балерины, спортсменки, гибкое, мускулистое, крепкое – любимый парнями облик. Каждый из собравшихся в этом зале хотел ощутить прежде всего Джеззибеллу во плоти.
Но чешуйки жили недолго, и каждую приходилось крепить к коже отдельно. Либби Робоски, работавшая с модифицированными медицинскими нанопакетами, была в этом деле настоящей колдуньей.
– Тебе не обязательно с ними встречаться, – терпеливо объяснила мальчишке Джеззибелла. – Я сама справлюсь.
– Я не хочу один оставаться на всю ночь. Почему мне нельзя никого из зала себе выбрать на ночь?
Как позволили прознать репортерам, ему и правда было всего тринадцать. Джеззибелла взяла его в труппу на Борролуле, как интересную игрушку. Спустя два месяца, заполненных ежедневными истериками и нытьем, интерес исчез окончательно.
– Потому что так надо. У меня на это есть причина. И я тебе объясняла раз сто.
– Ладно. Тогда давай сейчас, а?
– У меня концерт через четверть часа, забыл?
– И что? – парировал Эммерсон. – Отмени. Вот хай поднимется! И никаких последствий – мы же улетаем.
– Лерой, – датавизировала она. – Уведи отсюда гребаного пацана, пока я ему башку не открутила, чтобы посмотреть, есть ли там мозги!
Лерой Октавиус подковылял к ней. Тушу его облегала легкая куртка из змеиной кожи, купленная с явно преувеличенным расчетом на похудание и теперь не сходившаяся нигде. Тонкая, но прочная кожа при каждом движении поскрипывала.
– Пошли, сынок, – хрипло пробубнил он. – Перед концертом артистов оставляют одних. Ты знаешь, как они нервничают перед выходом. А ну-ка пошли, глянем, чем нас по соседству потчуют.
Мальчишка подчинился. Могучая длань Лероя подчеркнуто сильно подталкивала его за плечи.
– Ч-черт, – простонала Джеззибелла. – И почему я решила, что в его возрасте это будет интереснее?
Либби приоткрыла ярко-синие глаза, загадочно глянув на нее снизу вверх. Из всех подхалимов, тусовщиков, откровенных паразитов и членов труппы Либби нравилась Джеззибелле больше всех. Она служила кем-то вроде всеобщей бабушки, одевалась соответственно возрасту, а ее стоицизма и терпения хватало, чтобы погасить любую истерику или нервный срыв – стоило ей лишь безразлично повести плечами.
– Это твои гормоны заиграли при виде его херочка, лапушка, – ответила Либби.
Джеззибелла хмыкнула. Она знала, что вся труппа дружно ненавидит Эммерсона.
– Лерой, – датавизировала она. – Я вбухала в ту больничку, что мы посетили, кучу денег. Есть у них закрытое отделение, куда можно поместить малолетнего засранца?
Выходя из гримерной, Лерой только отмахнулся от своей подопечной.
– После концерта поговорим, что с ним делать, – ответил он.
– Ты, блин, закончила? – поинтересовалась Джеззибелла у Либби.
– Абсолютно, лапушка.
Джеззибелла сосредоточилась и отдала нейросети приказ. По нервам прошла серия кодированных импульсов, по плечам словно заскользила влажная кожа, руки и ноги дернулись. Сами собой расправлялись плечи, напрягся брюшной пресс, зазмеились под обретавшей на глазах темно-бронзовый оттенок кожей мышцы.
Покопавшись в памяти, певица извлекла оттуда подходящее ощущение – гордости и самоуверенности, так подходившее к ее нынешнему облику и усиливаемое им. Она была восхитительна и знала это.
– Меррил! – взвыла Джеззибелла. – Меррил, где, тля, мой костюм для выхода?
Лакей метнулся к выстроившимся вдоль стены дорожным чемоданам и принялся вытряхивать требуемое.
– А вы, засранцы, почему не разогреваетесь? – рявкнула она на музыкантов.
