расположились в уютном убежище. Начался задушевный разговор, затянувшийся далеко за полночь.

За два года друзья никому не сказали о Доминике Верниусе и его лагере контрабандистов. Они дали этому человеку свое слово и Сдержали его…

Друзьям уже исполнилось по восемнадцать лет, скоро им предстояло жениться, однако Лиет, несмотря на то что гормоны кружили ему голову, уже сделал свой выбор. Его все больше и больше тянуло к Фаруле, дочери Хейнара, наиба сиетча Красной Стены. Фарула занималась лечебными травами и со временем должна была стать уважаемой целительницей.

Как это ни прискорбно, но Варрик тоже страстно желал жениться на Фаруле, и Лиет понимал, что его кровный брат быстрее, чем он сам, наберется мужества, чтобы попросить руки дочери наиба.

Друзья уснули, слушая скрежет песка, который ветер обрушивал на полог палатки.

На рассвете, стряхнув с входного клапана кучу пыли и песка, они выбрались наружу. Лиет изумленно уставился на громадное пространство, расстилавшееся перед их взором. Варрик прищурился от яркого света.

— Кулл вахад! — воскликнул он, не в силах удержать эмоции. Ночная буря сдула всю грязь с широкого белого плоскогорья, соляного остатка дна бывшего когда-то на этом месте древнего моря. Беспощадный бич ветра смел песок, и соляное озеро, сияя белизной, дрожало в знойном мареве наступающего дня.

— Гипсовая равнина. Редкостное зрелище, — сказал Лиет. — Если бы здесь был мой отец, то он наверняка бросился бы брать пробы грунта, — добавил он негромко.

Варрик заговорил низким, исполненным благоговения голосом:

— Говорят, что человек, который видит бриан, белую землю, может загадать самое свое сокровенное желание, и оно непременно сбудется.

Он замолчал и, беззвучно шевеля губами, произнес самое свое заветное желание.

Не желая остаться в стороне, Лиет произнес свое желание вслух.

Он повернулся к другу и громко сказал:

— Хочу, чтобы Фарула стала моей женой. Варрик смущенно улыбнулся.

— Плохо дело, мой кровный брат, — я загадал точно такое же желание.

Смеясь, он хлопнул Листа по плечу.

— Что делать, оказывается, не все желания могут сбыться.

Наступили сумерки, когда Пардот Кинес прибыл в сиетч Скалистой Впадины, где его уже ждали Лиет и Варрик. Старейшины торжественно провели церемонию встречи, довольные своими достижениями. Кинес принимал их приветствия, проявляя терпение, хотя ему страстно хотелось поскорее покончить с формальностями и увидеть все своими глазами.

Планетолог принялся инспектировать растения, посаженные в глубоких расщелинах горы и освещаемые ярким светом подвесных светильников, имитирующих солнце. Для удобрения почвы использовались химические удобрения и человеческие фекалии. Люди сиетча Скалистой Впадины выращивали мескитовое дерево, шалфей, аралию и даже похожий на мехи гигантский цереус, обсаженный жесткой травой. Одетые в темные накидки женщины, словно выполняя религиозный ритуал, переходили от растения к растению, выливая на их корни по пригоршне воды, чтобы они лучше росли.

Каменные стены горной впадины каждое утро были покрыты обильной росой, стекавшей на мощные листья и стебли растений. Пардот забыл, что в сиетче его ждут сын и Варрик. Стоявшие за спиной планетолога стражи Оммум и Тьюрок были готовы при первой же угрозе отдать жизнь за своего умму. Лиет, видя, с каким интересом отец рассматривает растения, спрашивал себя, видит ли планетолог, с каким почтением и благоговением встречают его жители сиетча.

У горловины узкого каньона, отделенного от пустыни лишь несколькими крупными камнями и валунами, толпились дети, подвесившие над входом несколько светильников, отбрасывавших на песок яркий свет. Каждый ребенок был вооружен стальным крюком, выдернутым из защитной дамбы города Карфага.

Наслаждаясь умиротворяющей тишиной наступающей ночи, Лиет и Варрик забрались на скалу и принялись наблюдать за детьми. Взглянув на искусственное солнце, освещавшее кусты и кактусы, Варрик фыркнул.

