Когда командир спецназа сообщил о погибшем вертолете, в кабинете наступило молчание. Колосов мрачно стучал карандашом по столу, словно это могло отвлечь его от мрачных мыслей. Семенов вытирал потный лоб и что-то тихо говорил — очевидно, ругался. Масликов встал и подошел к окну, словно ему не хватало воздуха. Даже обычно невозмутимый Лебедев нахмурился и смотрел на Лодынина. Постепенно все присутствующие повернулись к Лодынину, словно это был единственный человек, который мог их спасти.

— Что будем делать? — спросил Колесов.

Этими словами он признавал свое поражение.

И признавал очевидное превосходство начальника ГРУ.

— Сначала нужно доложить министру, — твердо сказал Лодынин, — а уж затем решать, как быть дальше.

Колесов помрачнел. Он только несколько минут назад докладывал министру обороны, что все будет в порядке. Он поднял трубку, позвонил дежурному в приемную.

— Министр один?

— У него директор ФСБ и министр МВД, — доложил дежурный офицер.

— Генерала Квашова там нет? — спросил Колесов просто для того, чтобы как-то скрыть свое разочарование.

— Нет, — ответил офицер. Было ясно, что он улыбается. Колесов хотел что-то сказать, но передумал и положил трубку.

— Нас наверняка выдал этот исчезнувший офицер, — с горечью сказал Зароков, — он ведь знал про контейнер и установленный на нем маяк.

Масликов шумно задышал, не смея возражать. Гибель вертолета потрясла всех присутствующих. Теперь уже никто не сомневался в предательстве офицера. Колесов поднял трубку телефонного аппарата, связывающего его с министром.

— Да, — сказал довольный министр. Он ждал итогов операции.

— Товарищ министр обороны, — строго доложил Колесов, рапортуя точно по уставу, — докладываю вам о проведении операции по обнаружению контейнера с похищенными ампулами. Контейнер оказался пуст. Преступникам удалось нас перехитрить. — Он говорил, не щадя себя. Все-таки он был очень порядочный генерал. — Наши потери — один вертолет спецназа со всеми людьми. Еще трое ранены. Очевидно, про контейнер террористам рассказал наш офицер.

Министр молчал. В его кабинете на него смотрели министр МВД и директор ФСБ.

Только секунду назад он чувствовал себя вицепрезидентом страны. Сейчас он чувствовал, что остался совсем один.

— Я не снимаю с себя ответственности, — честно докладывал начальник Генерального штаба, — но считаю нужным доложить, что с этого момента полагаю возможным назначить руководителем всей операции с правом решающего голоса начальника Главного разведывательного управления Генштаба генерала Лодынина.

Разумеется, мы все останемся здесь ему помогать. Он единственный среди нас был против этой операции.

— Согласен, — тихо сказал министр обороны. — Зайдите вместе с Лодыниным ко мне в кабинет. Прямо сейчас.

— Хорошо. — Колесов положил трубку и посмотрел на Лодынина. — Идемте к министру.

Министр смотрел на сидевших в его кабинете гостей. Директор ФСБ рассказывал какой-то смешной анекдот. Министр МВД смеялся над его шутками. Хозяин кабинета их даже не понял.

— Нам нужна будет ваша помощь, — вдруг сказал он. Смех в кабинете смолк.

— Что случилось? — быстро спросил директор ФСБ.

— Они похитили контейнер с биологическим оружием, — выдохнул министр обороны.

«Будь что будет», — подумал он.

— Так, — нахмурился директор ФСБ, — и ты об этом молчал?

— Мы думали, своими силами…

— Своими силами… — Директор ФСБ встал и подошел к телефонам, даже не спрашивая разрешения у хозяина кабинета. — Знаем, как вы своими силами… Твой предшественник силами одного полка Грозный взять хотел. Ты теперь тоже решил показать нам свою силу.

Министр МВД сидел молча, осмысливая случившееся. Потом поинтересовался:

— Это действительно так серьезно?

В этот момент в кабинет вошли Колосов и Лодынин.

— Входите, — кивнул министр обороны. — Вот лучше отвечайте нашему гостю. Он спрашивает, это очень серьезно?

Вошедшие генералы прошли к столу, сели на стулья.

— Это самое совершенное биологическое оружие, — сказал Лодынин. — Если капсулы разобьют, погибнет не менее половины всего города.

Я уже не говорю о международном скандале.

По конвенции, подписанной нашей страной, мы обязаны были давно уничтожить эти виды биологического оружия. Американцы потребуют расследования. И мы не сможем ничего доказать. К тому времени эпидемия вполне может разрастись, приобретая характер мирового бедствия.

Министр МВД подпрыгнул на своем месте.

— И вы смели молчать! — закричал он. — Это ведь… это ведь… — Он не находил от возмущения слов. Директор ФСБ, держа трубку телефона в руках, покачал головой.

— Нужно задействовать все имеющиеся у нас возможности, — предложил он и спросил: — Террористы уже выдвинули какие-нибудь условия?

— Пока нет, — ответил Лодынин, — но этого нужно ждать с минуты на минуту.

Директор ФСБ что-то быстро говорил по телефону правительственной связи. Очевидно, он разговаривал со своим заместителем.

— И пришлите мне сюда Дмитриева, — приказал на прощание директор ФСБ, положив трубку. Лодынин знал генерала Дмитриева. Это был руководитель антитеррорисгического центра ФСБ. Министр МВД тоже пошел к телефонам.

— Я вызову специалистов из МУРа, — бормотал он, — лучших сотрудников.

— Ваши люди уже два часа занимаются этим вопросом, — мягко заметил Лодынин. — Нападение на нашу колонну совершили террористы, переодетые в форму офицеров милиции.

— Только этого не хватало, — разозлился министр внутренних дел.

— Товарищ министр обороны, — твердо сказал Лодынин, поднимаясь с места, — это не просто нападение на нашу воинскую колонну.

Это чрезвычайное преступление. Если хотите, это не просто ЧП. Это вызов всей Москве, всей стране. Если из трех капсул будет разбита хотя бы одна, мы потеряем миллионы людей. Плюс тот самый международный скандал, когда выяснится, что мы разрабатывали этот тип оружия. Поэтому нельзя терять времени.

— Что вы предлагаете? — недовольно спросил министр обороны. Директор ФСБ стоял около него. С левой стороны, у телефонов, стоял министр внутренних дел. И все напряженно смотрели на Лодынина.

— Мы попытались засечь контейнер через наши спутники. Была задействована вся система противовоздушной обороны, — продолжал Лодынин, — но это дело нельзя выиграть техническим мастерством, каким бы совершенным оно ни было. Против нас действуют террористы с мозгами ученых и профессиональных военных. Нужно противопоставить их мозгам голову человека, который сумеет это все расследовать.

— Не говорите загадками, — разозлился министр обороны, — если у вас есть такой человек, вызывайте немедленно.

— Есть, — сказал Лодынин, — такой человек есть. Раньше он работал в нашей организации.