употреблял я гусиную и хотя изредка, но добывал по нескольку огромных степняков.

Как только молодые начнут перелетывать, то старые начнут шататься с ними отдельными выводками по вспаханным полям, недавним залежам и вообще по местам, где земля помягче; потом соединяются в станички, выводки по две и по три, наконец сваливаются в большие стаи, в которых бывают смешаны иногда все три рода кроншнепов, и начинают посещать болота, разливы больших прудов и плоские берега больших озер. Там проводят они по нескольку часов, около полдён, и отдыхают, лежа на хлупи, даже дремлют. Всего охотнее бродят они по грязным, мокрым местам, растоптанным стадами. Пошатавшись таким образом недели две, кроншнепы, несмотря на теплое, иногда даже жаркое время, в половине августа пропадают, то есть, соединясь еще в огромнейшие стаи, подвигаются к югу. Так бывает по крайней мере в Оренбургской губернии.

Стрельба кроншнепов весьма различна и по своей добычливости и по достоинству добычи: степные кулики весною, пролетные, еще не разбившиеся на пары или по крайней мере не начавшие вить гнезд, бывают довольно сыты, вкусны и, что всего важнее, редки. Конечно, в числе разной пролетной дичи слышишь и видишь пролетающие стаи кроншнепов, но за дальностью расстояния стрелять их не возможно. Потом начнешь встречать их изредка, также вместе с другой дичью, по грязным берегам прудов, весенних луж и разлившихся рек, но подъехать к ним в меру ружейного выстрела бывает очень трудно; во-первых, потому, что они сторожки, а во-вторых, потому, что другая мелкая дичь взлетывая беспрестанно от вашего приближенья, пугает и увлекает своим примером кроншнепов; подкрасться же из-за чего-нибудь или даже подползти – невозможно потому, что места почти всегда бывают открытые и гладкие. Одним словом, весенний пролетный, степной кулик – дорогая добыча для охотника. В степи, на местах своего постоянного жительства, они также сначала довольно сторожки. Конечно, они скоро делаются смирнее, но уже разбившись на пары, принявшись за витье гнезд и похудев с невероятною скоростью. Впоследствии времени, когда кроншнепы сядут на яйца или выведут молодых, добывать их гораздо больше, а в местах не стреляных, как я уже говорил, нетрудно убивать их во множестве, но в это время, еще более исхудалые, сухие и черствые на вкус, они потеряют свою цену, особенно степняки третьего, малого рода. Вся эта стрельба производится с начала весны с подъезда по сидячим и, всего чаще, по бегущим кроншнепам, а потом – в лет, когда, при первом появлении охотника, кулики от гнезд станут налетать и виться около него.

Когда молодые кроншнепы поднимутся и начнут летать выводками по полям, а потом и стаями по берегам прудов или озер, – стрельба их получает опять высокую цену, потому что их трудно отыскивать и еще труднее подъезжать к ним, ибо они бывают очень сторожки и после первого выстрела улетают на другие, отдаленные места. К отлету своему старые кроншнепы до того разжиреют, что вся хлупь покрывается салом, даже молодые бывают довольно жирны. Вот пора, в которую дорого и лестно добыванье кроншнепов; но, к сожалению, добыча бывает незначительна и случайна; собственно охоты за кроншнепами в это время уже нет. Если и наткнешься как-нибудь нечаянно, объезжая берега пруда, озера или речного плеса, на большую станицу степных куликов, то хорошо, если удастся и один раз в них выстрелить; надобно, чтобы места были очень обширны и привольны и чтобы стая кроншнепов пересела на другой берег или другое место после вашего выстрела, а не улетела совсем.

