Прошло еще двадцать убийственно длинных минут. Гробовая тишина. И репродукторы молчат. Потом мы вдруг услышали щелчок и ровный механический шорох. Я догадался, что механик перематывает фильм.

– Это проектор? – спросила Рейчел, которая тоже угадала природу звука.

– Да. Киномеханик готовится к новому сеансу. Стало быть, вокзал открывают! Нам надо уходить.

– Не лучше ли дождаться вечера?

– Нет. Именно перед закрытием и после закрытия контроль будет максимальным. А прямо сейчас мы можем рассчитывать на хаос, когда вокзал и торговый центр опять откроют для пассажиров и покупателей. Практически это наш единственный шанс улизнуть отсюда. Ночью они снова проверят каждый угол.

Мы встали с пола и на цыпочках подошли к главному выходу из кинотеатра. Я чуть приоткрыл дверь. По лестнице поднимались две женщины. Кафе пусто. Женщины на лестнице одеты обычно, но могли оказаться, конечно, и полицейскими в штатском. Однако тут репродуктор объявил об изменениях в расписании движения поездов. Значит, на платформах уже пассажиры. Чего ради делать такие объявления в пустом вокзале? Я потянул Рейчел за собой: вперед!

Чем дальше мы шли, тем больше людей видели. Эскалаторы и лестницы стремительно заполнялись покупателями, на кухнях гремела посуда, продавцы занимали свои места и отмыкали кассы.

– Когда будем на первом этаже, иди за мной на расстоянии двадцати-тридцати шагов, – велел я Рейчел. – Если меня опознают и скрутят, смешайся с толпой.

Эскалатор закончился около входа в большой книжный магазин. Я поцеловал Рейчел в щеку и пошел через зал в сторону главного выхода, высматривая в толпе людей в форме.

Закрыв вокзал на три часа, полиция самой себе устроила огромные трудности. Сразу тысячи раздраженных ожиданием людей заполнили здание, и в плотных толпах нам с Рейчел было довольно легко затеряться. Большинство людей двигалось в сторону поездов. Перед выходом на платформы, подумал я, контроль самый строгий – там узкие проходы. Поэтому я решил воспользоваться главным входом в вокзал. Если выпускают по одному, я поверну обратно и стану искать какой-нибудь неохраняемый или плохо охраняемый запасный выход. А если на главном входе просто стоят полицейские наблюдатели, стоит рискнуть в надежде на анонимность большой толпы.

Между мной и выходом было круглое двухэтажное кафе – остров в центре зала. Столики на втором этаже стояли у перил, и посетители могли оттуда наблюдать суету внизу. Я отметил про себя, что это лучшая позиция для того, кто хочет найти меня в толпе. Я опустил голову, чтобы сверху меня не узнали, и прибавил шагу. Но когда я уже почти обогнул кафе, сверху вдруг раздался громкий женский голос:

– Профессор Теннант!

Я невольно резко поднял голову.

У перил на втором этаже стояла Гели Бауэр и смотрела на меня холодными синими глазами. Эти глаза и этот шрам… Я испытал суеверный парализующий ужас. Появление Гели Бауэр означало смертный приговор. До этого было только баловство, игра в прятки… теперь пришла Смерть. В те три часа, что мы с Рейчел отсиживались в кинотеатре, Гели успела прилететь из Северной Каролины. Полиция открыла вокзал и торговый центр, но Гели предугадала мои действия и выбрала наилучшую позицию для обозрения зала. С галереи было долго спускаться. Со второго этажа кафе она сбежит за несколько секунд.

Я оглянулся на Рейчел – проверить, все ли с ней в порядке.

Идиотская ошибка. Гели проследила за моим взглядом и тут же поднесла переносную рацию к губам, отдавая соответствующий приказ.

– Беги! – крикнул я Рейчел.

Гели, бросив рацию, выхватила пистолет и прицелилась в меня.

Рядом с ней испуганно завизжала женщина. К ее визгу присоединились другие панические голоса. Гели кинулась к лестнице. Я вытащил револьвер из-под сорочки. Вокруг меня уже образовалось огромное пустое пространство – люди разбегались в разные стороны.

