После своего ранения в Афганистане и контузии он вообще вел себя странно, иногда чувствуя приближение человека там, где другой ничего не сознавал. Может быть, именно за эту его способность Седой всегда возил его с собой.

Абрамов еще раз проверил свое оружие. Все было в порядке. Он усмехнулся. Если ему удастся захватить хотя бы одного террориста живым, то это будет самый настоящий триумф.

Он чувствовал проснувшийся охотничий азарт, словно в нем заговорили гены тысячи предков, выходивших на охоту в поисках добычи. К осознанию охоты примешивалось и чисто «цивилизованное» чувство удовлетворения достигнутым и перспектива предстоящего успеха. Он с удовольствием подумал, что все центры, штабы, группы так и не смогли сделать того, что удалось ему. И вспомнил Борисова, которого давно и откровенно не любил за педантизм и излишнее равнодушие.

Леший наконец открыл дверь. Еще раз оглянулся. Никого не было. Но что-то продолжало его волновать. Седому передалось его волнение.

— В чем дело? — тихо спросил он.

Леший, сделав рукой предупреждающий жест, чтобы Седой оставался на пороге, сам осторожно приоткрыл дверь, входя в квартиру.

Там все было очень тихо, и Седой вдруг понял, что именно смущает Лешего. Ведь по ситуации прикованный к батарее поляк обязан был догадаться, что они пришли за ним. И не должен был так подозрительно молчать. Седой достал оружие, по-прежнему не входя в квартиру.

Леший осторожно двигался к гостиной. Он вдруг замер. Труп. Когда они выходили отсюда, труп лежал не так. Левая рука убитого была под телом. А сейчас руку кто-то вытащил, и она только прижата к телу. Так и есть. Здесь были люди. Он повел пистолетом в другие комнаты.

Посмотрел в гостиную. Там молча стоял Анджей. Леший видел только его ноги. Он заглянул чуть дальше. Анджей стоял у батареи, не двигаясь. Он был напуган, но не так, как полагалось быть испуганным в подобных случаях.

Он явно чего-то ждал. И в этот момент кто-то появился из смежной комнаты.

— Беги! — закричал Леший, стреляя в мелькнувшую тень. Седой повернулся. Сверху с лестницы кто- то быстро спускался. Уже не раздумывая, он выстрелил в неизвестного и бросился бежать по лестнице. Леший, выстрелив несколько раз, собирался отступать, когда почувствовал сильный удар по спине. Он обернулся. Сзади стоял неизвестный, целя ему прямо в лицо. Леший понял, что это последнее мгновение его жизни. И, поняв, как-то по-особенному торжествующе улыбнулся. В следующее мгновение подполковник Абрамов всадил ему пулю точно в голову. Как на тренировках, когда вместо живого человека они стреляли в мишени.

Седой, скатившись по лестнице, выбежал из подъезда. Он слышал выстрелы, уже понимая, что Леший не имеет шансов уцелеть. Выскочив из подъезда, он побежал по двору, когда услышал, как незнакомый водитель, выпрыгнувший из машины, громко крикнул ему:

— Стой! Стрелять буду!

Седой обернулся и в этот момент споткнулся, полетев на землю. Это было обидно, глупо и несправедливо. Первый раз в жизни ему действительно не повезло. Пистолет выпал из рук, и он понял, что все кончено. Рывок за пистолетом мог закончиться пулей в голову. Но сдаваться не имело смысла. Он все- таки рванулся за пистолетом, ожидая, когда в его тело вонзится страшная боль.

— Стой! — закричал снова водитель, целясь прямо в Седого. И в этот момент прозвучал выстрел. Водитель, недоуменно оглянувшись рухнул на землю. За его спиной стояла Карина с пистолетом в руках. Седой посмотрел ей в глаза. На одно мгновение. Но это было мгновение высшего счастья для женщины. Он не произнес более ни слова, но все было сказано в это мгновение. Быстро подняв пистолет, он побежал к выходу со двора. Через минуту они уже отъезжали от дома.

