его когорты устремлялись к насыпи, ища слабое место для нападения.

Джонни снова взглянул на часы.

— Три минуты до самого низкого прилива, — проговорил он вслух и улыбнулся. — Успеем — я думаю!

Он зажег сигарету, слегка расслабившись. Сел на сидение водителя, развернул лендровер и подвел его к образующейся горе гравия, которую сооружали погрузчики.

Он вышел из машины и набрал горсть гравия.

— Прекрасно! — прошептал он. — То, что нужно!

Да, гравий был отличный. Все признаки говорили об этом. В одной пригоршне он разглядел небольшой гранат и крупный кусок агата.

Джонни набрал еще одну пригоршню.

— Яшма! — восхитился он. — И полосатый железняк.

Все это спутники алмазов, их всегда находят вместе с ними.

И форма верная: камни отполированы и сверкают, как мраморные шарики, не сплющены, как монета, что означало бы, что их промывало только в одном направлении. Круглые камни означают зону действия волн — ловушку для алмазов!

— Это сокровищница, спорю на что угодно!

Из тридцати семи миль береговой линии Джонни выбрал участок в двести ярдов длиной и попал точно. Но это был не просто удачный выбор, он основывался на тщательном изучении конфигурации береговой линии, аэрофотографий прилегающих районов моря, на которых отразилось направление волн, на анализах берегового песка и, наконец, на том неуловимом «чутье», которое есть у каждого подлинного охотника за алмазами.

Снова садясь в лендровер, Джонни Ленс был крайне доволен собой. Погрузчики убрали гравий до самого основания, обнажилась скала. Их работа была сделана, они выбрались из ямы, и стояли, отдуваясь выхлопами, рядом с огромной грудой гравия.

— На дно! — крикнул Джонни, и терпеливая армия негров племени овамбо, сидевших на корточках на берегу, устремилась в яму. Они должны очистить дно ямы, потому что многие алмазы просочились сквозь гравий и теперь находятся в щелях и шероховатостях скалы на дне.

Настроение моря изменилось; рассердившись из-за грубого насилия над берегом, оно с шумом и свистом обрушивалось на песчаную дамбу. Прилив усиливался, и бульдозерам пришлось стараться вдвойне, чтобы поддерживать песчаную стену.

В яме лихорадочно работали овамбо, лишь изредка бросая опасливые взгляды на песчаную стену, отделявшую их от Атлантического океана.

Джонни снова ощутил напряжение. Если убрать их из ямы слишком рано, там останутся алмазы. Если не убрать вовремя, можно потерять машины и людей.

Он проделал все точно, в самый последний момент. Вывел рабочих, когда море уже начало переливаться через стену и подмывать ее основание.

Потом наступила очередь бульдозеров. Десять из них сразу устремились вперед, а один двигался сзади медленно, расплескивая лужи на дне ямы.

Море прорвалось одновременно в двух местах и, кипя, устремилось в яму.

Бульдозерист увидел это, секунду он колебался, затем присутствие духа оставило его, и он выпрыгнул из машины; оставив ее морю, он побежал перед волной, направляясь к ближайшей стене ямы.

— Ублюдок! — выругался Джонни, глядя, как бульдозерист выбирается из ямы. — Он мог бы выбраться с машиной. — Но сердился он и на самого себя. Он слишком задержался с приказом уходить, и теперь приходится жертвовать морю машину стоимостью в 20 000 фунтов.

Он резко включил двигатель и направил лендровер в яму. Машина перепрыгнула через край, упала на пятнадцать футов, ударившись о дно, но удар был смягчен песком, и лендровер продолжел двигаться вперед, навстречу волне.

Волна обрушилась на капот, разворачивая машину, но Джонни удержал ее носом вперед и продолжал дивгаться к застрявшему бульдозеру.

Двигатель лендровера был загерметизирован как раз для такого случая, и теперь машина продвигалась вперед, разбрасывая струи воды. Но скорость все время уменьшалась, так как слой воды становился толще.

