Он попробовал еще раз, сосредоточившись на желаемом... колдуя.

Черточки начали складываться в фигуры, поначалу невнятные, потом четкие и ясные. «В такой диск можно упаковать казну целой планеты», – намекнул Лавгров, и Аль навострил уши. А потом он ощутил нечто неуместное, неправильное. Чье-то присутствие.

Он как-то упустил из виду остальных. Тех, кто был рядом, когда он вошел в тело Лавгрова. Тех, кто бросил его в заброшенной лавке. Но стоило закрыть глаза, отрешиться от городского шума, и Аль слышал дальний вавилонский гомон – это из царства кошмаров взывали к нему души, страждущие вернуться, вновь жить и дышать.

И то же особенное чувство открывало ему город с другой стороны. В серой мгле – стены черных теней. И среди них незримо двигались люди – гулкие шепотки, слышимые призраки. Некоторые отличались от прочих – они были громче, яснее, но их было немного.

Аль открыл глаза и обернулся. Участок дорожного ограждения сложился, и в проеме остановилась пулевидная машина. Поднялась дверь-крыло, и внутри Аль заметил настоящее авто – взаправдашний американский автомобиль, натянувший обличье новокалифорнийской машины точно костюм. Тачка оказалась шикарная, вся в хроме, низко посаженная, с очень широким тентом. Модели Аль не признал – в двадцатые годы таких не делали, а тридцатые и сороковые вспоминались ему смутно.

– Ты залезай, – дружелюбно кивнул ему с кожаного водительского сиденья мужчина. – На улице полиция тебя в два счета засечет. Чем-то мы их здорово достали.

Аль огляделся и, пожав плечами, влез в авто. Иллюзорная пулевидная машина изнутри была прозрачна, точно темное стекло.

– Меня звать Бернард Олсоп, – бросил водитель, выворачивая руль. Позади поднималось дорожное ограждение. – Всегда мечтал о таком вот классном «олдсмобиле», да пока в Теннесси жил, денег все не хватало.

– А сейчас она что – настоящая?

– Кто ее знает? Потрогать можно. Я уже тому рад, что порулить в такой могу. Мне-то, можно сказать, казалось уже, что такого шанса не будет.

– М-да. Это я понимаю.

– Тут такой шорох начинается, не приведи бог. Здешние «свиньи» на ушах стоят. Мы прослушивали то, что здесь сходит за радиочастоты.

– Я всего-то такси хотел вызвать! Да кому-то всегда неймется.

– По этому городу просто так не пройдешь, чтобы полиция не узнала. Я тебе как-нибудь покажу этот фокус.

– Буду рад. А куда мы едем?

Бернард Олсоп ухмыльнулся и подмигнул своему пассажиру.

– На встречу с нашей группой. Добровольцы всегда нужны, а их как-то не хватает все время.

Он рассмеялся пронзительно и дробно – на слух Капоне, точь-в-точь поросенок.

– Они меня бросили, Бернард. Мне им сказать нечего.

– Ну да... но ты знаешь, как бывает... Ты был не в себе. Я говорил, что надо бы тебя прихватить. Все же родня, хотя мы и не родственники, понимаешь? Все же рад тебя снова видеть в здравом уме.

– Спасибо.

– Так как тебя звать-то, приятель?

– Аль Капоне.

«Олдсмобиль» занесло. Бернард так стиснул рулевое колесо, что у него побелели костяшки пальцев. Бросив на своего пассажира осторожный взгляд, он увидал на месте юноши в бордовом комбинезоне латинского щеголя в двубортном синем костюме и сизой шляпе.

– Без байды?

Аль Капоне полез во внутренний карман и вытащил на свет Божий миниатюрную бейсбольную биту. Перепуганный насмерть Олсоп взирал, как в руках гангстера бита приобретает обычные размеры. Не требовалось большой фантазии, чтобы догадаться о происхождении украшавших биту темных пятен.

– Да, – вежливо подтвердил Аль, – без байды.

– Господи Иисусе! – Олсоп попытался выдавить смешок. – Аль Капоне!

– Он самый.

– Го-осподи! Аль Капоне в моей машине! Это что-то!

– Определенное что-то.

– Очень рад! Аль! Боже, я серьезно! Я в восторге! Черт, ты же был лучшим, Аль! Ты был боссом! Это же все знают. Я сам этой херней занимался, пару обломов гонял, но ты – ты всем городом крутил! Господи... сам Аль Капоне! – Олсоп хлопнул ладонями по рулевому колесу, задыхаясь от восторга. – Черт, ну посмотрю я на их лица, когда мы приедем!

– Приедем куда, Бернард?

– К нашим, Аль, к нашим! Ой, ты не против, что я тебя зову Аль? Я не хотел тебя оскорбить и все такое. Только не тебя.

– Ничего, Бернард. Друзья зовут меня Аль.

– Друзья? Й-есть, сэр!

– И чего именно добиваются «ваши», Бернард?

– Как – чего? Мы расширяемся. Это все, на что нас пока хватает. В единстве сила.

– Бернард, ты что, коммунист?

– Эй! С чего бы это, Аль? Я же американец! Ненавижу поганых красных!

– Тебя послушать, выходит иначе.

– Да нет, ты не понял. Чем нас больше, тем выше наши шансы, тем мы сильнее. Как армия – когда толпа народу соберется, с ними сразу начинают считаться. Я в этом смысле, Аль. Честно.

– И чего вы собираетесь добиться, когда станете важными и крутыми?

Бернард снова покосился на Капоне, но теперь уже озадаченно.

– Убраться отсюда, Аль, чего же еще?

– Из города уехать?

– Нет! Прихватить с собой планету. – Он ткнул пальцем вверх. – Убраться от этого. От неба.

Аль скептически глянул в вышину. По обе стороны дороги пролетали небоскребы – теперь их громады так не смущали. В небесной лазури все еще мелькали ракетные выхлопы, точно растянутые во времени фотографические вспышки. Нелепая лунишка куда-то уплыла.

– А зачем? – задал он вполне логичный вопрос.

– Черт, Аль! Ты не чувствуешь? Пустота. Господи, это же ужасно! Эта огромная пустота пытается тебя засосать и проглотить не жуя. – Он поперхнулся и перешел на шепот: – Небо, оно такое. За ним открывается бездна. И нам надо прятаться. Туда, где мы никогда не умрем снова, где можно жить вечно. Где нет ночной пустоты.

– Бернард, ты болтаешь как священник.

– Может... только очень немного. Умный человек знает, когда пора рвать когти. Я тебе признаюсь, Аль, – я боюсь бездны. И я туда не хочу возвращаться, не-ет, сэр!

– И вы хотите убрать весь мир?

– Точно.

– Ну у тебя и амбиции, Бернард. Тогда удачи. А меня высади-ка на ближайшем перекрестке. По городу я как-нибудь сам пройдусь.

– Ты не хочешь помочь нам? – недоверчиво переспросил Бернард.

– Ничуть.

– Но ты же сам чувствуешь, Аль! Даже ты. Все мы чувствуем. Они все молят тебя, эти погибшие души. Или ты не боишься вновь отправиться к ним?

– Едва ли. В прежней жизни меня это никогда не волновало.

– Не волновало!.. Гос-споди, ну ты крутой сукин сын, Аль! – Олсоп запрокинул голову и взвыл: – Слушайте, вы, шлюхи, Аль Капоне не волнует смерть! Черт!

– И где это безопасное место, куда вы собрались утащить планету?

– Не знаю, Аль. Пойдем за Джуди Гарланд по радуге, наверное. Туда, где нет неба.