— Очень хорошо, я приму. Проводите его, пожалуйста, — ответил Картифф. Вскоре гость вошел в кабинет.
— У вас превосходный офис, мистер Картифф, но не приходило ли вам в голову…
— Нет, не приходило, — прервал Киннисон. Он все еще лениво раскачивался в своем кресле-качалке, но взгляд внезапно стал холодным. — Я уже много лет не обращаю внимания на мелких шантажистов. Или ты от Меньо Блико?
Глаза гостя расширились. Он вздохнул так, будто одно лишь упоминание грозного имени было величайшим кощунством.
— Нет, но Номер…
— Заткнись, кретин! — резкость окрика заставила посетителя отступить на шаг. — Мне надоело слышать эту кличку от всяких проходимцев. Если у твоего трусливого босса есть имя, то назови его. Если у него нет имени, то назови просто «трус». Но не раздражай меня своим ребяческим «Номер Первый». В моей записной книжке нет никакого Номера Первого, хотя я облетел всю вселенную и изучил ее, как свои пять пальцев. Может быть, в твоей шайке не знают, кто такой Картифф?
— Зачем нам знать? — набравшись храбрости, проворчал гость. — Достаточно одной большой бомбы, и…
— Ах, вот как? — усмехнулся линзмен. — Глупец! Взгляни на стены и потолок. Они обошлись мне недешево, но зато способны выдержать атаку целого космического флота. Можете бомбить, если приспичит. Но учтите, когда я рассержусь — и очень сильно, — вам не сдобровать. В отличие от сосунков из твоей шайки, я не трачу слов понапрасну, и когда на моем пути возникает препятствие, то быстро ликвидирую его и иду дальше. Так что беги отсюда во всю прыть и кричи своему Номеру Первому. Он должен обдумывать поступки тщательнее, чем делал до сих пор. Пошел прочь, пока твой труп не вышвырнули на съедение таким же крысам, как ты сам!
Когда обескураженный гангстер убрался восвояси, Киннисон еще раз усмехнулся. Он хорошо все продумал: очень скоро что-то произойдет. Конечно, мелкий вымогатель вроде Номера Первого не посмеет поднять на него руку, — на решительные действия способны только такие фигуры, как Блико. Эта аксиома известнее, чем любой закон природы, — значит, следующий ход сделает именно Блико, и никто другой. В преступном мире Лонабара ему нет равных. Вопрос лишь в том, что он выберет — разговор или оружие? Линз-мен предполагал первое, но в то же время был уверен, что сначала Меньо Блико пришлет к нему своего эмиссара.
Так и случилось. Посланцем оказался высокий, широкоплечий мужчина, державший себя с сознанием своей безграничной власти и силы. Он не просто вошел в магазин — он важно вступил в него. Все три клерка почтительно склонились перед ним, а услышав его небрежный, как само собой разумеющееся, отданный приказ, спешно вытолкали за дверь перепуганных клиентов и заперли все замки. Затем один из клерков отключил охранную сигнализацию и с услужливостью, которой никогда не ожидал от себя, проводил гостя в кабинет хозяина. Киннисон с первого взгляда понял, что к нему пожаловал не кто иной, как Гундриф Каре, — правая рука самого Блико. Каре, подчинявшийся только Его Высочеству Меньо Блико, и перед которым трепетал весь Лонабар и все зависимые от Лонабара планеты.
— Встань, наглец! Выслушай! — высокомерно начал гость.
— Молчать, дурак! — проговорил Киннисон тоном такого превосходства, что посланник Блико невольно повиновался. Отличный психолог, линзмен знал, что человек, имевший за своими плечами двадцать лет слепого, беспрекословного подчинения Блико, попросту терялся, когда имел дело с напористым и самоуверенным противником, — Ты не сможешь даже сесть в кресло в моем присутствии, если я тебе не разрешу. Ты пришел сюда, чтобы дать мне какие-то инструкции и указания. Но тебе придется слушать — разговор буду вест и я. Итак, первое. Ты вошел в мой кабинет и еще жив только потому, что ни ты, ни Блико не обучены хорошим манерам. Если в следующий раз кто-нибудь из вас приблизится ко мне подобным образом, то будет убит еще до нашей встречи. Второе. Понимая, что имею дело с такими безмозглыми типами, как ты и Блико, догадываюсь, что сейчас он подсматривает за мной с помощью следящего луча. Я не заблокировал его, так как хочу, чтобы он получил неискаженную информацию. У меня нет сомнения в том, что у тебя не хватит мужества передать ее своему тупоголовому боссу, ничего не переврав. Третье. Я давно искал планету, которая бы мне понравилась, и наконец нашел ее. Лонабар меня вполне устраивает. Я считаю, что здесь хватит места для нас обоих. Четвертое. Будучи человеком исключительно мирной профессии, я пришел сюда с миром и предпочитаю жить в мире со всеми. В то же время пусть каждый отчетливо осознает, что я не намерен пресмыкаться ни перед одним человеком или существом — живым, мертвым или еще не рожденным. И пятое. Скажи Блико, что всякий раз, приближаясь ко мне, он приближается к айсбергу и что опасность с каждым разом возрастает. Теперь все-можешь идти.