Неожиданно вся песчаная дамба обрушилась под напором побелевшей воды, и Атлантический океан вступил в свои права. Высокая волна пронеслась по яме, ударила лендровер, приподняв его, выбросив Джонни в торжестующий поток, а лендровер перевернулся, в знак поражения показывая небу все четыре колеса.

Джонни ушел под воду, но немедленно вынырнул. Наполовину плывя, наполовину шагая вброд, испытывая непрерывные удары неистового моря, он пробивался к желтому стальному островку.

Море снова ударило его, и он снова ушел с головой. На мгновение ощутил под ногами дно, потом его ударило снова.

Но тут он добрался наконец до бульдозера и с трудом втащил себя на сидение. Кашляя, изрыгая морскую воду, он дотянулся до управления.

Бульдозер стоял неподвижно, удерживаемый на твердом скальном дне собственным весом в двадцать шесть тонн. Море волновалось вокруг, перехлестывало через гусеницы, но не могло сдвинуть машину.

Глаза его жгло от морской воды и слез, но Джонни быстро проверил показатели приборов. Давление масла нормальное, двигатель в порядке, из высокой трубы над кабиной по-прежнему исходят выхлопы.

Джонни снова закашлялся. Рвота и морская вода обжигающим комом застыли в горле, но он открыл дроссельный клапан и ухватился за рычаги.

Громоздкая машина неуклюже двинулась вперед, почти презрительно отбрасывая воду. Гусеницы прочно цеплялись за скалу на дне.

Джонни быстро осмотрелся. Песчаные насыпи по обе стороны ямы были уже размыты. Края ямы стали круче, а сзади море непрерывным потоком продолжало врываться в яму.

Волна накрыла его с головой, Джонни, как спаниель, затряс волосами; с растущим отчаянием он оглядывался в поисках выхода.

И тут он с удивлением увидел Старика. Он считал, что Старик сейчас в четырехста милях отсюда, в Кейптауне, но вот он стоит на краю ямы. Седые волосы светятся, как бакен.

Джонни инстинктивно повернул к нему бульдозер и двинулся по бушующей воде.

Старик руководил действиями двух других бульдозеров, подводя их как можно ближе к песчаному краю ямы, а от грузовика, стоявшего подальше, рядом с утесом, торопилась толпа овамбо, таща тяжелую тракторную цепь. Они сгибались под ее чудовищным весом, с каждым шагом погружаясь в песок по щиколотку.

Старик кричал на них, заставляя торопиться, но слова его заглушал рев двигателей и шум ветра и моря. Но вот он повернулся к Джонни.

— Подводи машину ближе! — крикнул он в сложенные ладони. — Я подтащу к тебе конец цепи!

Джонни махнул, показывая, что понял, и тут же ухватился за рычаги управления: следующая волна покачнула даже гигантский бульдозер, и Джонни впервые услышал, как захлебнулся двигатель — вода наконец нашла к нему доступ.

Но тут он оказался под высоким, в двадцать футов, песчаным крутым откосом и выбрался из кабины на капот, навстречу Старику.

Старик стоял на краю ямы, согнувшись под тяжестью наброшенного на плечи конца цепи. Он сделал шаг вперед, и песок под ним обрушился, он заскользил по крутому склону, зарываясь по пояс, тяжелая цепь потянулась за ним.

Оценивая натиск моря, Джонни прыгнул ему навстречу, чтобы помочь. Вдвоем, избиваемые морем, они подтащили цепь к бульдозеру.

— Закрепи на рычаге лезвия, — выдохнул Старик, и они дважды обернули цепь вокруг прочного стального рычага.

— Скоба! — рявкнул на него Джонни, и пока Старик отвязывал веревку, крепившую цепь к скобе у него на поясе, Джонни посмотрел наверх, на возвышавшуюся перед ними стену песка.