Семичастный отмечал: 'Он умудрялся сочетать в себе воображение, изобретательность, прирожденный ум, человеческую сердечность с низкой культурой и даже глупостью'.
Больше отрицательных черт у Хрущева отмечал бывший первый секретарь КП Белоруссии и заместитель председателя Совета Министров СССР П. К. Пономаренко, познакомившийся с ним в конце 1930 -х годов. По словам академика РАН Г. А. Куманева, беседовавшего с П. К. Пономаренко, тот считал Хрущева 'малообразованным, хотя и не лишенным способностей, инициативы, деятелем… который лишь волей случая был возведен на высшие государственные посты в Советском государстве. По словам Пономаренко, Хрущев позволял себе грубости к товарищам по партии, совершенно недопустимые со стороны человека, находящегося на вершине Олимпа. За его внешней простотой скрывались такие черты, как хитрость и коварство, злопамятность и мстительность. Он очень угодничал перед Сталиным, а позднее, когда стал Первым секретарем ЦК партии, не пресекал лесть и славословие в свой адрес'.
Итак, с точки зрения тех, кто постоянно общался с Хрущевым в ходе государственной деятельности, многие его достоинства сочетались, а порой подавлялись существенными недостатками, а некоторые сильные черты его переходили в свою прямую противоположность и превращались в слабости. С одной стороны, 'пытливый, сильный аналитический природный ум', 'с крестьянской хитрецой, сметкой, способный быстро схватывать суть дела', «изобретательный», обладавший творческим воображением. С другой стороны, 'некомпетентность, недостаток образованности, низкая культура' и 'даже глупость'. С одной стороны, человек 'сильный, динамичный, работоспособный', 'с неистощимой энергией'. С другой стороны, 'горячий, резкий, торопливый'. С одной стороны, 'умелый организатор', 'смелый, инициативный новатор'. С другой, человек, который сделал основным своим рабочим методом импровизацию и присвоил себе право бесконтрольно изрекать как неоспоримые истины все, что приходило ему на ум. С одной стороны, «демократичный», 'общительный', «сердечный», 'умевший расположить к себе людей', «сентиментальный». С другой, «жесткий», 'авторитарный', «безапелляционный», грубый гонитель инакомыслящих, подозрительный, мстительный, коварный, злопамятный интриган, недоверчивый к окружающим, ревниво относившийся к возможным посягательствам на свою власть и переоценивавший собственные возможности [Ничего вам не напоминает? Похоже, Никита Сергеевич, а за ним и его команда сумели приписать Сталину черты совсем другого руководителя советского государства.]. С одной стороны, руководитель, умеющий произвести сильное впечатление на друзей и врагов захватывающей воображение программой [Короче говоря, демагог. И что же тут положительного?]. С другой стороны, человек, губивший достижение стратегических целей в погоне за решением частных, тактических задач. Говорили и о том, что он — хитрый льстец перед сильными мира сего и любивший лесть в отношении себя. Пожалуй, наиболее заметной чертой Хрущева, которую признавали и его друзья, и его противники, и его родные и близкие к нему люди, и авторы его биографий, была импульсивность. По мнению Д. Т. Шепилова, бывшего в 1950-е годы секретарем ЦК КПСС и министром иностранных дел СССР, импульсивность Хрущева находила выражение в гиперактивности: 'Он постоянно рвался куда-то ехать, лететь, плыть, ораторствовать, быть на шумном обеде, выслушивать медоточивые тосты, рассказывать анекдоты, сверкать, поучать — то есть двигаться, клокотать. Без этого он не мог жить, как тщеславный актер без аплодисментов или наркоман без наркотиков'.
Импульсивность Хрущева проявлялась и в его непостоянстве, на что обращал внимание в своих воспоминаниях бывший заместитель председателя Совета Министров В. Н. Новиков: 'Один из минусов личности Хрущева — непостоянство. Он мог сегодня обещать одно, а завтра — сделать другое. Государственный деятель не имеет права так поступать'.
Сочетание всех перечисленных качеств в значительной степени характерно для 'импульсивного поведения', которое, по мнению американского психолога Д. Шапиро, является одним из основных 'невротических стилей'. В то же время, по мнению Д. Шапиро, импульсивным людям 'часто присущ очень острый практический ум, успешно выполняющий краткосрочные насущные задачи'. Импульсивные люди могут быть динамичными, решительными, смелыми в своих действиях. Будучи врагами косных привычек и обременительных условностей, они нередко отличаются простотой и доступностью в общении, а поэтому могут привлекать симпатии людей. Однако они не склонны обременять себя долгим изучением проблемы, а потому зачастую полагаются на свои субъективные суждения, принятые под воздействием минутного настроения. Их решения зачастую не продуманы и опрометчивы, а их действия — торопливы и поспешны. Как отмечает Д. Шапиро, 'если что-либо толкает импульсивного человека на быстрое действие, то его суждение (или, скорее, заменитель суждения) позволяет ему не замечать осложнений, которые заставили бы задуматься любого другого'.