Вышибить из стаи одним или двумя выстрелами несколько штук только в том случае, если местность позволит подкрасться из-за чего-нибудь к бродящей стае или если она налетит на охотника, который имел возможность притаиться в кусту, в рытвине, в овражке, в камыше или просто на земле, но для этого нужно, чтобы охотник знал заранее, когда прилетают кроншнепы и на каком любимом месте садятся, чтоб он дожидался их или увидел по крайней мере издали летящую стаю. У меня был в соседстве, верстах в двадцати, такой пруд,[39] на который кроншнепы прилетали перед своим отлетом осенью ежедневно в полдень; этот прилет повторялся постоянно каждый год в исходе июля или в начале августа и продолжался недели две. По счастию, именно вдоль того самого берега, плоского и открытого, на который обыкновенно садилась вся стая, тянулся старый полусогнивший плетень, некогда окружавший конопляник, более десяти лет оставленный; плетень обрастал всегда высокою травою, и мне ловко было в ней прятаться. Около полдён садился я в свое скрытное убежище и ожидал прилета кроншнепов. Плавно и беззаботно налетала на меня огромнейшая станица степных куликов всех трех пород; не только шум – ветер слышал я от их тяжелого полета; надо мной неслась темная туча, вся составленная из длинных крыльев, ног, шей и кривых носов… В первый раз я так оторопел, что пропустил стаю и выстрелил уже вдогонку в одного отставшего кулика и поранил его в крыло. Впоследствии я был спокойнее и целил или в самого большого кроншнепа, или в то место, где гуще слеталась стая, не подпуская ее к себе слишком близко или пропустя; выстрелить в слишком близком расстоянии – значит убить и нередко разорвать только одного кулика. Иногда я допускал их садиться и стрелял по сидячим, и мне случалось вышибать одним зарядом по три и по четыре кроншнепа. Испуганная стая, взволновавшись, с шумом улетала, но, сделав круг и не видя нигде присутствия человека, возвращалась назад и нередко вновь опускалась на прежнее место единственно потому, что я не выходил из своего убежища и не подбирал убитых или подстреленных кроншнепов; последнее обстоятельно очень важно, потому что к раненой птице почти всегда опустится стая. Вторичный выстрел доставлял мне новую добычу, и кроншнепы улетали окончательно до следующего дня. Впрочем, я никогда не приезжал два дня сряду, а всегда через день или два и всегда находил их до самого отлета, который никогда не случался позже 17 августа. Вкус мяса кроншнепов так же совершенно различен, как и охота за ними: с прилета они довольно сочны и вкусны, во время вывода детей – сухи и черствы, а на отлете и молодые и особенно старые, облитые жиром, превосходны.

Без сомнения, она так названа по своему крику, или голосу. Кречь, кречь, кречь. – повторяет она беспрестанно, завидя человека или летая над ним. Кречетка – настоящая коренная жительница степей, и я никогда не видывал ее в других местах. Величиною и складом совершенно похожа на чибиса, или болотную пигалицу, только несколько ее пошире и на ногах пониже; голова у ней побольше и хохолка нет. Она так же проворно бегает, такие же имеет круглые крылья и такой же, как у чибиса, особенный полет. Издали, видя, как она редко машет крыльями и перевертывается на лету вверх брюхом, ее решительно принять за болотную пигалицу, но цветом перьев она совсем на нее не похожа: кречетка вся сизая, дымчатая, с темными отливами и пятнами. Вообще кречеток очень мало, и они имеют ту особенность, что никто из охотников не видывал их прилета и отлета, между тем как они не пролетная дичь; напротив, выводят у нас детей постоянно, и всякий охотник каждый год встречал кречеток в степи, где они всегда живут вместе с степными куликами, так же как чибисы – вместе с болотными. Степными пигалицами зовут их одни охотники, а не народ; но и из всего сказанного мною видно, что кречетки имеют на это имя полное право. Вероятно, кречетки прилетают позднее кроншнепов, потому что на тех самых местах, где с начала весны кроншнепы жили одни, впоследствии, недели две позднее, мне случалось много раз находить вместе с ними и кречеток, всегда уже вьющихся над человеком или собакой, очевидно от гнезд, которые, без сомнения, устроиваются ими очень поспешно. Молодые мне не попадались, а гнезда с яйцами изредка я находил: они были свиты очень просто, в них всегда лежали четыре небольшие яичка, похожие фигурой на чибисиные, серо-пестрого цвета. Кречетки живут парами; самец и самка сидят попеременно на яйцах не более двух недель с половиною; оба кружатся над охотником, стараясь отвлечь его в сторону, налетают гораздо ближе и вьются неотступнее кроншнепов, с которыми вместе, по крайней мере в продолжение лета, питаются совершенно одинаким кормом. предположить, что и впоследствии времени самец разделяет с самкою все заботы о детях до полного их возраста, хотя кречетки исчезают так скоро, что нельзя сделать наблюдения над выводками молодых, уже начавших летать. В начале июля, несколько ранее степных куликов, кречетки оставляют степи и совершенно пропадают.

Охотники не уважают кречеток единственно потому, что встречают их только в то время, когда они