– Вас не убили бы, – любезно улыбнулся Титреано. – То, что несут они, стократ хуже.

– Это как?

– Одержание.

Кармита одарила его долгим подозрительным взглядом.

– И ты – один из них.

– К стыду своему, сударыня.

Кармита уже не знала, во что верить.

– Сэр, пожалуйста, – взмолилась Женевьева. – Что нам делать? Куда нам с Луизой пойти?

Луиза настороженно сжала руку сестры. Этот Титреано был одним из демонов, как бы мило он себя ни вел.

– Эти места мне незнакомы, – ответил Титреано. – Однако идти в ближний город я бы не советовал.

– Это мы сами знаем, – ответила Женевьева.

– Воистину так. – Титреано улыбнулся ей. – А как звать тебя, дитя?

– Женевьева. А это моя сестра Луиза. Мы Кавана, знаете?

Кармита со стоном закатила глаза, пробормотав:

– Этого нам еще не хватало.

Луиза удивленно покосилась на нес.

– К сожалению, род ваш мне неведом, – ответил Титреано. Похоже было, что ему действительно неловко. – Но по гордым вашим словам сужу, что род сей велик.

– Мы владеем большей частью Кестивена, – пояснила Женевьева. Этот человек начинал ей нравиться. Он защитил их от чудовищ, и он был с ней так вежлив. Взрослые редко бывали с ней вежливы, и времени поговорить с девчонкой у них всегда не хватало.

– Кестивен? – повторил Титреано. – Вот это название мне слышать доводилось. Это в Линкольншире, не так ли?

– На Земле – так, – подтвердила Луиза.

– На Земле? – недоверчиво переспросил Титреано. Он глянул в сторону заходящего Герцога, перевел взгляд на Герцогиню. – А где я, собственно, нахожусь?

– На Норфолке. Это англоговорящая планета.

– По большей части, – добавила Кармита.

Луиза снова нахмурилась. «Да что нашло на эту романэ?»

Титреано закрыл глаза, точно от боли.

– Я переплывал океаны, – прошептал он, – и верил, что нет достиженья величавей. Ныне ж бездну меж звезд переплывают мужи. О, я помню, как горят созвездья в ночи. Как мог я знать? Величие творенья Господнего повергает нас, грешных, к стопам Его.

– Вы были моряком? – неуверенно предположила Луиза.

– Да, миледи Луиза. Я имел честь служить своему королю.

– Королю? В земной Англии давно уже нет короля.

Титреано открыл глаза – они были полны глубокой скорби.

– Нет короля?

– Нет. Но наше семейство Маунтбаттенов происходит из английского королевского рода. Князь охраняет нашу конституцию.

– Значит, благородство не утонуло во тьме времен. Что ж, удовольствуюсь сим.

– А как вышло, что вы не знаете про старую Англию? – спросила Женевьева. – Вы же знали, что Кестивена находится там.

– Какой сейчас год, малышка?

Женевьева подумала, не обидеться ли на «малышку», но незнакомец, кажется, не хотел ее обидеть.

– Сто второй от Поселения. Но это норфолкские годы, по четыре земных каждый. Так что на Земле год 2611-й.

– Две тысячи шестьсот одиннадцать лет от Рождества Господа Нашего, – с трепетом проговорил Титреано. – О небеса! Так долго? Хотя муки мои казались вечными.

– Какие муки? – спросила Женевьева с невинным любопытством.

– Муки, претерпеваемые всеми проклятыми душами на том свете, малышка.

У Женевьевы отпала челюсть.

– Вы были мертвы? – переспросила Луиза недоверчиво.

– Да, леди Луиза. Я был мертв восемь сотен лет.

– Это и называется одержанием? – поинтересовалась Кармита.

– Да, сударыня, – сурово ответил Титреано. Кармита ущипнула себя за нос.

– Как же ты вернулся?

– Не знаю. Мне отворили дорогу в сердце этого тела.

– Так это не твое тело?

– Нет. Се смертный юноша именем Эамон Гудвин, хотя ныне я ношу собственный облик поверх его лика. И я слышу, как он стенает во мне. – Он посмотрел Кармите в глаза. – Потому и преследуют вас прочие. Миллионы душ скованы в бездне мук. И все они жаждут живых тел.

– Наших? – пискнула Женевьева.

– Да, малышка. Прости.

– Слушайте, – вмешалась Кармита, – все это дико интересно, полная чушь, конечно, но интересно. Но на случай, если вы не поняли, – мы в глубокой заднице. Не знаю, что вы за уроды – одержимые зомби или что-то попроще и поласковей, типа ксеноков-телепатов, но когда этот зеленый ублюдок добредет до Колстерворта, он вернется с толпой приятелей. Лично я сейчас распрягу коня, мы трое, – она обвела жестом сестер и подняла бровь, – уносим ноги. Так, мисс Кавана?

– Так, – кивнула Луиза.

Титреано оглядел упряжного конька, потом вороного жеребца.

– Если таковы ваши намерения, лучше бы вам двинуться в кибитке. Седел у вас нет, а сей могучий скакун подобен Геркулесу силою. Полагаю, он сможет тянуть повозку много часов.

– Гениально, – фыркнула Кармита, спрыгнув с облучка и треснув кулачком по борту накренившейся кибитки. – Вот только кузнеца подождем, да?

Титреано улыбнулся и подошел к валявшемуся в кювете колесу.

Ядовитые слова застыли у Кармиты на языке, когда Титреано одной рукой, точно детский обруч, понял колесо – пяти футов в поперечнике, из доброго крепкого тайферна. В свое время его прилаживали на место трое здоровых мужиков.

– Господи! – Кармита не знала, радоваться ей или ужасаться. Если все захватчики таковы, то у Норфолка давно нет никакой надежды.

Титреано подошел к кибитке и наклонился.

– Ты же не...

Он поднял повозку за уголок – фута на три. На глазах Кармиты сломанная ось сама собой распрямлялась, излом на середине ее смазался, на краткий миг дерево потекло, точно вода, и трещина пропала, будто ее и не было.

Титреано одним движением насадил колесо на место.

– Да что же ты такое? – выдавила Кармита.

– Это я уже объяснил, миледи, – ответил Титреано. – Заставить же вас поверить не в моей власти. То может повелеть один Господь Бог.

Он шагнул к вороному жеребцу и протянул руки:

– Слезай, малышка.

Женевьева поколебалась.

– Давай, – шепнула ей на ухо Луиза.

Если бы Титреано желал им зла, с девушками уже было бы покончено. Но чем больше Луиза наблюдала этих странных пришельцев, тем черней становилось у нее на сердце. Кто может противиться эдакой