участок Звездной системы, через который вскоре должны промчаться босконские крейсера, дредноуты, супермолоты и управляемые планеты. Собираясь встретить неприятеля, Хейнес выстроил свои соединения в необычном боевом порядке — в любой другой космической битве это граничило бы с самоубийством. Однако Командир Порта, который впервые за всю карьеру имел исчерпывающую информацию о противнике, — знал, что делал. Великая Армада Хейнеса не выступила навстречу врагу, а осталась в том же самом месте Солнечной системы Кловии, где находился прежде.

Корабли босконцев стремительно летели вперед. Без приказа они просто не могли делать ничего другого, а флагман не отвечал на запросы и не посылал никаких новых команд. Операторы не считали молчание подозрительным, поскольку их командный пункт был в безопасности, и Галактический Патруль еще не предпринял ни одной атаки. Линейные офицеры выполняли приказ, полученный раньше: во что бы то ни стало прорваться к Кловии и уничтожить ее. Офицеры уже отчетливо видели планету на экранах радиоэлектронных прицелов и собирались через несколько минут разнести ее на атомы. Вскоре Хейнес решил, что час пробил, и тотчас яркое светило Кловии потемнело, и его уже трудно стало различить простым взглядом. Ослепительное сияние переместилось в ту часть космического пространства, куда были нацелены аккумуляторы солнечной энергии.

Корабли-разведчики и крейсеры вспыхнули и через мгновение перестали существовать. То же самое произошло с линкорами и супердредноутами. Ни один из их защитных экранов не был рассчитан на такую адскую нагрузку, ни одно вещество не могло выдержать столь беспощадного пекла. Миллионы тонн материи исчезли в течение нескольких секунд — как будто и не появлялись в Солнечной системе.

Не исчезли только управляемые планеты и негсферы. Первые были слишком массивны и не могли сгореть так же быстро, как остальная часть босконского флота. Их поверхность расплавилась, энергетические установки и мощные боевые излучатели превратились в огромные лужи расплавленного металла, но сами они уцелели. Инертные и беспомощные, управляемые планеты еще двигались вперед, но уже не представляли никакой угрозы для Кловии.

Негсферы тоже не поддались воздействию тепловых лучей. Их антимасса не уменьшилась, а может быть, даже увеличилась из-за влияния необычайно высокой температуры энергетических лучей. Однако теперь они были более опасны для Босконии, чем для Цивилизации. Потеряв управление, они начали сталкиваться с полуразрушенными планетами босконского флота. Негсферы и планеты поглощали друг друга, выбрасывая в окружающее пространство огромные дозы смертоносной радиации.

Затем лучи погасли. Солнце Кловии засияло, как прежде. Гигантский флот, вторгшийся в пределы этой планетной системы, был почти полностью уничтожен. Теперь Великая Армада Цивилизации могла без особых трудностей захватить в плен уцелевшие корабли цвильников за исключением флагмана, дрейфовавшего вдалеке от места событий.

Очнувшись в своей командной рубке, Киннисон приподнялся и несколько раз встряхнул головой. Мышцы всего тела ныли от напряжения и усталости. Даже Линза светилась лишь вполнакала.

Поверженное им существо лежало без сознания. Внимательно осмотрев его, линзмен встал и поплелся в камбуз. Там он приготовил себе гигантскую яичницу с бифштексом — лучшее средство от всех телесных недугов — и большую чашку крепкого фраллийского кофе. Покончив с нехитрой трапезой, он почувствовал, что силы, как по волшебству, вернулись к нему. Линза засверкала всеми цветами радуги. Голова перестала болеть, исчезли круги перед глазами. Теперь все было в полном порядке.

Вернувшись в командную рубку, Киннисон еще раз оглядел неподвижно лежавший Мозг — от Фосстена можно было ожидать всего — и направил мысленный вызов на далекую Эрайзию, ее древнему мудрецу Ментору.

— Ментор? С каких пор эрайзиане поселились во Второй галактике и стали работать против Патруля? Объясни мне, что все это значит? — спросил он, как только его сигнал был принят.

— Землянин Киннисон, способности моего разума не безграничны, — отчетливо прозвучал бесстрастный голос как бы в глубине его мозга, — но я вижу, что твои мысли расходятся с данными визуализации Космического Целого. Конечно, я могу пересмотреть их, но сначала мы должны удостовериться в фактах. Ты убежден в том, что сраженное тобой существо действительно эрайзианин?

