– В безлунную ночь на небе всегда много звезд. Их лучше видно. И горят они очень ярко. Безлунная ночь может быть достаточно светлой.
Ваймс вздохнул.
– Пусть это будет безлунная ночь, когда небо затянуто облаками, – сказал он.
Харга внимательно посмотрел на кофейник.
– Кучевыми или перисто-дождевыми?
– Извини? Что ты спросил?
– Кучевые облака располагаются низко, поэтому от них отражается свет города, понимаешь? Кроме того, свет может отражаться от кристалликов льда…
– Хорошо, хорошо, – сдался наконец Ваймс. – Я хотел сказать, что у безлунной ночи цвет в точности как у твоего кофе. Наливай.
– Слушаюсь, капитан!
– И пончик. – Ваймс схватил Харгу за замызганный передник и подтянул к себе так, что они оказались нос к носу. – Пончик такой пончиковый, как самый обычный пончик, сделанный из муки, воды, одного крупного яйца, сахара, щепотки дрожжей, корицы по вкусу и джема, желе или крысиной начинки в зависимости от национального или видового предпочтения. Все понятно? А не такой пончиковый, как что- либо метафорическое. Просто пончик. Один пончик.
– Пончик.
– Да.
– Так бы и сказал.
Харга отряхнул передник, обиженно посмотрел на Ваймса и отправился на кухню.
– Стой! Именем закона!
– А как зовут закон?
– Откуда мне знать?!
– А почему мы его преследуем?
– Потому что он убегает.
Дуббинс был стражником всего несколько дней, но уже успел понять один важный и основополагающий факт: пройти по улице, не нарушив тот или иной закон, – невозможно. В распоряжение стражника, решившего провести с каким-нибудь гражданином увлекательную беседу, предоставлен целый мешок потенциальных обвинений, начиная с Непреднамеренного Околачивания Груш и заканчивая Неумышленным Оскорблением Чьей-Либо Извращенной Нравственности, Будучи Существом Не Того Цвета/Формы/Вида/Пола.
На мгновение ему в голову пришла мысль, что любого человека, не бросившегося наутек при виде мчащегося на него с огромной скоростью Детрита, можно обвинить в нарушении Акта О Смертельной Глупости от 1581 года. Но сейчас не было времени раздумывать над этим. Кто-то убегал, а они догоняли. Они догоняли, потому что он убегал, а он убегал, потому что они догоняли.
Ваймс расположился за столом с чашкой кофе в руке и принялся рассматривать предмет, найденный на крыше.
Он походил на укороченный вариант флейты Пана – при условии, что Пан был ограничен шестью нотами, причем одинаковыми. Трубочки были сделаны из стали и сварены вместе. По одной стороне шла зазубренная полоса металла, похожая на расплющенную и вытянутую шестеренку, и от предмета сильно пахло фейерверками.
Он осторожно положил его рядом с тарелкой.
После чего изучил рапорт сержанта Колона. Фред Колон явно потратил на его составление кучу времени и, вероятно, пользовался словарем. Рапорт гласил:
Дело с носом выглядело настоящей головоломкой, скрытой в шараде, зашифрованной в загадке, – по крайней мере, в изложении сержанта Колона. Зачем просить отыскать нос, если тот никуда не терялся?
Ваймс взял в руки рапорт Дуббинса, написанный аккуратным почерком человека, более привычного к сложению рун. И саг.
Ваймс положил бумаги на стол и прижал их найденным на крыше предметом.
Потом достал из кармана пару свинцовых лепешек.
По словам горгульи, у человека была какая-то странная палка…
Ваймс посмотрел на эскиз. Как заметил Дуббинс, палка была похожа на приклад арбалета с трубкой. Рядом были изображены некие странные механические устройства и пара предметов, состоящих из шести трубочек. Весь эскиз больше смахивал на каракули. Кто-то, возможно этот самый Леонард, читал книгу о фейерверках и машинально делал для себя пометки.
Фейерверки.
Итак… фейерверки? Но фейерверки – это никакое не оружие. Хлопушки делают только «бах». А ракеты хорошо летают, но попасть могут лишь в небо.
Крюкомолот славился своим мастерством в изготовлении всяческих механизмов. Что очень нехарактерно для гномов. Люди считают иначе, но это не соответствует действительности. Гномы умеют обрабатывать металл, это верно, делают хорошие мечи и ювелирные украшения, но не слишком искусны, когда дело касается шестеренок и пружин. Крюкомолот был исключением из правил.
Итак…
Предположим, существует некое оружие. Предположим, оно обладает ни с чем не сравнимыми, странными, ужасающими свойствами.
Нет, это невозможно. В противном случае оно было бы почти у всех – или было бы уничтожено. Оно не могло оказаться в музее-запаснике Гильдии Наемных Убийц. Что обычно выставляют в музеях? Вещи, которые крайне редки, которые не работают или заслуживают, чтобы о них помнили… А какой смысл