— Спасибо, — сказал Седой, когда они были достаточно далеко. Женщина посмотрела на него, ничего не сказав. Он увидел, что на его сотовом телефоне горел огонек вызова. Телефон зазвенел в очередной раз. Он раскрыл телефон, поднимая его к себе.

— Это я, — быстро сказал Аркадий Александрович, — у нас неприятности. Встречаемся у вокзала. Я передам тебе капсулу. Через сорок минут тебе нужно быть в депутатской комнате в Шереметьево-1. Самолет с деньгами будет готов к пяти тридцати.

— Понял, — сказал Седой, отключая телефон. Карина посмотрела на него. — Останови машину, — вдруг попросил он.

Она удивленно посмотрела на него. Нужно было уходить от возможной погони. Но она все-таки затормозила. И снова посмотрела ему в глаза. И тогда он ее поцеловал. Никогда в жизни он не целовал ее именно так — как-то по-особенному волнующе, нежно и страстно.

Она поняла, что он вручает ей награду. Самую лучшую награду в ее жизни. Про два совершенных ею убийства она уже не думала. Женщина была вполне счастлива.

Если посчитать общее количество автомобилей, рванувших к особняку Аркадия Александровича, то можно было смело утверждать, что их число перевалило за два десятка. Все имеющиеся в наличии силы оперативных групп ФСБ и МВД бросились к этому дому, пытаясь блокировать террористов в их собственном логове. Параллельно по компьютерным данным антитеррористического центра ФСБ и информационного центра МВД вырисовывалась следующая картина.

Фирма «Марк Лтд.» была зарегистрирована в прошлом году. Основателем фирмы был Аркадий Александрович Майский, довольно известный бизнесмен и коммерсант. В городе его считали удачливым дельцом, умело вкладывающим свои доходы в наиболее выгодные отрасли — строительство и банковское дело.

Майский имел коммерческие интересы сразу в нескольких банках, и по распоряжению премьер- министра все руководители этих банков должны были строго отчитаться по счетам «удачливого» бизнесмена.

Телефон, куда звонил террорист из Германии, принадлежал компании «Марк Лтд.». Им также принадлежал особняк, к которому сейчас уже подъезжали сотрудники ФСБ и милиции. Абуладзе ловил все новые сообщения с каким-то болезненным выражением лица. Чтобы не нервировать остальных, он хотел пройти в комнату, где сидел до сбора столь представительного собрания. Лодынин, поняв его замысел, повернулся следом за ним. Но, повернувшись, он увидел, как оттуда выходит генерал Зароков. Заметив его, генерал улыбнулся.

— Попросил мне привезти из дома форму.

А то неудобно. Все нормально одеты, а я в парадной форме.

— Конечно, — понимающе кивнул Лодынин, входя в комнату первым. За ним последовал Абуладзе.

— Ты чего такой мрачный? — спросил Лодынин. — Вечно ты всем недоволен.

— Не нравится мне все, что здесь происходит, — честно признался Абуладзе, — ну не нравится, и все. Ты ведь знаешь, как я чувствую. А сейчас я чувствую, что все это гиблый номер. Они предусмотрели какую-то хитрость, которую я не могу разгадать. И самое главное, мы не знаем до сих пор, кто сообщил им о времени и пути следования нашей колонны.

— Если найдем террористов, все узнаем, — успокоил его Лодынин. — Я сам с ума схожу.

Ко мне внуки приехали из Санкт-Петербурга.

Мой сын сейчас там служит. И все они в Москве. Представляешь, что будет, если разобьют хоть одну капсулу?

— Поэтому я и хочу гарантий, — раскатисто заметил Абуладзе, — а у меня их нет. Пока какие-то отрывки сведений. Нужно проверить, нет ли у Майского знакомых летчиков.

— Летчиков? — не понял Лодынин.

— Когда я разговаривал с террористом, он мне сказал, что им не нужен экипаж. Это значит, что у них есть свои летчики. Нужно проверить, не было ли среди знакомых Майского летчиков. А если были, где они