним как- нибудь дотяну…

— Когда вы выписались из больницы?

— Да в начале августа, наверно. Что-нибудь числа пятого или десятого.

— И как выписались, опять начали курить, пить и есть что не положено?

— Знаешь что, сынок, давай без проповедей, — сказал Джексон. — Я уже шестьдесят девять лет ем, что не положено, и делаю, что не положено. Мне так нравится. А если нельзя, тогда к чертям собачьим…