рокового для исторической России 1917 года официальное наименование «1-го Украинского корпуса»).
Корпус прошел своеобразную «этническую чистку». Из его рядов были удалены все солдаты и офицеры «не украинцы» (то есть, заявившие, что не считают себя украинцами, хотя бы их фамилии оканчивались на «-ко» — иных способов отделить «украинских овец» от «неукраинских козлищ» — или наоборот! — в добольшевицкой России, где в паспорте имелась только графа «вероисповедание», но не имелось графы «национальность», попросту не существовало!), переведенные в другие воинские части, а на их место были переведены «украинцы» (то есть, военнослужащие, считавшие, или в одночасье решившие считать себя таковыми!). И вскоре германский фронт на Украине держали только «украинизированные» соединения «армии Свободной России» (выражаясь языком «душки» Керенского и его сплошь масонского окружения), а именно — 1-й Украинский корпус генерала П.П. Скоропадского (60 000 штыков), две казачьи «сердюцкие» дивизии («сердюки» — традиционное название лейб-гвардии малороссийских гетманов) полковника В.А. (Омельяновича-) Павленко (15 000 штыков и сабель), 56-я дивизия бывшей русской 8-й армии и несколько более мелких частей.
Вопреки до сих пор бытующим у нас в России (в особенности в «национал-патриотической» среде, не говоря уже о среде большевицких недобитков, которые, традиционно «не видя в собственном глазу бревна», считают всех «украинских самостийников» сплошь «погромщиками, пьяницами и грабителями» — в каковой оценке, парадоксальным образом, трогательно сходятся откровенный «белогвардеец» Михаил Булгаков, «беспартийный эстет» Константин Паустовский, «красный граф» и человек без принципов Алексей Толстой и оголтелый большевик-фанатик Николай Островский!) представлениям, эти «украинизированные» части, отличавшиеся — на фоне всеобщих «измены, трусости и обмана»! — высочайшим боевым духом и строжайшей дисциплиной, под командованием опытных офицеров- фронтовиков, сражались с таким мужеством и высоким боевым мастерством, что не кто иной, как будущий герой Белой России — тогдашний Главнокомандующий Русской армией генерал Лавр Георгиевич Корнилов — назвал «украинцев» лучшими воинскими соединениями, которыми он когда-либо командовал!
Что же касается генерала «Павло» Скоропадского, то ему еще предстояло сыграть решающую роль в стабилизации обстановки на Украине, взбаламученной революцией, возглавив силы реакции и порядка — под сенью германских штыков, умело обращенных им из силы деструктивной в конструктивную, под чьим прикрытием он — подобно атаману П.Н. Краснову на Дону! — смог, вопреки всему, начать державное строительство…
4.За «малую Родину»
После захвата большевиками власти в центральных областях обезглавленной Российской державы на Киев, для разгона Центральной Рады, удушения провозглашенной (для отделения не от России, а, прежде всего — от узурпировавшего власть над Россией преступного большевицкого режима!) Украинской Народной республики (УНР) и установления «Власти Советов» (или, в «украинизированном» варианте — «Влады рад»), двинулась бывшая русская (а ныне — «обольшевиченная») 7-я армия. В авангарде этого «ударного отряда Мировой революции» наступал 2-й гвардейский корпус во главе со «взбесившейся самкой революции» — комиссаршей Евгенией Бош. Однако, скрестив штыки с бойцами Скоропадского, «революционные орлы» очень скоро поняли, что драться с ними будет, пожалуй, потруднее, чем резать сдавшихся под честное слово русских офицеров или расстреливать заложников. Части генерала Скоропадского, перекрыв линии железных дорог, рядом сокрушительных ударов наголову разгромили отряды 7-й армии «украинского» большевичья. В конце концов, вояки Евгении Бош дали себя разоружить и погрузить в эшелоны, после чего заметно протрезвевшие и притихшие «буревестники мировой революции» были отправлены в красную Россию в обход «санированной» Украины.
