вздрогнул. Однако он знал, что это такое, поскольку видел, как Джаван однажды делал нечто подобное. Но даже если бы он пожелал отпрянуть, то не смог бы, ибо Джорем крепко удерживал его за руку, и острие кинжала по-прежнему впивалось в большой палец. Он заставил себя отвести взор от огненного шара, а Тиег, развернув пергамент, поднес его к свету и принялся читать:

– Сим я завещаю: Господь сказал мне – ты сын мой, в сей день я зачал тебя. Проси меня, и я дам тебе земли в наследие, до крайних пределов земли.

Райс-Майкл растерянно заморгал. Он когда-то уже слышал эти слова, совершенно точно, только никак не мог вспомнить, когда. Он все еще пытался вернуть это воспоминание, как вдруг Джорем резким движением полоснул кинжалом ему по пальцу и произнес слова, задевшие глубокую струнку в его душе:

– Райс-Майкл Элистер Халдейн, король Гвиннеда, будь освящен на служение своему народу.

Он был не в силах пошевельнуться, он словно застыл в этом мгновении времени. Напряженную тишину нарушил лишь чуть слышный шорох, когда Джорем дважды отер лезвие кинжала себе об рукав, а затем с металлическим звоном вложил его в ножны. Лезвие оказалось столь острым, что сперва не было боли, и даже кровь почти не выступила, но Райс-Майкл невольно стиснул зубы, когда Джорем расширил ранку, и кровь крупными темными каплями потекла на Кольцо Огня. Прикосновение кристалла к плоти оказалось столь болезненным, что король едва удержался от крика. Он напрягся всем телом, но тут же кольцо убрали, и раненый палец прижали к листу пергамента, который Тиег передал старшему Дерини. Порез закрылся, и боль начала отступать.

В это время юный Целитель извлек чистую полотняную тряпицу из мешочка на поясе, вытер кровь с пальца, а затем на несколько мгновений сжал руку короля в своих ладонях, и тут же боль прекратилась, а когда Тиег наконец убрал руки, король с изумлением увидел, что рана полностью исцелена.

Джорем, нагнувшись, поднял чашу, стоявшую у их ног. Райсу-Майклу показалось, что она до половины наполнена водой, но в зеленоватом свете огненного шара он не мог быть в этом уверен до конца. С сосредоточенным видом Джорем взял чашу в левую руку, а пергамент положил на раскрытую правую ладонь. Он даже не моргнул, когда лист внезапно вспыхнул ослепительным пламенем и спустя пару биений сердца превратился в щепотку пепла. Он стряхнул золу в чашу, и та мгновенно растворилась в воде.

– Даруй королю твои суждения, Господи, и истинность Твою королевскому сыну.

Райс-Майкл с горячностью выдохнул «Аминь», чувствуя, как слова Джорема, словно камни, падают в его душу, а священник протянул чашу Тиегу. Целитель обмакнул в воду окровавленное Кольцо Огня, затем создал еще один огненный шар, в то время как Джорем аккуратно поболтал кольцом в воде, чтобы размешать содержимое. Когда все было сделано к их полному удовлетворению, Тиег погасил светошар, и теперь круг освещала лишь свеча у их ног и еще две в других частях комнаты.

– Однажды вы уже испили из этой чаши, сир, – негромко промолвил Джорем. – Полагаю, вскоре вы вспомните об этом. А теперь мы произнесем слова благословения, которые усилят действие напитка и призовем архангелов-хранителей, дабы те стали свидетелями нашего обряда. Оставайтесь на месте и слушайте внимательно. Вам следует поворачиваться к тому, кто взывает к своей части света, и начнем мы с востока.

С этими словами он передал чашу Тиегу и занял место на границе круга, ближе к изножью кровати, в то время как Целитель отошел к восточной части круга. Сжав чашу в ладонях, Тиег на пару мгновений склонил голову, затем, не открывая глаз, поднял лицо. Низкий голос его звучал тихо, почти выпевая слова, которые Райс-Майкл уже некогда слышал прежде… И теперь он почти мог припомнить, когда это было.

– О, Господи, святы деяния твои. С дрожью и смирением предстаем мы пред тобой с нашими мольбами. Благослови и защити нас в том, что должны мы совершить этой ночью.

Чуть приподняв чашу, он накрыл ее правой рукой, взором приветствуя некую Сущность, которую мог видеть лишь он один.

– Пошли своего Архангела Рафаила, о Господи, чтобы дыханием своим освятил эту воду, дабы пьющие ее могли по праву владеть воздухом. Аминь.