– Не делайте глупостей! – кричала Гели, одним прыжком преодолевая последние ступеньки. – Я стрелять не буду! Приказ убить отдал Питер Годин! А он рехнулся, и я больше этому сумасшедшему не подчиняюсь!

Теперь она стояла в нескольких метрах от меня – в боевой позиции, держа пистолет двумя руками.

– Если это правда, зачем вы держите меня на мушке?

Она не опустила пистолет.

'Почему она меня до сих пор не застрелила?' – мелькнуло в голове. И тут я сообразил. Рейчел была достаточно далеко. После первого же выстрела толпа побежит – и Рейчел без труда скроется. А Гели хотелось поймать нас обоих.

– Бросьте револьвер, профессор! – велела Гели. – Положите оружие на пол и ложитесь ничком! Клянусь, я не буду стрелять!

С такого расстояния она не могла промахнуться. У меня не было выбора. Я медленно нагнулся и положил револьвер на пол. В глазах Гели вспыхнуло удовлетворение.

Толпа реагировала на весь инцидент, как муравьиная колония, из центра которой поступил сигнал тревоги. Волны паники расходились во все стороны, и сотни людей устремились вон из здания, блокируя путь всем, кто хотел прийти на помощь Гели.

– Профессор Вайс, ничего не бойтесь, идите сюда! – крикнула Гели.

– Дэвид? – вопросительно отозвалась невидимая Рейчел.

Я зачарованно смотрел в дыру глушителя на пистолете Гели.

– Беги! – крикнул я Рейчел. – Спасайся!

Но Рейчел, очевидно, не послушалась, потому что Гели вдруг развернула пистолет и стала целиться куда-то мимо меня. Я рванулся вперед и схватил Гели за запястья в тот момент, когда она нажала на курок. Ярость на ее лице подсказала мне, что она промахнулась и Рейчел вне опасности.

Гели ударила меня коленом в живот, но ее руки я не отпустил – вцепился в них бульдожьей хваткой. Гели профессионально упала на спину, вместе со мной перекатилась, и я оказался под ней, пытаясь отвести от себя дуло пистолета. Как я ни напрягался, она не сдавалась, и глушитель приближался к моему лицу. Гели не была сильнее меня, просто ей было известно, как правильно вести себя в этой ситуации. Я же не знал ни одного приема и мог только пассивно сопротивляться. Однако мои силы стремительно убывали. Лицо ее налилось кровью, а шрам, наоборот, побелел. И это – последнее, что я увижу перед смертью?

– Бросьте оружие! – раздался рядом женский голос. – Оба! Бросьте оружие и вставайте!

В трех метрах от нас стояла Рейчел, двумя руками держа мой «смит-вессон». Она целилась в Гели.

– Опусти револьвер, дура! – прорычала Гели. – Я при исполнении! Получишь такой срок, что мало не покажется!

– Стреляй в нее! – крикнул я, возобновляя борьбу с Гели за пистолет. – Это она убила Филдинга! Стреляй!

Гели ударила локтем в мое солнечное сплетение, и глушитель мгновенно уткнулся мне в щеку. Я инстинктивно закрыл глаза. Грохнуло – и на меня что-то полилось. Я открыл глаза. Лицо Гели было прямо перед моим, закрывая от меня весь мир. Я оттолкнул ее, обмякшую Гели.

Рейчел всю трясло, револьвер ходуном ходил в ее руках.

Пуля угодила Гели в шею, и теперь она зажимала рану пальцами, чтобы остановить кровотечение. Никогда я не видел столько ярости в человеческих глазах. Я схватил Рейчел за руку и потащил за собой в противоположную сторону от главного входа. Вслед нам неслись вопли бессильно лежащей на полу Гели. Ее крики были, наверное, слышны на всех галереях огромного зала высотой в тридцать метров:

– Теннант, ты покойник! Конец тебе, сука!

Я мчался к книжному магазину в конце этажа. Упаковки с книгами большие и тяжелые. Значит, там, на складе, должно быть погрузочное окно с транспортером!

Покупатели в книжном магазине испуганно шарахались от нас во все стороны. Ни на кого не обращая внимания, мы с Рейчел пересекли просторный зал и вбежали в складское помещение. На плиточном полу громоздились коробки с книгами, а в дальней стене, как я и предполагал, был люк, за которым находился