— Ого, не спешите, сэр! Дело крайне опасное.

— Знаю.

— Мда. Вы молодец, чтоб мне лопнуть, но это очень опасно, смертельно опасно, сэр. А главное, успех будет зависеть от того, кто выполняет задачу.

— Разумеется.

— Я рад, что вы меня поняли, значит, благоразумно предоставите заняться делом более опытным вестменам.

— И не подумаю!

— Сэр, будьте благоразумны! Пойдем мы с Диком!

— Нет!

— Вы новичок в этом деле, а тут надо подкрасться бесшумно.

— Возможно. Однако я сегодня докажу вам, что человек может выполнить задачу, если очень захочет. Надо только приложить все силы.

— И ловкость, хотя бы минимум ловкости, сэр! А вот этого вам недостает. Здесь необходима и врожденная, и приходящая с опытом ловкость, а вот этого, думаю, у вас пока нет.

— Пусть все решит испытание.

— Какое?

— Как вы думаете, Тангуа сейчас спит или нет?

— Не знаю.

— А не мешало бы знать, не так ли?

— Да. Я проберусь к нему и узнаю.

— Нет, это сделаю я.

— Вы?

— Да, я, и это будет испытанием.

— Ах, вот оно что! А если попадетесь?

— Ничего не случится, что-нибудь придумаю. Скажу, хотел проверить охрану.

— Хорошо. Но кому нужно это испытание?

— Мне, чтобы заслужить ваше доверие. Если все сойдет благополучно, вы возьмете меня к Виннету.

— Когда вернетесь, тогда и поговорим.

— А сейчас я могу идти к Тангуа?

— Да, но будьте внимательны! Если вас заметят, возникнут подозрения, если не сейчас, то потом, после побега Виннету. Подумают, что это вы его освободили.

— И не ошибутся.

— Прячьтесь за каждое дерево, каждый куст, избегайте освещенных мест. Все время старайтесь оставаться в темноте!

— Я точно выполню все ваши указания.

— Надеюсь. По крайней мере тридцать кайова, не считая охраны, все еще не спят, чтоб мне лопнуть! Если они вас не заметят, возможно, из вас и получится настоящий вестмен, а пока что, несмотря на мои героические усилия, вы все еще остаетесь гринхорном, да еще таким, каких редко встретишь даже в паноптикуме, хи-хи-хи!

Я сунул нож и револьвер поглубже за пояс, чтобы они случайно не выпали, и отполз от огня. Сегодня, вспоминая об этом, я особенно остро ощущаю всю ответственность, которую тогда с легкостью взял на себя, всю дерзость предпринятого дела: я вовсе не собирался проверять, спит ли Тангуа.

Я полюбил Виннету и намерен был доказать ему свою дружбу, даже если бы это стоило мне жизни. И вот удобный случай представился: можно было освободить его, и сделать это должен был именно я! Не доверяя мне, Сэм Хокенс только помешал бы осуществить задуманное. Даже выдержи я намеченное испытание и узнай, спит Тангуа или нет, Сэм не перестал бы сомневаться в моих способностях и для освобождения Виннету взял бы не меня, а Дика Стоуна. Поэтому я решил не упрашивать Сэма, не тратить понапрасну слов, а взяться за дело без посторонней помощи. И я отправился не к Тангуа, а к Виннету!

Я понимал, что подвергаю смертельной опасности не только собственную жизнь, но и жизнь моих товарищей: если бы я попался, они бы погибли вместе со мной. И все-таки с юношеской беспечностью пошел на рискованный шаг.

О том, как надо подкрадываться, я много читал в молодости, а с тех пор, как прибыл на Дикий Запад, много слышал. Сэм Хокенс любил не только рассказывать, но часто и показывал, как это делается. Я пытался подражать ему, хотя понимал, что мне далеко еще до совершенства. Что же, сегодня придется постараться.