Гримерная внезапно наполнилась движением – все искали себе дело. В воздухе молчаливо носились приватные датавизы – труппа обсуждала ожидающие Эммерсона в самом ближайшем будущем неприятности. Это отвлекало всех от мыслей о зыбкости собственного положения.
Пролетая над городом, Ральф Хилтч брал доступ к одному отчету за другим. Поиск, затеянный Дианой Тирнан и ее отделом, приносил хорошие результаты. Согласно данным городской сети контроля за дорожным движением, этим вечером из «Мойсез» выехали пятьдесят три грузовика. Сейчас ИскИны выслеживали их.
В течение семи минут с того момента, как Диана задала поиску грузовиков абсолютный приоритет, были обнаружены двенадцать – все за пределами города. Координаты передавались прямо в штаб стратегической обороны на Гайане; сенсорные спутники проводили триангуляцию на мишени для низкоорбитальных платформ. На южной окраине Ксингу расцвела дюжина коротких лиловых вспышек.
К тому времени, как приземлился гиперзвуковик Ральфа, к этому числу прибавились еще восемь. Агент еще в самолете снял поврежденную легкую броню, разжившись синим полицейским комбинезоном, достаточно мешковатым, чтобы налезть на медицинский пакет. Проходя к Первому узлу, Ральф все еще хромал.
– Добро пожаловать, – окликнул его Лэндон Макллок. – Отличная работа, Ральф. Спасибо.
– От всех нас, – добавил Уоррен Аспиналь. – И это не политическое заявление. У меня семья в городе, трое детей.
– Спасибо вам, сэр.
Ральф устроился рядом с Дианой Тирнан. Та коротко усмехнулась ему.
– Мы проверяли ночную смену в «Мойсез», – сообщила она. – Тем вечером на дежурстве было сорок пять человек. На данный момент бойцы за время штурма оприходовали двадцать девять – убитыми и пленными.
– Черт, – буркнул Бернард Гибсон. – Шестнадцать ублюдков на свободе.
– Нет, – твердо ответила Диана. – Похоже, что нам повезло. Я подключила ИскИны к сенсорам пожарных механоидов – те приспособлены к работе при высокой температуре. Пока что они нашли в здании еще пять тел, а не осмотрено еще тридцать процентов помещений. Но даже так от ночной смены осталось одиннадцать человек.
– Все равно много, – заметил Лэндон.
– Знаю. Но мы уверены, что в одном из шести расстрелянных грузовиков находился зараженный работник. Их процессоры и дополнительные системы страдали от случайных сбоев. Очень похоже на вмешательство в работу систем на самолете Адкинсона.
– И их осталось пять, – тихо промолвил Уоррен Аспиналь.
– Так точно, сэр, – ответила Диана. – Я почти уверена, что они в других грузовиках.
– Боюсь, быть «почти уверенной» недостаточно, когда речь идет об угрозе, способной погубить всех нас за неделю, госпожа Тирнан, – заметил Леонард Девилль.
– Сэр... – Диана даже не повернула к нему головы. – Эта догадка взята не с потолка. Во-первых, ИскИны подтвердили, что в районе «Мойсез» не наблюдалось другого наземного движения с того момента, как туда прибыло такси Джекоба Тремарко.
– Они могли уйти пешком.
– Опять-таки маловероятно, сэр. Этот район полностью перекрывается охранными сенсорами, как полицейскими, так и частных компаний, в соседних зданиях. Мы получили доступ к их устройствам памяти – из «Мойсез» никто не выходил. Остаются грузовики.
– То, что мы видим сегодня, – это систематические попытки широкого распространения, – заметил Лэндон Маккаллок. – Трое зараженных постоянно пытаются рассеять энергетический вирус по возможности широко. Это очень разумно. Чем шире распространится зараза, тем больше времени уйдет на то, чтобы закрыть очаги, тем больше народу заразится и тем опять-таки сложнее сдержать заразу. Мы падаем в воронку.
– В городе у них было не так много времени, – заговорил Ральф. – И в городе наше основное преимущество – мы можем отыскать их и уничтожить. Так что они знают: распространять заразу здесь – пустая трата времени, по крайней мере поначалу. За пределами городов соотношение сил смещается в их
