Очухался я от того, что Хэнк немилосердно тряс меня за плечи.

– Отстань! – рявкнул я.

– Ты вырубился, – сказал он. – Вот уж не думал, что ты такой неуклюжий. Я ничего не ответил. Просто поджал к животу колени и закрыл глаза. Хэнк снова принялся меня трясти.

– Ты не хочешь посмотреть, что там, в пещере?

Я отпихнул его.

– Не хочу смотреть даже на царицу Савскую! Ты что, не видишь – мне хреново!

Должно быть, я отключился. А когда очнулся, то увидел, что Хэнк сидит передо мной по-турецки и держит в руке мой фонарик.

– Здоров же ты спать, дружок, – ласково сказал он. – Стало получше?

– Не очень.

– Постарайся собраться с силами, Билл. Пойдем со мной. Ты должен это увидеть. Ты не поверишь своим глазам. Это величайшее открытие со времен… со времен… В общем, неважно. Колумб – просто младенец. Мы с тобой знамениты, Билл.

– Это ты знаменитый, – сказал я. – А я больной.

– Где у тебя болит?

– Везде. Живот твердый как камень – камень, у которого ноют зубы.

– Билл, – озабоченно нахмурился Хэнк, – у тебя аппендикс вырезан?

– Нет.

– Хм-м… Лучше б ты его вырезал.

– Очень своевременный совет.

– Успокойся.

– Легко сказать! – Я приподнялся на локте. Перед глазами сразу все поплыло.

– Хэнк, послушай меня. Тебе придется вернуться в лагерь. Пусть они пришлют за мной вездеход.

– Видишь ли, Билл, – мягко ответил он, – ты ведь сам знаешь: в лагере нет ничего похожего на вездеход.

Я попытался решить эту проблему, но она оказалась мне не по зубам. Мозги словно заволокло туманом.

– Ну хорошо, пусть хоть носилки пришлют, – капризно проговорил я и снова улегся.

Через какое-то время я почувствовал, что Хэнк копается в моей одежде. Я попытался его оттолкнуть – и вдруг живот мне обожгло ледяным холодом. Я размахнулся и изо всех сил выдал Хэнку левый хук, правда, не достигший цели.

– Не дрыгайся, – сказал Хэнк. – Я нашел немного льда. Лежи смирно, не то он свалится.

– Не хочу лед!

– Придется потерпеть. Если будешь держать его, пока мы отсюда не выберемся, ты еще доживешь до своей виселицы, дружок.

Я слишком ослаб, чтобы протестовать. Откинулся на спину, закрыл глаза… А когда открыл их, то с удивлением обнаружил, что мне полегчало. Я уже не помирал, я просто отвратительно себя чувствовал. Хэнк куда-то скрылся. Я позвал его, но он не откликнулся. Меня охватила паника.

И тут же я увидел, как он бежит вприпрыжку, размахивая фонарем.

– Я думал, что ты ушел, – сказал я.

– Нет. По правде говоря, я не в состоянии отсюда выбраться. Не могу залезть на карниз, а через кристаллы пробиться не получается. Я пробовал. – Он поднял ногу; башмак был исполосован и запачкан кровью.

– Ты поранился!

– Я выживу.

– Сомневаюсь. Никто не знает, где мы. И, по твоим словам, нам отсюда не выбраться. Похоже, мы умрем голодной смертью. Впрочем, мне это до лампочки.

– Кстати, я оставил тебе кое-что пожевать. Боюсь, не так уж много – ты слишком долго спал.

– Не говори мне про еду! – Я схватился за бок и чуть не блеванул.

– Прости. Но знаешь, я вовсе не говорил, что нам отсюда не выбраться.

– Как это не говорил?

– Я сказал, что я не в состоянии отсюда выбраться.

– Какая разница?

– Ладно, неважно. Но я думаю, мы все-таки найдем способ. Помнишь, ты упомянул про вездеход?

– Вездеход? Хэнк, ты в своем уме?

– Не горячись, Билл. В пещере есть какая-то штуковина типа вездехода. А может, типа эшафота.

– А поточнее нельзя?

– Ну, скажем, что-то вроде вагона. Можно попробовать прогнать его вперед, хотя бы через кристаллы. И пройти, как по мостику.

– Ну что ж, выкатывай его.

– Да нет, он не катится. Он… он ходит.

Я попробовал встать.

– Хочу посмотреть на него!

– Ты просто отойди в сторонку от прохода.

Кое-как с помощью Хэнка мне все же удалось подняться на ноги.

– Я с тобой.

– Хочешь, сменим лед?

– Можно, только попозже.

Хэнк повел меня в пещеру. Не знаю, как описать вам этот ходячий вагон – хотя, возможно, вы уже видели его на снимках. Представьте себе металлическую многоножку размером с динозавра – это и будет ходячий вагон. Туловище в виде желоба на тридцати восьми ногах, по девятнадцати с каждого бока.

– Более шизоидной конструкции я еще не встречал, – признался я. – Но ты же не сможешь просунуть ее в проход!

– Погоди и увидишь. Шизоидная, говоришь? Ты бы поглядел, какие там дальше в пещере штуковины!

– И какие же?

– Билл, знаешь, что это за пещера? По-моему, это ангар для звездолета.

– Чего? Не гони. У звездолетов не бывает ангаров.

– А у этого есть.

– Ты что, действительно видел там корабль?

– Не знаю. Ничего подобного я в жизни не видел, но если это не корабль, то я не представляю, что это.

Я очень хотел посмотреть, но Хэнк возразил:

– В другой раз, Билл. Нам нужно вернуться в лагерь, пока не поздно. Спорить я не стал; от ходьбы в боку снова начало колоть.

– О’кей. Так что же мы будем делать?

– А вот что!

Хэнк подвел меня к хвосту многоножки, где желоб провисал почти до земли, помог мне в него забраться, велел лечь и отправился к голове чудовища.

– Эту штуку, должно быть, соорудил какой-то горбатый карлик с четырьмя руками. Держись, Билл!

– Ты сам-то знаешь, чего делаешь?

– Я уже прогнал его вперед на шесть футов, пока ты дрыхнул, дальше просто духу не хватило. Абракадабра! Держись за воздух! – И он глубоко засунул палец в какую-то дырку.

Многоножка тихо и плавно тронулась с места, совершенно бесшумно. Когда мы выбрались на свет божий, Хэнк вынул палец из дырки. Я сел. Передняя часть многоножки, две трети туловища, были уже за кристаллами. Я перевел дух.

– Хэнк, ты молодчина. Давай дальше пешком. Если приложить к животу побольше льда, я дотяну.

– Одну секундочку. Я только попробую. Здесь есть и другие дырки, я их еще не обследовал.