В свете всех изложенных выше фактов, не представляется удивительным, что Павел Скоропадский пользовался огромной популярностью не только в военных кругах, тысячами нитей связанных с исторической Россией, но и среди возрождающегося украинского казачества («вильного козацтва»). Начало возрождению казачьего движения в Малороссии было положено еще в июле 1917 года в Звенигородском уезде Киевщины, после чего процесс распространился и по другим ее уездам, перекинувшись на другой берег Днепра — на Полтавщину, Черниговщину и Екатеринославщину. Необходимо отметить ту мощную народную поддержку, которую повсеместно встречало казачье возрождение. Так, в славном давними традициями, идущими еще со времен Гетмана Богдана Хмельницкого, городе Чигирине был созван Всеукраинский съезд «Вильного козацтва». 6 октября 1917 года две тысячи делегатов съезда, представлявших 60 000 казаков (или, по-украински, «козаков») пяти традиционных «козачьих» губерний избрали генерала Павла Скоропадского своим Войсковым Атаманом (или, по-украински «Отаманом») и Главнокомандующим войсками Центральной Рады. Подчиненное ему казачество незамедлительно принялось формировать свои «курени» и «коши» со штатным вооружением бывшей Русской Императорской Армии.
Быстрый рост авторитета молодого генерала и сосредоточение в его руках, по существу, почти всех боеспособных воинских формирований вызвали, однако, резко отрицательную реакцию Центральной Рады, состоявшей, главным образом, из разношерстных социалистических и революционных партий всех мастей во главе с «демократами» — историком М. Грушевским и В. Винниченко (впоследствии перешедших на службу к большевикам). Рада, провозгласившая основным содержанием своей политики лозунг: «Нам не нужна несоциалистическая Украина!», неустанно обвиняла спасшего ее штыками и шашками своих казаков и солдат (или, по-украински, «стрельцов») от большевизма генерала Скоропадского в «контрреволюционных замыслах и устремлениях».
Самого непримиримого врага Скоропадский нажил себе в лице социалиста и Генерального секретаря Центральной Рады по военным делам (то есть министра обороны) масона Симона Петлюры. Этот бывший семинарист и член Украинской социал-демократической рабочей партии, подобно Троцкому в Москве, окружил себя студентами-недоучками, прапорщиками военного времени, анархиствующей матросней. Петлюра, остро ощущавший свою полную некомпетентность и никчемность перед военными профессионалами, прошедшими школу старой царской армии, старался избавляться от них при первой же возможности (в отличие от более хитрого Троцкого, сделавшего должные выводы из первоначальных ошибок и начавших, ничтоже сумняшеся, привлекать в свою «рабоче-крестьянскую» Красную армию «военспецов» из «бывших»).
Причем, при ближайшем рассмотрении, выясняется, что немалую поддержку «украинскому буржуазному националисту» и «самостийнику» Симону Петлюре оказывали российские «революционеры» большевицкой ориентации. Что же касается «украинствующих» евреев-социалистов из ближайшего петлюровского окружения, то они не замедлили ославить «царского генерала» Скоропадского «антисемитом». Впрочем, этого клейма, по иронии судьбы, не избежал и сам социалист-масон Симон Петлюра, впоследствии, уже в эмиграции, пристреленный — за ненадобностью! — как собака, большевицким агентом Шоломом Шварцбардом в Париже за «антисемитизм» и «организацию еврейских погромов на Украине»!
Отнюдь не желавший оставаться безучастным перед лицом происков этой шатии-братии, Скоропадский созвал оппозиционную Центральной Раде организацию «Украинська Громада». Руководство «Громады» состояло из офицеров «украинизированных» частей бывшей Русской Императорской армии, лидеров «Вильного козацтва» и представителей украинской интеллектуальной элиты. Программа и идеология «Громады» были просты, доходчивы и ясны любому разумному человеку — Украина охвачена анархией, Центральная Рада бессильна изменить ситуацию к лучшему, налицо настоятельная необходимость заменить обанкротившуюся левую Раду твердой властью, пользующейся всенародными доверием и поддержкой. Наилучшей же формой такой твердой власти, с учетом украинских исторических традиций, идеологи «Народной Громады» считали институт Гетманства.
Осуществить все эти положения на практике «Громаде» удалось в апреле 1918 года, когда Центральная Рада оказалась не в состоянии выполнить свои обязательства по заключенному в начале
