исторических книгах. Он может продырявить вас так же легко, как и машину. А теперь бросьте парализатор на заднее сидение.
Бирбанте выполнил приказ и пожал плечами.
— Какая тебе польза от моей смерти? Я окажусь среди святых и мучеников, а ты останешься здесь, в этом жестоком мире, пока за тобой не придут другие. Отдай пистолет и поедем со мной.
— Нет. А теперь отойдите от машины и выслушайте меня. Сядьте вон там и давайте поговорим. Пистолет я уберу.
— Дьявол все еще бродит в этом мире, — Бирбанте перекрестился и сел на траву.
— Мир этот не так уж и плох. Вас не удивляет наличие у меня пистолета? В эту эпоху?
— Отнюдь. Год одна тысяча девятьсот семидесятый от Рождества Христова — далекое прошлое. Чему тут удивляться?
— Вам следовало уделять истории больше времени. Разве вас не проинструктировали, прежде чем направить сюда?
— А как же. Не думайте, что в коллегии инквизиции сидят дураки. Я вернулся в прошлое на сорок семь лет. Эта машина — точная копия одной из моделей этого периода.
— Ага! Значит, вы привезли машину с собой? Я как раз собирался спросить об этом. Похоже, вы достаточно хорошо знаете это время, и вам известно, что войны за веру давно закончились и наступила эра мира?
— Конечно. Но, раз у тебя оказался пистолет, в наши хроники, очевидно, закрались незначительные неточности.
— Или святые подчистки?
— Не богохульствуй!
— Пожалуйста, извините меня. Я действительно стремлюсь к тому, чтобы вы меня поняли. Так как вас послали за мной, я полагаю, что вы все обо мне знаете и вам, естественно, известно, как я сюда попал.
— Конечно. Ты физик Нарсизо Лупоне, сотрудник Ватиканских лабораторий в замке Сан-Анджело. Благодаря исключительным способностям тебе удалось занять высокий пост, несмотря на то, что ты не принял духовный сан. Твой побег приведет к тому, что устав лабораторий ужесточится, дабы не допустить ничего подобного в будущем. Теперь мы будем доверять только тем, кто принял святые обеты. Тебя искусил дьявол и ты удрал в этот городишко, в прошлое.
— А священник устоит перед уговорами Сатаны?
— Несомненно!
— А если я скажу, что в моем деянии не было злого умысла? Дьявол ничего не нашептывал мне на ухо, как, впрочем, и Бог. Я…
— Перестань богохульствовать!
— Как вам будет угодно. Меня воспитали верным сыном церкви, и раньше мне бы и в голову не пришло говорить о том, что я знаю. Теперь у меня развязаны руки. Если хотите, я сомневался, сомневался во всем, чему меня учили, поэтому и оказался здесь. Я сомневался, что призвание человека в смирении, что он должен лишь рожать детей, расселяться по Земле, уничтожать так называемые низшие формы жизни. Я сомневался, что за запретом на целые разделы физики стояла Божья воля.
— Так повелел Бог!
— Нет, к сожалению, это сделали люди. Папы и кардиналы. Которые верят во что-то одно и считают, что остальной мир должен придерживаться тех же взглядов. Они подавляют мысль, волю, свободу, честолюбие, заменяя все серым туманом священных обязанностей.
— Меня не трогают твои слова. За них ты будешь гореть в аду. Пойдем со мной, брось оружие. Возвратись к тем, кто поможет тебе и очистит твой разум от скверны.
— Кто сотрет мою память, выжжет мои мысли и превратит в растение, прозябающее на святой почве, каковым я и останусь, пока не умру. Нет. Я не вернусь с вами. Мне представляется, что не вернетесь и вы.
— Что ты такое говоришь?