Я медленно полз в густой траве. От лагеря до места, где, привязанные к деревьям, стояли Инчу-Чуна и Виннету, было шагов пятьдесят. Ползти по всем правилам, касаясь земли лишь кончиками пальцев и носками сапог, я еще не умел. Такое движение требует большой физической силы и особого навыка, который приобретается только в результате длительных упражнений и которого у меня тогда, конечно, не было. Поэтому я полз, опираясь на колени и локти. Вытягивая вперед руку, я сначала тщательно ощупывал путь, проверяя, нет ли там сухой ветки, которая под тяжестью моего тела могла бы хрустнуть. Протискиваясь сквозь густой кустарник, я раздвигал ветки осторожно, чтобы не произвести лишнего шума. Понятно, полз я крайне медленно, но все-таки продвигался вперед.

Виннету и Инчу-Чуна привязали к деревьям, росшим на краю поляны, а в пяти шагах от них, лицом к пленным, сидел краснокожий стражник.

Часовой, конечно, мог помешать выполнению моего плана, но я знал, как отвлечь его внимание. Для этого нужны были камни. Увы, под рукой их не было. Надо же, какая обида! Ведь я преодолел уже почти полпути и потратил на это больше получаса. Двадцать пять шагов за полчаса! Вдруг я заметил рядом какое-то светлое пятно. К своей большой радости, обнаружил маленькую, диаметром в полметра, ямку с песком. Должно быть, песок сюда занесла вода во время паводка. Набрав песка в карман, я двинулся дальше.

Прошло еще полчаса, и я оказался в нескольких шагах от Виннету и его отца. К счастью, за деревьями, к которым они были привязаны, росли густые кусты, скрывавшие меня от часового. Сбоку, в нескольких шагах от кайова, рос колючий куст, который я давно заприметил.

Сначала я подполз к Виннету и несколько минут лежал без движения, наблюдая за поведением часового. Индеец, несомненно, устал, он то и дело закрывал глаза и с трудом заставлял себя время от времени поднимать веки. Это было мне на руку.

Сначала следовало определить, как именно связан Виннету. Я протянул руку к стволу дерева и ощупал его вместе с ногами пленного. Виннету не мог не почувствовать моей руки. Я боялся, что он пошевелится и выдаст меня, но Виннету обладал не только умом, но и великолепным самообладанием. Он не шелохнулся. Ноги апача, как я убедился, были стянуты в щиколотках и привязаны к дереву. Чтобы освободить ноги Виннету, требовалось перерезать два ремня.

Теперь руки. В неверном свете костра удалось разглядеть, что руки Виннету, заломленные назад по обе стороны ствола, были связаны в запястьях. Здесь достаточно разрезать один ремень.

Я уже приготовился разрезать путы, как до меня неожиданно дошло, что, как только я освобожу Виннету, он сразу бросится бежать, и тогда я пропал. Как же я раньше об этом не подумал? Что делать? Голова лихорадочно работала, но ничего умного в нее не приходило. Я решил рискнуть, а если Виннету пустится в бегство, бежать за ним.

Как же я тогда ошибался и недооценивал Виннету! Как мало я еще знал его! Позже Виннету рассказал мне, что он тогда испытывал. Почувствовав, как его ощупывают чьи-то руки, он подумал, что это один из апачей. Правда, все воины, которых они с отцом привели, оказались в плену, но это мог быть разведчик, незаметно шедший за ними, или же воин, прибывший к вождям с донесением от главного отряда. Виннету понял, что сейчас его освободят, ждал этого, но не собирался менять своего положения у дерева, так как побегом он подвергал опасности своего спасителя. Да он и не собирался бежать без отца.

Сначала я разрезал оба ремня на ногах. К рукам я не мог дотянуться с земли, вернее, дотянулся бы, но мог поранить Виннету. Надо было встать на ноги, но стражник мог меня заметить. Чтобы отвлечь его внимание, я достал из кармана горсть песка и бросил его на колючий куст рядом с часовым. Индеец