— Прими командование, Оскар. — Хьюго надел пиджак и шляпу. — Вернусь завтра. — Он спрыгнул на причал и направился к консервной фабрике, пропитанной отвратительным запахом сардинного масла. Пиджак он нес на плече, пропустив палец в петлю.

Он прошел между кипятильниками и фабрикой сушки рыбы, пересек широкий двор, где высотой с двухэтажный дом возвышались мешки с рыбьим кормом. Через широкие двойные двери вошел в пещерообразный склад, до потолка заполненный картонными коробками с надписями:

1 гросс банок «Сардины в томатном соусе»

Предназначение: Агентство ВДБ Лтд, 32 Бермондси-стрит, Лондон SE 1

Он прошел в небольшое помещение, которое служило конторой склада.

— Привет, Хьюго. Как поплавал? — Кладовщик был двоюродным братом Хьюго.

— Пятьдесят тонн. — Хьюго повесил свой пиджак на крюк у двери. — Надо помочиться, — сказал он и пошел в уборную через весь склад.

Вернувшись, выпил с двоюродным братом кофе. Потом встал и сказал:

— Дженни ждет.

— Передай ей мою любовь.

— Она ей не нужна. У нее будет в избытке моей. — Хьюго подмигнул и взял с крюка пиджак. Теперь пиджак был легче — банка из кармана исчезла.

Он вернулся в гавань, обмениваясь приветствиями с таможенниками, и подошел на стоянке к старому автомобилю с откидывающимся верхом.

Поцеловав сидящую за рулем девушку, он бросил пиджак на заднее сидение и сел в машину.

— Ты поведешь, — улыбнулся он. — Хочу, чтобы обе руки были свободны.

Она пискнула, почувствовав под юбкой его руку.

— Не можешь подождать до дома?

— Я был в море целых пять дней и проголодался, как волк.

— Никогда не знаешь, чего от тебя ждать, — она рассмеялась и повела машину.

Сержио Капоретти, человек, которого Джонни выбрал в качестве капитана «Кингфишера», фигурой напоминал снеговика. Он заполнил всю дверь в кабинете Джонни, и большой живот торчал перед ним. Лицо его было круглым, как у ребенка, но с прекрасными итальянскими глазми и длинными, как у девушки, ресницами.

— Входите, Сержио, — приветствовал его Джонни. — Рад вас видеть.

Итальянец с неожиданной быстротой пересек кабинет, и рука Джонни утонула в его огромной волосатой лапе.

— Ну, наконец мы готовы, — сказал Сержио. — Три месяца я бездельничаю, ничего не делаю. Только посмотрите на меня. — Он хлопнул себя по животу, послышался резкий звук, похожий на пистолетный выстрел. — Жирный! Нехорошо!

— Ну, не совсем готовы, — поправил Джонни. Он собирался отправить Сержио с экипажем в Англию до спуска корабля. Хотел, чтобы итальянец смог изучить все новое оборудование, которым был оснащен «Кингфишер». А когда корабль будет готов к плаванию, Сержио приведет его в Африку.

— Садитесь, Сержио. Давайте еще раз посмотрим список экипажа.

Когда час спустя Сержио уходил, Джонни проводил его до лифта.

— Если возникнут какие-нибудь проблемы, немедленно звоните мне, Сержио.

— Si. — Сержио пожал ему руку. — Не беспокойтесь. Капоретти за всем присмотрит. Все будет в порядке.

Возвращаясь в каинет, Джонни задержался у стола секретарши.

— Миссис Хартфорд здесь? — Спросил он у одной из двух секретарш, но ответили обе хором, как Твидлдум и Твидлди:

— Нет, мистер Ленс.

— Она сообщила, где находится?

— Нет, мистер Ленс.

Трейси исчезла. Пять дней от нее не было никаких известий, ее новый кабинет пустовал. Джонни беспокоился и сердился. Беспокоился, опасаясь, что она вернулась к наркотикам, сердился, потому что ему ее не хватало.

Вернувшись в кабинет, он сердито хмурился.

— Боже! — сказала Летти Пинар, стоя у его стола с грудой почты. — Вы выглядите счастливым. Вот это вас подбодрит.

Она протянула ему открытку с цветным изображением Эйфелевой башни. Первая весточка от Руби со времени ее отъезда. Джонни быстро прочел ее.

— Париж, — сказал он, — там, кажется, весело. — Бросил открытку на стол и погрузился в работу.

Работал он допоздна, перехватил в закусочной и поехал в молчаливый дом в Бишопскорте.

Скрип шин на гравии и свет фар в окнах спальни разбудили его. Он сел в постели и услышал настойчивый дверной звонок. Включил лампу. Два часа — Боже!

Он набросил на голое тело халат и пошел к двери, включая по дороге свет. Звонок продолжал трезвонить.

Он повернул ключ. Дверь распахнулась, ветром влетела Трейси, прижимая к груди чемоданчик.

— Где ты была? — Джонни испытывал одновременно гнев и облегчение.

— Джонни! Джонни! — Она приплясывала от возбуждения, глаза ее сверкали, щеки пылали. — Я их получила, оба!

— Где ты была? — Джонни не так-то легко сбить. С видимым усилием Трейси справилась со своим возбуждением, но продолжала улыбаться. Казалось, она негромко гудит, как электрический мотор.

— Пошли. — Она взяла его за руку и отвела в гостиную. — Налей себе большую порцию виски и садись, — приказала она, величественная, как королева.

— Мне не нужно виски, и я не…

— Нужно, — прервала она и пошла к бару, налила в хрустальный стакан большую порцию, добавила содовой и принесла Джонни.

— Трейси, что происходит?

— Пожалуйста, Джонни. Это так прекрасно. Не нужно портить. Садись.

Джонни неохотно сел, а Трейси открыла чемоданчик и достала оттуда стопку документов. Она встала в центре гостиной, приняв позу викторианской актрисы.

— Это, — объяснила она, — перевод с немецкого документа, выданного губернатором в Виндхуке и датированного 3 мая 1899 года. Преамбулу я опущу и перейду к сути.

Она откашлялась и начала читать:

— В соответствии с суммой в 10 000 марок, которая должным образом выплачена и получена, все права на разведку, добычу, обработку и вывоз всех металлов, драгоценных и недрагоценных камней, драгоценных, полудрагоценных и недрагоценных, всех минералов, гуано, растительности и других материалов органического и неорганического происхождения на период в девятьсот девяносто девять лет гарантируется господам Фарбену, Хендрику и Мозенталю, Южная Африка, торговцам гуано, с Бергенштрассе, 14, Виндхук, на площади в форме окружности радиусом в десять километров, центр окружности находится на самой высокой точке острова, лежащего на широте 23 градуса 15 минут юга и на долготе 15 градусов 12 минут востока.

Трейси замолкла и посмотрела на Джонни. Он застыл с каменным лицом, внимательно слушая ее. Она быстро продолжала:

— Все старые германские концессии ратифицированы объединенным парламентом, когда Южно- Африканский Союз принял на себя мандат после великой войны.

Он кивнул, не в состоянии сказать слово. Трейси продолжала улыбаться.

— Эта концессия по-прежнему законна. А все последующие права недействительны, и хотя первоначальная концессия предназначалась для разработки гуано, в нее включены и драгоценные камни.

Джонни снова кивнул, и Трейси достала другой документ из пачки.

— Компания Фарбен, Хендрик и Мозенталь, Южная Африка, все еще существует. Помимо этой давно