к наблюдению своих нравов даже нелюбопытному человеку. Горлинки не только прилетают в сады или огороды, но нередко садятся на широкие зеленые дворы деревенских помещичьих усадеб и их простые заборы. Носик у ней с пережабинкой, светло-рогового цвета; голова, шея и зоб сизо-розовые; около темных прекрасных глаз лежит ободочек, довольно широкий, из не заросшей перышками кожицы светло-малинового цвета; на обеих сторонах шеи, на палец от глаз, есть продолговатое, очень красивое, кофейное пятно, пересекаемое белыми полосками, или, лучше сказать, три темно-кофейные пятнышка, обведенные белою каемочкой; по крыльям от плеч лежат темные продолговатые пятна, отороченные коричневым ободочком; длинные перья в крыльях светло-кофейные, такого же цвета и хвост, довольно длинный; два верхние хвостовые пера без каемок, а все нижние оканчиваются белою полосою в палец шириной; по спине видны небольшие, неясные пестринки; хлупь чисто-белая и ножки розовые.

Из этого описания видно, что горлинки похожи перьями и величиною на египетских голубей,[64] даже в воркованье и тех и других есть что-то сходное; впрочем, горлинки воркуют тише, нежнее, не так глухо и густо: издали воркованье горлиц похоже на прерываемое по временам журчанье отдаленного ручейка и очень приятно для слуха; оно имеет свое замечательное место в общем хоре птичьих голосов и наводит на душу какое-то невольное, несколько заунывное и сладкое раздумье.

Горлинки прилетают весною позднее всех голубей, по крайней мере позднее оказываются. Мне не случалось видеть их пролетными стаями, что, без сомнения, бывает и что многие охотники видали. Я всегда встречал их уже парами, уже занятых своими гнездами, которые вьют они в лесных опушках, в перелесках и предпочтительно на деревьях, растущих по речкам и ручьям, но никогда в средине густого и большого леса. Горлинки понимаются, вьют, или, лучше сказать, устроивают, гнезда, несут яйца, выводят детей и выкармливают их точно так же, как витютины и клинтухи; я не замечал в их нравах ни малейшего отступления от общей жизни голубиных пород и потому не стану повторять одного и того же. Вся разница, если это только назвать разницей, состоит в том, что горлинки несравненно смирнее других голубей, так что к ним не только близко подъехать, но всегда подойти пешком; они почти так же смирны, как воробьи, галки и русские голуби.

Сделать их ручными весьма легко, особенно если вынуть голубят из гнезда еще не совсем оперившихся: надобно только посадить их в просторную клетку, деревянную или из сетки (это все равно), и хорошенько кормить хлебными зернами; достигнув полного возраста, они начнут выводить детей и жить, как дворовые голуби. – Осенью горлинки улетают довольно рано, в августе, задолго до наступления холодной погоды. Большими станицами перед отлетом они никогда мне не попадались, но маленькими станичками, от трех пар до пяти, я встречал их нередко. В это время года они бывают довольно жирны и очень вкусны, да и во всякую другую пору мясо их лучше мяс прочих голубиных пород. К ружью они не так крепки, и рябчиковой дроби для них достаточно.

Горлинок стреляют мало: простые охотники не бьют их, сколько из уважения к их голубиной природе, столько же и потому, что они мелки, а настоящие стрелки пренебрегают ими как слишком смирною дичью.

Надобно прибавить еще одну общую черту к голубиной характеристике: все изъявления их чувств до такой степени мягки, кротки и робки, что даже любовь к детям, при угрожающей им очевидной опасности, не оказывается никакими стремительными, смелыми порывами. Мне случалось много раз подходить близко к дереву, на котором находилось гнездо с голубятами, даже влезать на него, и голубь с голубкой не бросались на меня, как болотные кулики, не отводили в сторону, прикидываясь, что не могут летать, как то делают утки и тетеревиные курочки, – голуби перелетывали робко с дерева на дерево, тоскливо повертываясь, подвигаясь или переступая вдоль по сучку, на котором сидели, беспрестанно меняя место и приближаясь к человеку по мере его приближения к детям; едва были слышны какие-то тихие, грустные, ропотные, прерывающиеся звуки, не похожие на их обыкновенное воркованье. Одним словом, голубиная, кроткая природа вполне выражалась и тут.