— Эти маленькие твари тянутся к влаге, как железные опилки к магниту.

Лиет не раз видел то, чем занимаются дети, да и сам не раз, будучи ребенком, участвовал в таких играх — в ловле песчаных форелей.

— Их очень легко ловить, — сказал он.

Одна девочка наклонилась, чтобы подобрать с песка каплю слюны концом металлического крюка, потом вытянула его конец вперед, параллельно поверхности песка. Маленькие светильники отбрасывали яркий свет на песок, тенями подчеркивая его неровности. Форели прятались в песке, двигались там, временами вылезая из-под слоя пыли.

Песчаные форели представляли собой бесформенные кусочки живой плоти, мягкой и гибкой. Их тела были податливы, только пока они были живы. Как только форель погибала, ее тело становилось жестким и шероховатым. Множество маленьких животных лежали мертвыми по краю места взрыва пряности, убитые ударной волной. Другие, уцелевшие, старались собрать воду, чтобы уберечь от смерти Шаи Хулуда.

Одна из песчаных форелей вытянула псевдоподию к блестящему кончику металлического крюка. Когда форель коснулась капли слюны, девочка перевернула стальной прут, чтобы подцепить движущуюся плоть. Юная фрименка подняла прут и принялась вращать его, чтобы заставить форель кружиться в воздухе. Остальные дети смеялись, глядя на забаву.

Еще один ребенок поймал свою жертву, и они с первой девочкой побежали в скалы поиграть со своими трофеями. Они сжимали и кололи форелей, чтобы выдавить из них каплю сладкого сиропа, который сам Лиет находил очень вкусным, когда играл в такие игры.

Лиету очень хотелось самому вспомнить золотое детство, но он вовремя одернул себя, вспомнив, что теперь он взрослый и полноправный член племени. Кроме того, он — сын уммы Кинеса, и фримены неодобрительно нахмурятся, увидев, как Лиет забавляется легкомысленной игрой.

Варрик, сидя на краю скалы, рассеянно смотрел на играющих детей, но мысли его были заняты его будущей семьей. Он взглянул в ставшее пурпурным небо.

— Говорят, что сезон бурь — лучшее время для любви. — Он нахмурил брови и, подперев рукой узкий подбородок, начавший обрастать скудной щетиной, снова задумался.

Лиет улыбнулся. Сам он всегда был чисто и гладко выбрит.

— Настало время нам с тобой выбрать себе подруг, Варрик. Оба думали о Фаруле, но девушка завлекала их, разыгрывая равнодушие, но на деле получая большое удовольствие от их внимания. И Лиет, и Варрик при каждом удобном случае приносили ей из пустыни дорогие подарки.

— Может быть, нам стоит решить вопрос по старому фрменскому обычаю. — Варрик извлек из-за пояса пару отполированных тонких палочек длиной с добрый кинжал. — Давай бросим счетные палочки. Кто победит, тому и достанется Фарула.

У Лиета за поясом был свой набор таких палочек; не раз ночами они с Варриком играли в старинную фрименскую игру. Счетные палочки представляли собой длинные, выточенные из кости стержни с нанесенной на них шкалой случайных чисел — большие числа вперемежку с малыми. Палочки бросали в песок, как ножички, а потом читали число, указывающее глубину, на которую вошла в землю палочка. Победителем считался тот, у кого число оказывалось большим. Игра требовала навыка и простого везения.

— Если мы будем играть в палочки, то я выиграю, — с вызовом в голосе сказал Лиет.

— Очень в этом сомневаюсь.

— Фарула не выйдет замуж за того, кто выиграет ее в палочки. — Лиет прижался спиной к прохладной каменной стене. — Наверное, настало время прибегнуть к церемонии ахал, старому обычаю, когда женщина сама выбирает себе спутника.

— Ты думаешь, что Фарула выберет меня? — задумчиво спросил Варрик.

— Конечно, нет.

— Почти всегда я доверял твоим суждениям, друг, но на этот раз ты не прав.

— Когда я вернусь, то сам спрошу ее, — сказал Лиет. — У нее не может быть лучшего мужа, чем я.