— Разумеется, убежден! — отрезал Киннисон. — Взгляни сам! Вы похожи друг на друга, как две капли воды!

Линзмен подождал, пока эрайзианин не рассмотрел внимательно то, что скрывалось под внешним обликом премьер-министра Фосстена.

— Да, он выглядит, как самый настоящий эрайзианин, — наконец согласился Ментор. — По-моему, он очень стар. Может быть, не моложе меня. Но я знаю весь свой народ поименно! Сейчас попробую установить его личность, но на это мне потребуется время — подожди, пожалуйста.

Ментор помолчал, затем продолжил:

— Все ясно. Несколько миллионов лет тому назад — тогда я еще был ребенком, вот почему я не мог сразу вспомнить те давние события, — на Эрайзии пропал юноша, который был немного старше меня. Тогда наш народ решил, что он был заблудшим — сумасшедшим. И неудивительно, что юноша давным-давно исчез из моей визуализации Космического Целого. Вот почему я не сразу узнал лежащее перед тобой существо.

— А не кажется ли тебе странным, что я сумел победить его? — спросил Киннисон и тут же пожалел о своей наивности. Едва ли стоило гордиться способносями, которые подарил ему Ментор Эрайзии!

— Нет, не кажется, — последовал ответ. — Ты обладаешь такими возможностями воли и разума, которые даже сам не можешь полностью оценить. Зачатки твоих способностей я разглядел, когда вручал тебе Линзу, — и постоянно развивал их во время твоего обучения. Вот почему я ожидал, что ты вернешься сюда и продолжишь занятия со мной.

— Что мне делать с ним? Нам придется немало потрудиться, чтобы доставить его на Эрайзию целым и невредимым.

— Здесь он нам не нужен, — равнодушно ответил Ментор. — Для него нет места в нашем обществе. Думаю, в универсальной схеме Космического Целого для него тоже не осталось ни одной ячейки. Он свое отслужил. Уничтожь его, пока он не пришел в сознание — иначе он убьет тебя.

— Охотно верю. Благодарю тебя, Ментор, за все, что ты сообщил, — подумал линзмен перед тем, как отключить связь.

Затем его излучатель превратил бывшего премьера Фосстена в бесформенную груду дымящегося пепла.

В следующее мгновение он заметил сигнал вызова, оживший на панели коммуникатора. Битва, наверное, уже закончилась — иначе эфир был бы заполнен помехами, сквозь которые не пробился луч дальней связи. Или… неужели Боскония… нет, невозможно! Победить должен был Патруль!…

Киннисон быстро нажал кнопку приема, и на экране появилось улыбающееся лицо Хейнеса.

— Слава Богу! — воскликнул Командир Порта. — Наконец-то ты ответил! Значит, тебе удалось осуществить свои планы?

— Да, хотя я до сих пор не знаю, как только остался жив. Что у вас?

— Враг разбит наголову!

— Чистая работа, — оценил Киннисон. — У меня все готово к вашему прибытию.

Вскоре Z9M9Z, перейдя на инерционный режим полета, приблизился к босконскому флагману. Затем в космосе были перекинуты коммуникационные трубы. Щелкнули крепления, открылись шлюзы, и сотни, а может, и тысячи людей, одетых во фраллийскую форму, переправились на корабль фраллийцев. После того как Z9M9Z удалился, его место занял линкор. Такой маневр повторялся до тех пор, пока огромное судно Киннисона было способно принимать на борт новых людей.

Все прибывшие были линзменами. Однако внешне они совсем не походили на линзменов. Их Линзы надеты выше запястья и скрыты под рукавами мундиров.

Вскоре на захваченном босконском флагмане вновь заработали генераторы Бергенхольма, и корабли, развив такую же скорость, на какой первоначально мчались корабли фраллийского флота, взяли курс к Звездной системе Фралла. Незадолго до этого тиран Траска Ганнель отправил послание в свою столицу. В нем каждое слово было совершенно правдивым и в то же время не имело ничего общего с истиной. Послание гласило:

— Я одержал победу, враг полностью уничтожен. Подготовьте выступление своего победителя по всем