— То, что вы слышали. Будущего, откуда вы пришли, не существует, не будет существовать. Во всяком случае, для настоящего времени. Почему, по-вашему, я забрался так далеко? Ранние эксперименты принесли противоречивые результаты. Стоило нам углубиться в прошлое больше, чем на несколько месяцев, как все шло вкривь и вкось. Думаю, я понял, в чем дело, и разработал теорию, объясняющую выявленные противоречия. Поэтому я воспользовался установкой, которая могла послать меня на годы назад, и не взял с собой ничего, кроме одежды. Я нашел работу, позволявшую не умереть с голоду, заглянул в книги. Вы слышали о Генрихе Восьмом, короле Англии?
— Почему ты спрашиваешь меня об этом? С какой целью? Я не сведущ в мирской истории.
— Речь не об этом. Он не оставил заметного следа в нашем мире. упав с лошади и разбившись насмерть на двенадцатом году правления. Но уж кто такой Мартин Лютер вы знаете?
— Разумеется. Немецкий священник, впоследствии еретик и смутьян. Заточен в тюрьму, где и умер, не помню в каком году.
— В тысяча пятьсот пятнадцатом, поверьте мне на слово. А что вы скажете, узнав, что Лютер не умер в тюрьме, но в тысяча пятьсот семнадцатом году выступил против католицизма и возглавил движение, которое привело к образованию новой церкви?
— Безумие!
— Это еще не все. И добрый король Генрих прожил достаточно долго, чтобы основать свою церковь! Впервые прочитав об этом, я подумал, что сошел с ума, но потом ощутил безмерную радость. Этот мир далеко не рай, но здесь все еще существует свобода и люди трудятся ради благополучия всех и каждого. Вам тоже придется полюбить этот мир, потому что мы оба обречены жить здесь до самой смерти. Повторяю, будущее, каким мы его знаем, не существует для нас и никогда не будет существовать. Какой-то фактор вызвал необратимые изменения, возможно, само наше проникновение в прошлое. Подумайте, Бирбанте, вы потеряли меня, потеряли вашу церковь и вашего Бога, потеряли все…
— Хватит! Остановись, ты лжешь! — Бирбанте вскочил, его лицо побледнело. Нарсизо, рассеянно улыбаясь, остался сидеть на траве.
— Я испугал вас, не так ли? Если вы обеспокоены моими словами, почему бы вам не проверить все самому? Главный темпоральный передатчик смонтирован, вероятно, в этой машине, но у вас должен быть аварийный блок. Его обязан иметь каждый путешественник во времени. Деваться мне некуда, я не убегу. Вам нужно лишь запомнить темпоральную отметку и нажать кнопку. Отправляйтесь в наше время и посмотрите, кто из нас прав, а затем возвращайтесь сюда, на мгновение позже темпоральной отметки. Я буду здесь, ничего не изменится. За исключением того, что вам откроется истина.
Бирбанте застыл, пытаясь понять, силясь не поверить. Нарсизо молча указал на пистолет, напоминая инквизитору о существовании оружия. Затем достал из кармана обрывок газеты, первую страницы
Выкрикнув что-то нечленораздельное, Бирбанте вырвал газету из рук Нарсизо, смял в комок и бросил на землю. Затем достал аварийный блок, нажал на кнопку и исчез.
Нарсизо сидел, отсчитывая секунды. А потом облегченно вздохнул.
— Один! — вскричал он, прыжком поднявшись с травы. — Он не вернулся, потому что не мог вернуться. Он в другом будущем, другом прошлом, бог знает где. Мне наплевать. Больше я его не увижу.
Нарсизо взглянул на пистолет и отшвырнул его от себя.
С каким усердием он учился целиться и стрелять, дабы тот, кто придет за ним, не догадался, что он неспособен убить живое существо, как и все остальные, живущие в пространстве и времени, из которого он сбежал в прошлое. Нарсизо нежно погладил бампер «альфа-ромео».
— Вот мое богатство и убежище. Я смогу продать конструкцию энергетических элементов, приводящих в движение эту машину, и они заменят вонючие и чадящие двигатели внутреннего сгорания.
