Волны моря медленно качали рыбацкую лодку, как мать качает колыбель ребенка, навевая обманчивое спокойствие, заглушавшее тревожные мысли.

Герцог Лето перегнулся через борт и, протянув руку, ухватился за шарообразное сплетение листьев, плывших рядом с лодкой. Он извлек из золотых ножен украшенный драгоценными камнями нож и срезал спелую параданскую дыню с подводного побега.

— Ромбур, попробуй-ка эту дыню. Принц удивленно поморгал глазами.

— Что это за нож… э… не подарок ли императора? Не его ли подарил тебе Шаддам после конфискационного суда? Лето пожал плечами.

— Предпочитаю целесообразность показухе. Уверен, что кузен не стал бы возражать против такого употребления его царского подарка.

Ромбур взял сочный плод и принялся вертеть его в руках, рассматривая освещенную затянутым дымкой солнцем шероховатую кожуру дыни.

— Знаешь, Кайлея пришла бы от этого в ужас. Она бы предпочла, чтобы ты поместил нож под стеклянный колпак и изредка любовался им.

— Ну, она не слишком часто выходит со мной в море. Видя, что Ромбур не спешит вскрыть ароматный плод, Лето взял у друга дыню, кончиком роскошного ножа счистил кожуру, потом с треском разломил корку.

— По крайней мере знаешь, что эта штука не взорвется огнем, если положить ее на солнце, — произнес Лето, вспомнив давнее происшествие, уничтожившее его любимую лодку и выбросившее друзей на пустынный риф.

— Это не смешно, — отозвался Ромбур, принявший слова друга как упрек.

Лето подержал нож перед глазами, любуясь сверкающим на солнце лезвием.

— Знаешь, я пристегивал этот нож к поясу во время визита к виконту Моритани. Думаю, это привлекало его внимание.

— На виконта трудно произвести впечатление, — сказал Ромбур. — В конце концов, император отозвал с Груммана своих сардаукаров, тихо спустив все дело на тормозах. Кстати, как ты думаешь, утихла ли усобица Моритани и Эказа?

— Нет, я так не думаю. Все время, пока я был на Груммане, что-то не давало мне покоя. Обстановка там очень нервозная, и мне кажется, что Моритани просто хочет выиграть время.

— А ты решил добровольно сунуться в самое пекло. — Ромбур своим ножом вскрыл корку и откусил кусок дыни. Скривившись, он выплюнул откушенную мякоть за борт. — Она еще кисловата.

Гримаса Ромбура позабавила Лето. Герцог усмехнулся, взял полотенце, вытер руки и клинок, потом встал и направился в рубку заводить двигатель.

— В конце концов, не все мои обязанности столь тягостны. Давай-ка лучше отправимся в дельту. Я же обещал тебе, что мы посмотрим, как в грузовом порту принимают партию риса пунди.

— Ага, я понял, демонстрация пренебрежения опасностями и тяжкое бремя власти, — сказал Ромбур, идя в рубку вслед за Лето. — Загляни в холодильник, я приготовил для тебя сюрприз. То самое темное пиво, которое ты больше всего любишь.

— Надеюсь, ты говоришь не об эле Харконненов?

— Тебе придется пить именно его и именно здесь, где нас никто не видит. Я получил пиво от контрабандистов. Естественно, твое имя не было упомянуто.

— Ромбур Верниус с Икса, я шокирован вашими связями с контрабандистами и дельцами черного рынка.

— Как ты думаешь, смог бы я иначе отправлять на Икс деньги и припасы? Возможно, это было не слишком эффективно, но даже ради этого мне пришлось пойти на контакты с не слишком приятными людьми. — Он открыл холодильник и начал перебирать бутылки без этикеток. — И знаешь, некоторые из этих людей действительно располагают большими возможностями.

Герцог тем временем направил судно по течению вдоль извилистой береговой линии. Туфир Гават, конечно, выругал бы герцога за столь опрометчивое поведение — он ушел слишком далеко в море без охраны.

— Думаю, я мог бы выпить одну-две бутылки, если, конечно, это не принесет никакой выгоды Харконненам.

Ромбур извлек две емкости, снял крышки и вытянул пропитанные пряностью соломинки.

— Об этом можешь не беспокоиться. Как я понимаю, эти бутылки были похищены во время налета на пивоваренный завод. Произошло кратковременное отключение энергии, и, о ужас, на территорию проникла пара бычков, которые устроили там небольшой погром. Трагическое недоразумение. Было побито так много бутылок, что подсчитать ущерб в бутылках было просто невозможно.

Стоя возле панели управления, Лето понюхал напиток. Герцог явно не спешил его пробовать.

— Откуда мы можем знать, не подмешана ли в пиво отрава? У меня нет обычая брать с собой в лодку индикатор ядов.

— Эта партия предназначалась для самого барона. Стоит только посмотреть на этого жирного борова, как сразу понимаешь, что он жить не может без пива.

— Ну что ж, если это пойло годится для барона Харконнена, тогда — салют! — Лето сделал глоток горького портера, который стал еще более ароматным от кристалликов пряности.

Усевшись на скамью позади Лето, Ромбур задумчиво смотрел, как его друг обогнул скалистый мыс и направил лодку к широкой дельте, где находились грузовые пристани, на которых происходила разгрузка барж с рисом. Иксианский принц пока не притронулся к пиву.

— Это была взятка, — признался он. — Мне нужна услуга. Или нет. Как насчет двух услуг? Герцог усмехнулся.

— Всего за одну бутылку пива?

— В холодильнике его еще много. Слушай, я хочу потягаться с тобой. Лето, я считаю тебя своим самым близким другом. Даже если ты мне откажешь, то я тебя пойму и не обижусь.

— Ты останешься моим другом, даже если я откажу тебе в обеих твоих просьбах?

Ромбур переложил бутылку пива из одной руки в другую.

— Я хочу сделать для Икса нечто более значительное, что-то более серьезное.

— Тебе нужны деньги? Как еще могу я тебе помочь?

— Нет, мне нужны не деньги. Скажем, не столько деньги. Я уже посылал их К'тэру Пилру с тех пор, как он обратился ко мне четыре года назад. — Он нахмурился и посмотрел на Лето. — До нас дошли слухи о том, что подполье на Иксе было практически уничтожено, уцелело всего несколько человек. Думаю, что все гораздо хуже, чем можно судить по его донесениям. Мне пора перестать уклоняться от прямого участия в деле. — Взгляд Ромбура стал жестким. Сейчас принц напомнил Лето графа Верниуса, каким он видел его во время мятежа на Иксе. — Давай обеспечим повстанцев оружием, чтобы уравнять шансы.

Лето сделал еще один глоток.

— Я сделаю все мыслимое, чтобы помочь тебе вернуть твое прирожденное право, я всегда ясно