ответа на поставленные вопросы он пока не получил. Тяжело дыша и потея от напряжения, он пошел по главному коридору, который вел к основной лаборатории — сердцу исследовательского павильона.
Наконец К'тэр добрался до самого высокого уровня, до наблюдательной галереи с застекленными прозрачным плазом окнами. Коридор был пуст. В воздухе стоял металлический запах, смешанный с запахом химикатов и дезинфицирующих веществ. Все вокруг было вычищено, вымыто и доведено до состояния полной стерильности.
Кроме того, в этом помещении К'тэр с трудом различил едва заметный аромат корицы.
С галереи К'тэр принялся рассматривать огромный центральный зал лабораторного комплекса. Помещение было таким огромным, что под его крышей свободно мог бы разместиться ангар для космических кораблей. По всему полу в несколько ярусов были расставлены столы и похожие на гробы контейнеры. Громадное скопление «образцов». Охваченный ужасом, К'тэр во все глаза смотрел на трубки и пипетки, присоединенные к телам. Все тела были женскими.
Даже зная, насколько злы и отвратительны тлейлаксы, К'тэр не мог представить себе, что они способны создать такую кошмарную реальность. Он испытал такое потрясение, что слезы, которые текли из его глаз, превратились в едкую кислоту. К'тэр то открывал, то закрывал рот, не в силах справиться с шоком. К горлу подступала тошнота. Еще немного, и его просто вырвет.
В этом гигантском комплексе он наконец увидел, что тлейлаксианские преступники делали с иксианскими женщинами. В одном из тел он едва сумел узнать Мираль Алехем!
Шатаясь от отвращения, он оторвался от страшного зрелища. Надо уходить, бежать. Один вид того, что он открыл здесь, мог сокрушить его. Это было невозможно, невозможно, невозможно! Казалось, сейчас внутренности взбунтуются и желудок вывернется наизнанку, но К'тэр не смел показать даже намека на слабость. Неожиданно из-за угла появились два тлейлаксианских мастера и охранник и направились к нему. Один из тлейлаксов произнес что-то на своем непонятном гортанном наречии. Не ответив, К'тэр неторопливо пошел прочь.
Встревоженный охранник громко окликнул его. К'тэр стремительно свернул в боковой проход. Он услышал оклик, и необходимость выжить выжгла смертельно опасную слабость. Зайдя так далеко в святая святых тлейлаксианских лабораторий, он не имел права погибнуть. Теперь К'тэр был единственным чужестранцем, который знал секрет Бене Тлейлакса.
Правда оказалась ужаснее самых мрачных предчувствий.
Оглушенный и потрясенный увиденным К'тэр стремился попасть на нижний уровень здания, откуда было рукой подать до входного контрольного пункта. Позади него было слышно, как охранники устремились на наблюдательную галерею, которую К'тэр только что покинул. Правда, общую тревогу еще не подняли. Вероятно, тлейлаксы не желали нарушать ритм работы… или просто не могли поверить в то, что один из глупых иксианских скотов сумел перехитрить их изощренную систему безопасности и проникнуть в лабораторный корпус.
То крыло исследовательского павильона, которое он разрушил в свое время бомбой, было полностью восстановлено, но транспортер, доставлявший материалы, направлялся теперь к другому порталу. К'тэр бросился туда, надеясь, что у транспортера не столь мощная система охраны.
Вызвав транспортную капсулу, К'тэр торопливо влез внутрь, опустил в щель сканера идентификационную карточку убитого им тлейлакса, попутно отругав охранника, который попытался о чем-то его спросить. После этого К'тэр направил капсулу к производственному цеху, где можно было сбросить маскировку и смешаться с толпой рабочих.
Прошло несколько секунд, и К'тэр услышал рев сирены общей тревоги. Но враги опоздали. К'тэр уже выбрался за пределы лабораторного комплекса, избежав цепких лап тлейлаксианской тайной полиции. Теперь только он один из всех граждан Икса знал, чем в действительности занимаются завоеватели и зачем они вообще явились на планету.