— А-а… — заикаясь, пролепетал гость. — Айсбергу?
— Да, айсбергу, — заверил его Киннисон. — Не пытайся думать о моих словах сам, так как у тебя все равно не хватит извилин. Однако твой моральный и интеллектуальный уродец Блико все-таки умеет думать — хотя и в очень узком смысле слова, — и я советую ему отнестись к сказанному мной с максимальной серьезностью и тщательностью. А теперь живо удирай отсюда — так, чтобы я видел, как дымятся подошвы твоих ботинок.
Каре побледнел и, тщетно стараясь сохранить остатки достоинства, покинул магазин. Клерки смотрели на него с тупым изумлением. Затем они разом повернули головы и с благоговейным трепетом уставились на своего хозяина.
— Работаем, как обычно, мальчики, — довольно весело объявил тот, — До наступления темноты наше заведение не взлетит на воздух.
Клерки разошлись по местам и с удвоенным рвением принялись за работу. Однако перед закрытием магазина Картифф собрал их у себя в кабинете и, достав из сейфа всю имевшуюся там наличность, поделил всем поровну.
— Всякое может случиться, ребята, — в заключение сказал он. — Если завтра утром вы не найдете этих стен стоящими на прежнем месте, то можете считать, что получили внеочередной отпуск. Как только он закончится, я снова вызову вас.
Когда клерки ушли, Киннисон первым делом включил устройство для блокирования следящих лучей, которое было куплено на Лонабаре и поэтому уступало в мощности аппарату Блико. Затем о чем-то сосредоточенно задумался. Однако его преследователи не знали, что их подопечный успел незаметно включить совершенно секретные приборы, и после его ухода даже самый сильный взрыв не смог бы причинить серьезного ущерба магазину. Конечно, фасадная стена не выдержала бы и рухнула. Но и пусть; иначе у него не было бы веских оснований совершить то, к чему он готовился уже несколько дней.
Поскольку в особняке Картиффа не было никаких блокирующих устройств, шпионы Блико привыкли отключать подглядывающую аппаратуру всякий раз, когда объект слежки ложился спать. Однако Киннисон не заснул. Полежав в постели ровно столько времени, сколько должно было понадобиться для отключения следящих лучей, он встал, оделся и вышел на улицу, где взял такси и поехал в аэропорт. Там пересел в одноместный реактивный самолет, который давно стоял на старте, дожидаясь его.
Маленький, но необычайно мощный самолет вертикального взлета поднялся в ночное небо. Всего через несколько минут его двигатели отключились из-за недостатка воздуха. Силовое поле захватило самолет и осторожно втянуло в огромный корабль Киннисона, который вскоре завис над самым богатым алмазным месторождением Лонабара.
Как и многие другие, шахта была частной собственностью Меньо Блико. Чтобы не допускать перепроизводства алмазов, добыча велась лишь в дневную смену. Сейчас в шахте оставались только ночные сторожа. Черный космический корабль висел неподвижно и выжидал.
— А если они ничего не предпримут, Ким? — спросил Уотсон.
— Тогда мы будем дежурить здесь каждую ночь, пока не добьемся своего, — угрюмо ответил Киннисон. — Но они все сделают сегодня ночью, ручаюсь! Если будут медлить, то пострадает авторитет Блико.
Часа через два наблюдатели доложили, что на месте магазина Картиффа зарегистрирована яркая вспышка. Патрульные тотчас же приступили к действиям.
Блико не убил ни одного из служащих Картиффа, и земляне тоже решили не допустить кровопролития. Все десять огромных самонаводящихся торпед были нацелены точно в жерло шахты и в тоннели, ведущие к
