— Проход за нами закрывается, — сказал Бретт.
— Келп помогает нам, — ответила Скади. — Это он.
Тедж открыл было рот и захлопнул его, не издав ни звука. Все обернулись туда, куда он указывал. Черный водоворот взвихрил поверхность, погрузился и исчез из виду. Келп закрыл собой всю поверхность. Громадные пузыри начали всплывать на поверхность, сияя воздушно-маслянистой радугой. Небольшие волны качнули лодку, вынудив всех четверых ухватиться за борт.
Турбуленция утихла так же внезапно, как и началась. Лодки продолжали взволнованно покачиваться. Вода переплескивала за борт. Затем и это прекратилось.
— Это был келп, — вымолвила Скади. — Она врезалась в келп, чтобы нас догнать.
Твисп кивком указал туда, где келп еще бурлил маленькими пузырьками. Он схватился за штурвал обеими руками, выводя лодку в канал, который изгибался перед ними, снова нацеливаясь на Вашон.
— Это сделал келп?
— Он заткнул порты, — объяснила Скади. — А когда на субмарине попытались продуть балласт и всплыть, келп проник в балластные порты. Когда команда попыталась выбраться, келп разорвал их и раздавил субмарину. — Она подняла руки из воды, прерывая контакт с келпом.
— Я предупреждал, что он опасен, — напомнил Бретт.
Скади испуганно кивнула.
— Он наконец-то научился убивать.
Не размывают ли воды сна наше бытие?
Гастон Башлар, «Поэтика видений»,
из «Справочника капеллан-психиатра».
Дьюк проснулся оттого, что его намеренно расталкивали, чтобы разбудить. Его, бывало, ворочали, вертели, растирали, пугали, брали у него кровь и укачивали в его жидкой колыбели, которую он делил с громадой Вааты, но впервые с самого детства его расталкивали. А больше всего его удивило то, что сделала это Ваата.
«Ты проснулась!» подумал он, но ответа не было. Он ощущал фокусирующий эффект ее присутствия, как никогда прежде. Ради этого он проснулся окончательно, подняв руку к лицу и открыв ею свой зрячий глаз.
То-то наблюдатели за бассейном Вааты встали на уши! Но ради того, что увидел Дьюк, открыв глаз, стоило узреть этих придурков. Один из темно-карих глаз Вааты — левый — почти прижался к его собственному. И он был открыт. Дьюк сглотнул. Он был уверен, что Ваата его видит.
—
Набежавшая толпа вздохнула разом, и Дьюк понял, что скоро через толпу протолкается КП.
Он почувствовал ветерок, коснувшийся его сознания, словно тяжелый вздох. Этот ветер нес в себе скрытые мысли. Но он их чувствовал. Нечто большое, выжидающее.
Дьюк был потрясен. Он давно привык к ментальной силе Вааты. Так она и избавлялась от потрясений — сбрасывая видения всего, что ее тревожило, в его разум. Но теперь она сбросила ему образ КП, обнаженной, пляшущей перед зеркалом. Уже некоторое время Ваата держала образ обнаженной женщины подальше от своей головы. Гнев! Ваата была переполнена гневом. Дьюк заблокировал гнев и вгляделся внутренним зрением в стройное тело капеллана-психиатра с крепкими грудями, в то, как она снова и снова выставляла свои бледные бедра перед зеркалом. В ванне было невыносимо жарко.
Любимый наряд Роксэк лежал синей кучей у ее ног. Все внутри Дьюка напряглось от прикосновения к этому видению, к живой красоте, которую КП прятала от мира.
А потом он увидел руки. Пара больших бледных рук обвила ее сзади, и Дьюк видел в зеркале, как они подхватили снизу ее груди, а она все покачивалась вперед-назад, вперед-назад. Это был мужчина, высокий мужчина, и он продолжал настойчиво ласкать ее тело, пока ее танец не замедлился и она не остановилась, дрожа, а его губы скользили по ее плечам и груди, по ее животу и этим мерцающим бедрам. Грива светлых волос мужчины, словно магнит, притягивала ее пальцы. Ее руки прижали его ближе, еще ближе, и они начали заниматься любовью — он позади нее — продолжая смотреть в зеркало.
Видение оборвалось гневной белой вспышкой, и имя
— Опасность, — пробормотал он. — Гэллоу опасность. Симона, Симона.
Громадный глаз Вааты закрылся, и, к облегчению Дьюка, чудовищная хватка отпустила его внутренности. Он лежал, глубоко дыша, и слушал, как прибывает толпа наблюдателей, пока их высказывания и предположения не убаюкали его.
Когда КП добралась до края бассейна, не было видно ничего из тех странностей, о которых доложили наблюдатели.
Чтобы пережить безумие, охватившее Пандору мы сами были вынуждены обезуметь.
Кей Тедж,
«Физиология политических свершений».
Бретт проснулся на рассвете, чувствуя под собой мерное движение лодки. Скади лежала рядом, свернувшись калачиком. Твисп сидел на обычном месте у штурвала, но лодка шла на автопилоте. Бретт видел мерцающий красный огонек пеленгатора, удерживающего их на курсе Вашона.
Скади шмыгнула носом во сне. Большой брезент укрывал их обоих от сырого ночного воздуха. Бретт сильно потянул носом и осознал, что никогда больше не сможет смириться с вонью, которая наполняла все жилища островитян. Он уже дышал профильтрованным морянским воздухом. Теперь же вонь рыбы, крепкий запах тела Твиспа, все это вместе взятое заставило Бретта поглубже призадуматься над тем, как переменилась его жизнь.