Противоречия были характерны не только для натуры Хрущева, но и для его деятельности. Пытаясь найти общий знаменатель в своих оценках Хрущева, авторы зачастую обращались к художественным образам. Указывая на противоречия в характере и деятельности Хрущева, многие авторы вспоминали его надгробный памятник работы скульптора Эрнста Неизвестного. Утверждалось, что скульптор не случайно использовал черный и белый мрамор, которые должны были символизировать равное сочетание «черных» и «белых» дел Хрущева. Однако согласия в том, что относилось к «черным», а что — к «белым» деяниям, в какой пропорции они находились друг к другу, среди авторов различных публикаций о Хрущеве нет.
Некоторые авторы пытались найти психологический ключик, позволявший истолковать сложную и противоречивую натуру Хрущева с помощью тех художественных образов, к которым он активно прибегал в своих речах. Так, американский исследователь Уильям Таубман в своей обстоятельной и изобилующей документальными свидетельствами биографии Хрущева не раз возвращается к рассказу украинского писателя В. К. Винниченко «Талисман», который любил по разным поводам вспоминать Хрущев. В нем речь идет о политических заключенных, среди которых случайно оказался сапожник Пиня из еврейского местечка. Политические разногласия между заключенными долго не позволяли им договориться о том, кого избрать старостой, и в качестве компромиссной фигуры решили избрать тихого и скромного Пиню. Однако, став старостой, Пиня проявил качества умелого и мужественного лидера: он не только ловко организовал побег заключенных, но и решил первым пойти на охранников, хотя это могло привести его к гибели. Всякий раз, вспоминая этот рассказ, Хрущев сравнивал себя с Пиней.
Это обстоятельство позволяет Таубману утверждать, что Хрущев постоянно чувствовал себя человеком низкого положения, которому случайно выпала доля вывести на свободу людей. Поскольку же главным «белым» делом Хрущева Таубман считает его кампанию против Сталина, повторение которой через несколько десятилетий после смерти Хрущева увенчалось крушением ненавистной Таубману системы, то он видит в Хрущеве Пиню, который предпринял первую отчаянную попытку «освободить» население СССР от советского строя… [Воистину: упаси Бог от освободителей и благодетелей, а уж от врагов как-нибудь и сами упасемся.]
…На основе своего богатого клинического опыта Д. Шапиро пришел к выводу, что для импульсивного человека характерно объяснение своих поступков случайно возникшими обстоятельствами, 'перекладывание ответственности' на якобы непреодолимые объективные условия. (Шапиро рассказывает об одном взломщике, который жаловался: 'Каждый раз, когда я выхожу из тюрьмы, мне никто не помогает, вместо этого появляется какой-нибудь парень и сует мне в руки лом'.)
Для импульсивного человека главным становится Его Величество Случай, который властно диктует ему необходимость совершения необдуманных поступков. При этом импульсивные люди могут оказаться в выигрыше по сравнению с более взвешенными натурами, так как они всегда готовы проявить инициативу там, где более осторожные умы будут затягивать с решением. Видимо, не столько 'воля случая'… способствовала возвышению Хрущева, сколько умение Хрущева всякий раз увидеть этот «случай» и воспользоваться им с выгодой.
Парадоксально, но Хрущев, будучи азартным человеком, не любил азартных игр… [А чего ж тут парадоксального? Эти игры только называются азартными, а на самом деле в их основе лежат спокойствие, самообладание и точный расчет. Проявлять эмоции — признак «чайника». Ну и что тут мог найти Хрущев?] Хрущев часто испытывал азарт в ходе различного рода состязаний. Он мог с азартом заниматься охотой, рыбной ловлей, городками, играть на корабельной палубе с шайбой… Хрущев никогда не желал признавать поражений. Горячность Хрущева в его попытках доказать, что именно он убил зверя и наловил больше всего рыбы, нелепые ссоры с различными людьми на этой почве доходили до абсурда…
Известно, что в своем стремлении не упустить выгодный случай импульсивный человек может совершить серьезную ошибку, так как он часто не учитывает опасных последствий своих действий.
