получить ордер на нее, взявшись преподавать физическую культуру в школах Покровского-Стрешнева.

— Теперь вы понимаете, как осторожно надо знакомиться с людьми, а тем более сближаться с ними?

— Да! Это мне урок на всю жизнь! — тихо проговорил Румянцев и опустил голову. — Я утаил от следствия все, что вам рассказал. Теперь поступайте со мной по закону.

Румянцев поднялся с кресла.

— Вы вот говорите: ждали, что Ольга Комарова вернется, потому и молчали, — сказал полковник и, выйдя из-за стола, подошел к Румянцеву. — А мне думается, тут есть еще одна причина: вас связывали с Комаровым приятельские отношения. Но когда Оля открыла вам глаза на него, вы обязаны были заявить нам об этом.

Румянцев прижал руку к груди, порываясь что-то сказать, но Градов продолжал:

— Не беспокойтесь! Никто в такой момент не подумал бы, что вы мстите ему за то, что он «отбил» у вас девушку, или за то, что вы продолжаете ее любить, а она не уходит от него. Из-за мелкого самолюбия вы медлили разоблачить преступника! Понимаете вы, что это значит и к чему эго привело!

Градов вернулся к столу, взял пропуск из шапки художника.

— Вас оправдывает только то, что вы хоть с некоторым опозданием, но все же исправили свою ошибку. Ступайте домой, гражданин Румянцев, и работайте!

Полковник подписал пропуск.

Художник долго стоял, изумленно глядя на Градова, потом закрыл ладонью глаза — ему было стыдно до боли в сердце. Наконец он взял со стола шапку и пропуск.

— До свиданья! — тихо сказал он и, повернувшись, пошел.

Приоткрыв дверь, он остановился и проговорил:

— Спасибо вам, товарищ Градов…

Утром полковник рассказал Мозарину о заявлении Румянцева и приказал начать самые тщательные поиски «Семена Семеновича». По мнению Градова, этот человек имел близкое отношение к Комарову, что-то преступное их связывало. Боялся ли тренер, что тот знает какие-нибудь его старые делишки? Или хотел извлечь из этой дружбы материальную выгоду? Или они сообща задумали совершить преступление?

Внезапный поворот в следствии не застал Мозарина врасплох. Он теперь знал среду, в которой жили тренер и его жена. Наверное, этот «человек в коричневой шубе» не часто появлялся у Комаровых, иначе Румянцев знал бы его. Мозарин решил прежде всего поговорить о знакомствах Комарова в спортивном обществе.

Председатель общества — высокий, полнокровный южанин, доброжелательный, горячий, знаток спорта и ярый патриот своего спортивного флага — радушно встретил Мозарина.

— Прошу, дорогой, садитесь, будьте гостем! — приговаривал он. — Комаров, знаете ли, меня удивил. Вежливый человек, манеры хорошие… Аккуратный, костюм всегда выутюжен, пробор как по линеечке. Работал он неплохо. Как тренер по гимнастике имеет хорошие показатели. Из-за квартиры преподавал где- то в школе. Мы разрешили это совместительство. Гимнаст — не скажу, что блестящий, но перворазрядник. Шел на мастера и мог получить это звание. Неплохой общественник. И веселиться умел — замечательные тосты знал! За деньгами никогда не гнался. Это и побудило нас выставить его кандидатуру для поездки вторым тренером за границу. И вдруг эта кошмарная история! Вы представляете себе, товарищ Мозарин, наше возмущение? Мы же прекрасно знали его жену. Она замечательная фигуристка! Мы хотели, чтобы она выступала за нас…

Мозарин стал расспрашивать председателя о спортсменах общества. Тот назвал фамилии чемпионов и чемпионок, уверял, что его спортсмены возьмут первые места в беге на тысячу и пятьсот метров, в велосипедных гонках. Потом намекнул, что футбольная команда общества готовится занять призовое место.

— Я не пророк, дорогой, но мы покажем класс!