Он поднял чашу на уровень глаз и зажмурился. Невесть откуда взявшийся слабый ветерок взметнул его рыжеватые волосы, затем пронесся вдоль границ круга и затих. Райс-Майкл, стоя посреди круга, ощутил его дуновение, и мурашки пробежали у него по спине, а волоски на руках стали дыбом. Когда Тиег опустил чашу, король против собственной воли молитвенно сложил руки, прижимая пальцы к губам, лишь сейчас начиная осознавать могущество Тех, к кому взывали Дерини.

С чуть заметной улыбкой юный Целитель поклонился королю, а затем передал чашу Микаэле. Райс- Майкл повернулся в ее сторону, но она была так сосредоточена, что почти не замечала его. Она приняла чашу так благоговейно, словно там были Святые Дары, и почтительно склонила голову, а затем подняла ее точно так же, как Тиег, и накрыла ладонью, припоминая нужные слова, которые пришли к ней сами из глубин возвращенной памяти.

– О, Господи, святы деяния твои. Молим тебя, пошли Архангела Огня, благословенного Михаила, чтобы вода эта зажглась Твоей любовью и стала священной, чтобы все, кто пьет ее, могли управлять огнем. Аминь.

Райсу-Майклу показалось, будто он видит, как голубоватые язычки пламени заплясали над ободком чаши, хотя не мог вообразить, что жена его обладает достаточной магией, чтобы вызвать столь могущественные силы. Но каков бы ни был источник ее власти, теперь лицо ее озарилось внутренним светом, и она уверенно передала чашу Райсиль. Через силу оторвав взор от Микаэлы, он обернулся к молодой женщине, которая, также как и остальные, сперва поклонилась чаше, а затем молитвенно подняла ее вверх.

– О, Господи, святы деяния твои. Позволь своему Архангелу Гавриилу, властелину бурных вод, обрушить на эту чашу дождь Твоей мудрости, дабы те, кто пьют из нее, могли по праву повелевать водой. Аминь.

Райс-Майкл невольно вздрогнул, ибо земля едва заметно задрожала у них под ногами, и испуганно покосился на дверь через плечо Микаэлы, уверенный, что в соседней комнате тоже ощутили неладное. Над чашей как будто собрался сверкающий туман, и когда Райсиль подняла руку повыше, из ладоней ее, потрескивая, вырвались крохотные молнии.

В воздухе внезапно сильно и остро запахло грозой, и когда девушка опустила чашу, с внешней стороны ее появились влажные потеки, и вода закапала на ковер. Она передала сосуд Джорему, которого, казалось, ничуть не удивляло происходящее. Несмотря на то, что все Дерини выглядели совершенно уверенными в себе, король сцепил руки, чтобы унять их дрожь, слушая слова Джорема.

– О, Господи, святы деяния твои. Позволь Уриилу, своему посланнику Тьмы и Смерти, наполнить эту чашу силой и тайнами земли, дабы все, кто пьет из нее, по праву могли управлять землей. Аминь.

Внезапно Райс-Майкл ощутил головокружение, и пол словно ушел у него из-под ног, и хотя все закончилось так же быстро, как и началось, он пошатнулся и взмахнул руками,чтобы восстановить равновесие. Кольцо Огня негромко зазвенело в чаше, когда Джорем опустил ее, и сердце Райса-Майкла учащенно забилось, когда Дерини подал ему знаквновь повернуться к Тиегу. Юный Целитель шагнул вперед, чтобы поднять с пола свечу. Джорем по-прежнему держал в руках чашу, стал рядом с ним, и Райс- Майкл, почти не сознавая, что делает, опустился перед ними на колени. Свеча отбрасывала отблески на их лица, с пугающей четкостью высвечивая чашу, и дрожь вновь охватила короля.

– Я точно не знаю, что должно случиться теперь, – негромко промолвил Джорем, вглядываясь в напряженное лицо молодого человека, стоящего перед ним на коленях. – Полагаю, вы сознаете, насколько огромна сила, что содержится сейчас в этой чаше. Здесь нечто большее, нежели простая вода и кровь Халдейнов. Когда вы изопьете из нее, все преграды должны рухнуть, и вы обретете доступ к могуществу своего отца… Но если это не случится, я помогу. Возможно, Тиег тоже придет на помощь. Постарайтесь нам не противиться. Конечно, вы можете помешать нам, ибо ваши защиты достаточно сильны, но это не в ваших интересах.

Райс-Майкл молча кивнул. Он ощущал силу, таящуюся в чаше, которую протягивал ему Джорем. Там была та самая сила, обещание которой он ощутил однажды из рук отца, но сейчас внезапно его пронзило такое чувство тщетности всего происходящего, что он едва не выронил сосуд.

– Райс-Майкл Элистер Халдейн, ты истинный король Гвиннеда, помазанник Божий, – услышал он, словно сквозь туман, слова Джорема. – Выпей, это таинство даст тебе власть, принадлежащую тебе по