— Нет! — Халат на Анджее развязался, и было видно его белое, почти женское тело. — Нет, — умолял поляк, — они меня убьют. Я не могу туда ехать. Пожалуйста, не надо. Они заплатили мне деньги.

Он был прав, и Седой это знал. Жизнь в колонии научила его уважать воровские законы.

— Хорошо, — сказал он. — У тебя есть в доме наручники?

— Наручники? — удивился Анджей.

— Только не говори, что их нет.

— Есть, — сказал Анджей, — в другой комнате. В шкафу. Я принесу.

— Сиди. — Седой поднялся, вышел в другую комнату и вернулся с наручниками. Он подошел к Анджею.

— Встань, — спокойно попросил он. Анджей поднялся с дивана. Седой подошел к окну, сильным ударом отодвинул в центр комнаты два стула и небольшую вазу, убрал ковер и, подозвав к себе Анджея, приковал его к батарее, убедившись, что ни до одного предмета в комнате поляк дотянуться не сможет.

— Сиди тут, — приказал он, — если найду ребят, приеду и освобожу тебя. Какой адрес?

— Ломоносовский проспект, двадцать три.

Там рядом магазин «Изумруд», — пролепетал Анджей. — На третьем этаже. Там две квартиры вместе и ложная стена.

— Начерти схему, — приказал Седой, протягивая ручку и салфетку. Не дожидаясь ответов Анджея, из квартиры вышла Карина. Она была как слепая. Седой вышел следом. Женщина, спотыкаясь, спускалась по ступенькам, потрясенная происшедшим убийством.

Они познакомились два года назад, когда Карина приехала в ночной бар вместе со своим очередным поклонником. Карина была красивой женщиной, уже достаточно известной к тому времени в Москве среди определенных кругов. Такие красивые женщины обычно нигде не работали и ничем не занимались, предпочитая кормиться за счет своих поклонников и полностью отдаваться этому хлопотливому занятию. Это не были проститутки в обычном смысле слова. Это были просто элегантные и красивые женщины, готовые составить компанию состоятельному спутнику.

У Карины подобный опыт был «обогащен» молодыми годами, когда она работала девушкой по вызову и даже попала на два года в колонию за помощь торговцам наркотиками. Именно там она научилась жестокости, иногда проявлявшейся у нее спонтанно и необдуманно.

В тот вечер она впервые увидела Седого и смогла оценить по достоинству этого мужчину, когда он увел ее от поклонника, горячего южного мужчины, оскорбленного подобным отношением к себе. При выходе из бара их ждали четверо друзей южанина. Седой изувечил всех четверых. Он дрался, как пантера, как дьявол и оказался победителем, получившим вместо приза Карину.

Привыкшая к мужскому обожанию, к вечно голодному блеску в глазах окружавших ее самцов, она впервые столкнулась с непонятным равнодушием мужчины, который был рядом с ней. Нет, в сексуальном плане он был вполне нормальным человеком, но вне постели был нелюдимым, мрачным и никогда не реагирующим на ее позывы человеком. За все время знакомства он не сказал ей ни одного ласкового слова. Просто дарил иногда баснословные подарки и молча смотрел, как она восторгается ими. Постепенно она стала догадываться о его истинных занятиях. Но никогда ни о чем не расспрашивала.

Эта была странная форма любви, в которой один позволял другому любить себя. И если всегда в этой привычной для себя роли была сама Карина, то теперь все поменялось местами. Она почувствовала, как в душе просыпается нечто неведомое ей самой, нечто сильное и глубокое, способное доставить счастье и ей.

Ведь по-настоящему счастлив бывает не тот, кого любят, а тот, кто умеет любить.

В этом сказывалась и причудливая жизнь самой Карины, когда количественное насыщение эротической жизни неизменно требовало своего выхода в эмоциональном плане. Ведь голая эротика быстро приедается. И партнером, который стал для Карины откровением, был Седой, чье имя она так до сих пор и не знала.

А попытки дважды узнать его имя не привели ни к чему. Он просто делал вид, что не слышал ее вопроса.

Про нападение на военных Седой сказал ей только вчера. Они лежали в постели, и он просто рассказал ей о том, что завтра они уезжают из страны. И что будут очень богатыми людьми. О самом нападении на колонну он ничего не сказал. И только ночью, когда он неожиданно поднялся, чтобы одеться, он наконец вкратце рассказал ей о сегодняшнем плане, подробно объяснив, где и когда она должна будет его ждать.

Она не знала, что решение о ней он принял давно. Еще тогда, когда был в числе троих людей, узнавших о наличии подобного плана нападения на воинскую колонну. Они готовились к подобному событию очень тщательно, но все равно поступивший сигнал о времени и месте нападения оказался достаточно неожиданным. Их троих собрали на даче и объявили о месте и начале нападения. Аркадий Александрович, Лось и Седой слушали сидевшего напротив них человека, понимая, как продуманно и долго готовился этот план. Именно тогда они и решили для себя, кто поедет с ними в эту поездку. И тогда же решили, кто не поедет, заочно приговорив всю группу Карима.

Сейчас, спускаясь по лестнице, она с ужасом и удивлением думала, что убить человека оказалось так просто и так легко. Ее пугала именно эта мысль о легкости содеянного. Это было обидно и несправедливо. На одном из поворотов она замерла, чувствуя, как с непривычки кружится голова. Прислонилась к стене.

Седой прошел мимо нее, даже не спросив, в чем дело. Она вздохнула и пошла следом за ним.

Совещание началось ровно в четырнадцать тридцать. Один за другим сюда прибыли почти все руководители силовых министерств. Прибыл тучный премьер-министр, недовольный и мрачный. Не здороваясь ни с кем, он проследовал в кабинет министра обороны, чтобы открыть там общее совещание оперативного штаба, созданного Президентом.

Прибывший почти сразу следом за ним мэр города, напротив, несмотря на мрачную обстановку, успел поздороваться со всеми офицерами, увиденными на его пути. И тоже проследовал в кабинет министра.

И только затем сюда начали приезжать гости, один вид которых заставлял нервничать всех дежурных в этот день офицеров и генералов. Премьер начал совещание точно по графику. В большой кабинет министра обороны собралось человек сорок — все, кто так или иначе был причастен к решению этого вопроса.

По настоянию генерала Лодынина сюда пригласили и Абуладзе с Борисовым, которые скромно сидели в углу кабинета.

Последним в кабинет вошел министр иностранных дел. Он был не один. Сразу за ним в кабинет протиснулся тучный генерал, задыхавшийся от спешки и весьма напуганный таким количеством многозвездных генералов и министров. Абуладзе, показав на него, шепотом спросил у Борисова:

— Это Солнцев?

— Кажется, да, — также шепотом ответил Борисов, — но я точно не знаю.

Совещание начал премьер. Он обвел всех строгим взглядом и начал говорить:

— Все уже знают, зачем мы здесь собрались. Сегодня утром террористы напали на нашу воинскую колонну, убили несколько наших людей и похитили контейнер с капсулами. Про капсулы тоже все знают. Террористы звонили уже трижды. Не будем долго говорить, у нас нет времени. Поэтому каждый из выступающих может коротко, в нескольких словах, сказать все, что он думает по этому поводу. — И он строго посмотрел на министра обороны, как на главного виновника случившегося.

— Мы сразу создали оперативный штаб по решению ситуации с контейнером, — коротко доложил министр, — сумели засечь контейнер со спутника. К сожалению, наша первая попытка окончилась