Дроздовых пород считается семь: 1) Серый дрозд, самый крупный из всех, величиною почти с горлинку; он весь светло-серый; зоб и брюшко белесоваты и покрыты мелкими темноватыми крапинками; спина и верхняя сторона крыльев иссеро-сизая, даже как будто зеленоватая; глаза темные, нос светло-рогового цвета. Этот дрозд довольно редок в Оренбургской губернии. 2) Большой дрозд рябинник, несколько поменьше серого дрозда; он очень любит клевать рябину, почему и назван рябинником; пестрины на нем довольно крупны; они лежат в виде продолговатых темно-коричневых пятен по серо-желтоватому полю; спина и верхние перышки на крыльях коричневые с темно-сизыми оттенками; глаза и клюв темного, почти черного цвета. Водится везде во множестве, особенно в Оренбургской губернии. 3) Малый дрозд рябинник, или можжевельник, совершенно похож перьями на большого рябинника, но вдвое его меньше и несравненно малочисленнее. Где растет можжевельник, там он предпочтительно держится в нем и питается можжевеловыми ягодами, почему и называют его можжевельником.

В Оренбургской губернии зовут его малый рябчик. 4-я и 5-я породы – черные дрозды, величиною будут немного поменьше большого рябинника; они различаются между собою тем, что у одной породы перья темнее, почти черные, около глаз находятся желтые ободочки, и нос желто-розового цвета, а у другой породы перья темно-кофейного, чистого цвета, нос беловатый к концу, и никаких ободочков около глаз нет; эта порода, кажется, несколько помельче первой[65] что описанные мною черные дрозды, как две породы, есть не что иное, как самец и самка одной породы, и 2) что птица, описанная мною под именем водяного дрозда, не принадлежит к роду дроздов и называется водяная оляпка. Я не могу с уверенностью опровергать первого замечания, потому что не имел случая наблюдать вблизи жизнь черных дроздов, о чем мною и сказано: в Оренбургской губернии они не водятся. На замечание второе я могу только отвечать, что так думают охотники и народ. Вообще я должен сказать, что писал о том, что видел своими глазами, и называл птиц, как называют их народ и охотники, мои туземцы. Ученая классификация уже не мое дело). Вообще у дроздов ножки темные, у черных совсем черные. 6) Певчий дрозд при первом взгляде очень похож перьями на серого дрозда, но вдвое его меньше и пятна имеет крупнее, круглее, почти черные, но редкие, отчего и кажется издали серым; поет очень хорошо и передразнивает даже соловья. 7) Водяной дрозд, почти такой же величины, как певчий, или немного его поменьше, темно-пепельного цвета; ножки очень черны; под горлом имеет белое пятно; он держится по маленьким речкам и ручьям и бегает по их бережкам; он нередко перебегает по дну речки с одного берега на другой, погружаясь в воду на аршин и более глубиною, даже ловит мелкую рыбешку; нос имеет прямой и жесткий, светло-рогового цвета.

Шестая и седьмая породы дроздов мне мало знакомы. Певчих дроздов я видал в клетках, а водяных – только издали и потому описываю их со слов достоверного охотника.

Все дрозды имеют один склад, несколько похожий на сорочий, и все скачут, то есть прыгают обеими ногами вместе, вдруг. Этой поскочи не имеет ни одна порода дичи, а потому, по народному понятию, дроздов не следует есть, как скачущих ворон, сорок, галок, воробьев и проч. Разумеется, добычливые деревенские охотники дроздов не стреляют не столько из уважения к народному предрассудку, сколько потому, что они мелки и не стоят заряда; около же больших городов, особенно около столиц, крестьяне стреляют дроздов очень много и еще более ловят и выгодно продают для роскошных столов богатых городских жителей.

Дрозд – живая, бодрая, веселая и в то же время певчая птичка. Большой рябинник с крупными продолговатыми пятнами и черный дрозд с желтыми ободочками около глаз считаются лучшими певцами