Это знание не принесло спокойствия. К'тэр чувствовал, что теперь его отчаяние стало еще глубже. Ему стало хуже, чем было в самом начале борьбы.
~ ~ ~
Хитрость и быстрота мышления всякий день наносят поражение неукоснительной и твердолобой приверженности правилам. Нам ли бояться шансов, которые сами плывут в наши руки?
Чернобородый гигант окинул сумасшедшим взглядом пленников, выстроенных на верхней палубе темного судна без опознавательных знаков.
— Посмотрите на этих так называемых Оружейных Мастеров! — великан захохотал, обдав пленников своим зловонным дыханием. — Слабаки и трусы, избалованные своими правилами. Что вы смогли сделать против пары парализующих дубинок и дюжины необученных солдат?
Дункан и Хий Рессер вместе с еще четырьмя курсантами стояли на палубе, страдая от ран, кровоподтеков и раскалывающего голову похмелья. Им развязали руки и ноги, выгнали на палубу, но для вящей безопасности выставили против опасных противников полвзвода вооруженных до зубов солдат, обмундированных в желтую форму Дома Моритани. Небо над головой было затянуто черными зловещими тучами, отчего казалось, что сумерки наступили на час раньше положенного времени.
Широкая и чистая, как пол тренировочного зала, палуба пиратского судна была скользкой от моросящего дождя и волн, которые то и дело захлестывали ее, перекатываясь через борт. Бывшие курсанты школы без труда сохраняли равновесие, относясь к происходящему, как к очередной тренировке, но грумманцам приходилось туго. Почти все они держались за канатные леера, многие страдали от морской болезни. Дункан, проведший двенадцать лет на Каладане, чувствовал себя на судне вполне комфортно. Оснастка была крепко привязана к такелажу на случай шторма. Дункан не видел ни одного свободно лежащего предмета, который можно было бы использовать в качестве оружия.
Зловещее судно шло вперед, лавируя в проливах между островами архипелага. Дункан недоумевал, как даже такие сорвиголовы, как грумманцы, могли осмелиться на это безумие. Но Дом Моритани давно нарушил законы, напав, вопреки всем правилам межгосударственной этики, на Эказ. Нет сомнения, что исключение из Школы Гиназа курсантов с Груммана очень сильно рассердило правителей Дома Моритани. Ясно, что Хия Рессера, который один из всех грумманцев остался продолжать обучение в Школе, ждала намного более печальная участь, чем остальных курсантов, попавших в плен. Глядя на покрытое порезами и ссадинами опухшее лицо друга, Дункан видел, что Рессер и сам хорошо это понимает.
Стоявший перед курсантами гигант зарос до самых глаз заплетенной в косички черной бородой; длинные темные волосы спадали на широкие плечи. Серьги были украшены каплевидными рубинами. В бороду были вплетены длинные нефритовые палочки, на концах которых ярко горели янтарные шарики. Было такое впечатление, что лицо великана окутано клубом дыма. За пояс этого человека были заткнуты два начищенных до блеска пистолета. Звали гиганта Грие.
— И чего вы добились своими жалкими тренировками? Вы напились, размякли и сразу перестали быть суперменами. Я рад, что мой сын вовремя прекратил обучение, перестав бесполезно тратить время.
Из каюты вышел жилистый молодой человек в желтом кителе. Несколько упав духом, Дункан узнал в этом парне Трина Кроноса, который остановился рядом с чернобородым великаном.
— Мы вернулись, чтобы помочь вам как следует отпраздновать окончание Школы и показать, что не всем нужно восемь лет, чтобы научиться драться.
Тряхнув своей дымчатой бородой, Грие сказал:
— Итак, мы сейчас посмотрим, что вы умеете делать. Моим людям нужна небольшая практика.
Двигаясь со звериной грацией, одетые в форму Моритани мужчины и женщины обступили бывших курсантов Школы Гиназа. Грумманцы были вооружены мечами, шпагами, ножами, копьями, луками,
