пределов.

Кто-то пересек рубку и остановился рядом с клоном.

— Когда мы прибудем на место, предстоит много переговоров. — Голос принадлежал Карин Алэ.

Бретт услышал, как кашлянул Твисп в противоположном конце рубки. «Переговоров? Возможно. Кое-что из старой рутины еще в цене.» И то, что Твисп пережил в щупальцах дирижаблика, тоже надо добавить к этому новому знанию.

«… возлюбленная Скади Ванг.»

Бретт взглянул на профиль Скади, четко очерченный в неярком свете приборов перед ней. При одной только мысли о Скади что-то вздымалось в груди Бретта. «Возлюбленная, возлюбленная», подумал он.

Двойная аллея голубых огоньков, обозначающих вход в главную гавань Вашона, показалась прямо перед ними. Скади безошибочно ввела судно а нее.

— Там уже медики поджидают Теджа, — напомнила Скади. — Надо бы перенести его поближе к люку.

— Верно. — Они услышали, как Алэ вышла из рубки.

— Это суша прямо под островом? — спросил Бикель.

Бретт содрогнулся. Эти пришельцы все такие громогласные!

— Это суша, — ответила Скади.

— Она подымается метров на двести в высоту, — сказал Бретт. Ему пришлось напомнить себе, что ни новоприбывший, ни Скади не различают очертаний суши так ясно, как он.

Судно уже входило в гавань Вашона. Бретт отворил аварийный люк над головой и высунулся, высматривая привычные очертания так хорошо знакомой ему гавани. Казалось, он ознакомился с нею тысячелетия тому назад. Место, которое юноша занимал в рубке, предоставляло ему великолепный обзор — вот сигнальные огни, островитяне, которые готовятся поймать причальный конец, когда Скади заглушит двигатели. Шипение двигателей стихло. Судно покачнулось и причалило к пузырчатке. Скади включила освещение.

Знакомые лица окружали его — островитянские лица, которые он изо дня в день видел вокруг себя. А кроме них — давно знакомая вонь Вашона.

— Фу-у, — фыркнул Бикель — Ну и воняет же здесь!

Бретт почувствовал, как рука Скади обвила его шею, и ее голова приблизилась к его уху.

— Я не против запаха, любимый, — прошептала она.

— Мы тут все вычистим, когда переберемся на сушу, — сказал Бретт. Он взглянул на огромную скальную массу, в свете звезд возвышающуюся над Вашоном. Туда ли следует отправиться им со Скади? Или им следует вернуться вниз и трудиться, возводя другие участки суши, подобные этому?

— Это там не Бретт ли Нортон? — окликнул его чей-то голос из гавани.

— Здесь я!

— Твои родные ждут тебя в Галерее Искусств. Говорят, что прямо дождаться тебя не могут.

— Вы им не скажете, что я буду ждать их в «Бубновом тузе»? — спросил Бретт. — Я хочу их познакомить кое с кем из моих друзей.

— Господи Исусе! — Голос стоящего за спиной у Бретта Бикеля был полон дикого изумления. — Только посмотрите на всех этих уродцев! Да как, черт возьми, такие люди вообще живут на свете?

— Пресчастливо, — отрезал Бретт. — Привыкай к ним, клон. Для нас они прекрасны. — Он осторожно потеснил Скади, давая понять, что хотел бы покинуть свое место за пультом.

Они вместе покинули свои места и посмотрели на возвышающуюся над ними фигуру Бикеля.

— Как ты меня назвал? — осведомился Бикель.

— Клон, — повторил Бретт. — Каждое живое существо, которое Корабль принес на Пандору, было клоном.

— Ага… ага… — Бикель потер подбородок и выглянул в гавань. Новоприбывшие возвышались над островитянами.

— Помоги нам Иисусе, — прошептал Бикель. — Когда мы создавали Корабль… мы и не подозревали… — Он покачал головой.

— Я бы на твоем месте был поосторожнее, рассказывая о Корабле, — предостерег Бретт. — Некоторым БогоТворителям это может не понравиться.

— Хочешь — глотай, не хочешь — давись, — огрызнулся Бикель. — Корабль был создан людьми. Такими, как я. Нашей целью было создание машинного разума.

— А когда вы преуспели в создании этого… разума, — подхватила Скади, — он…

— Он одержал верх, — произнес Бикель. — Заявил, что он — наш бог и потребовал, чтобы мы решили, каким образом будем его боготворить.

— Как странно, — пробормотала Скади.

— Лучше вам сразу в это поверить, — заявил Бикель. — Здесь хоть кто-нибудь знает, как долго мы пробыли в гибернации?

— А какая разница? — вопросом на вопрос ответил Бретт. — Вы здесь, и вы живы, и из этого вам и следует исходить.