Капитан поинтересовался, кого из спортсменов, близких к Комарову, зовут Семеном Семеновичем. Подумав, председатель сказал, что в центральном обществе вообще нет ни одного Семена Семеновича. Но все же он вызвал к себе начальника отдела кадров, который вспомнил, что в прошлом году некий Семен Семенович служил в бухгалтерии. Капитан объяснил, что его интересуют все Семены Семеновичи, имеющие отношение к спортивному обществу. Начальник отдела кадров обещал просмотреть списки спортсменов.

Мозарин вернулся в Уголовный розыск, где его уже ждала Ольгина тетка. Он рассказал Марье Максимовне, кто задержан по обвинению в убийстве ее племянницы. Это так взволновало женщину, что она несколько секунд не могла вымолвить ни слова. Она ведь была уверена, что потрясенный горем Комаров захворал и слег в больницу. Тетка собиралась вместе с родителями Ольги, приехавшими на похороны дочери, навестить его в больнице.

Мозарин, кстати, спросил, не видела ли она рисунка Румянцева с надписью «Пусть и Комаров поплачет». Тетка вспомнила, как возмущалась рисунком, отобрала его у Ольги и отнесла домой. Она хотела сжечь его, да он понравился старшему сыну, и тот спрятал его где-то у себя. Никому из посторонних этот рисунок она не показывала. И Комаров его никогда не видел.

Мозарин спросил, не говорила ли ей когда-нибудь Ольга о некоем Семене Семеновиче. Марья Максимовна о таком не слышала. Капитан просил ее просмотреть дома письма и записки Ольги. Тетка обещала это сделать, а о Семене Семеновиче поспрошает у родителей племянницы. Марья Максимовна советовала капитану заглянуть в ящик туалетного столика, где Ольга хранила под ключом старые письма, открытки, фотографии.

Мозарин понимал, что Комаров многое уничтожил утром пятого декабря, перед отъездом в командировку. Но все же стоит еще раз тщательно обыскать комнату Комаровых.

Зайдя в кабинет к Градову, Мозарин увидел Акима Ивановича Мартынова.

Старый рабочий, опираясь на палку, сидел рядом с полковником на кожаном диване и со скорбью говорил:

— Ведь что досадно, товарищ Градов: этот Комаров приходил с Ольгой в наш клуб, мы разговаривали с ним, руку ему пожимали. Ну как его распознать? Как?

— Трудно, Аким Иванович! — ответил полковник. — Но мы точно знаем, что Комарова собиралась просить вас о помощи.

— «Собиралась»!.. — с горечью повторил старик и покачал головой. — Да если бы я знал, у себя бы ее приютил, ни на шаг не отпускал бы. Да что там говорить!..

И он поник головой.

Мозарин доложил о своем намерении произвести вторичный обыск у Комарова. Полковник согласился.

— Это ваш ученик, товарищ Градов? — спросил Мартынов.

— Начинал работать у меня, — ответил полковник и представил капитана.

— Молодые! — сказал Мартынов. — Всё норовят сами.

— С характером! Между прочим, Аким Иванович, это неплохо. Конечно, если есть подготовка… — И полковник обратился к Мозарину: — Вот товарищ Мартынов говорит, что Комарова рассказывала ему о Семене Семеновиче.

— Разрешите спросить товарища Мартынова?

— Спрашивайте…

Молодой офицер придвинул к дивану кресло и сел против Акима Ивановича. Старик откашлялся и поправил очки.

— Не говорила ли вам Ольга, кто такой этот Семен Семенович? Или вы каким-нибудь образом сами об этом догадались?

— Он — приезжий, — ответил Мартынов. — Оля так и сказала: «Пока его не было, все шло хорошо. Приехал — каждую ночь Петя где-то шатается и крупно играет в карты».

— Она была уверена, что они вместе проводят время?

— Не знаю. Но, думаю, этот тренер не так много зарабатывал, чтобы каждую ночь где-то играть, да еще крупно. Во всяком случае, это началось с приездом Семена Семеновича.

— Значит, тот имел деньги? Но за что он давал их Комарову?