Антиквар выпил из термоса несколько глотков горячего кофе и наконец прервал молчание.

— Слушайте внимательно, Николай Николаевич, — сказал он, вытирая платком губы. — Этот Борков мне нужен. От него потребуются некоторые сведения.

— А он знает о том, что нужен вам? Или, как в старом анекдоте, осталось только уговорить Ротшильда?

Но Антиквар не принял иронического тока.

— Будет знать. Вы ему об этом сами и сообщите.

— Но захочет ли он?

— Вероятно, захочет.

— За деньги?

— Деньги тоже кое-что значат. Но сначала выслушайте меня.

— Да, я весь внимание.

— У меня имеются кое-какие документы. Вот они. — И он вложил Коке в валенок аккуратный пакет из целлофана.

Кока внутренне ликовал. Ну конечно, все идет как по нотам!

— Вы встретитесь с Борковым, — продолжал Антиквар, — Где — по вашему усмотрению. Обязательно в уединенном месте, потому что вам придется демонстрировать документы Боркову…

«Объясняет как маленькому», — с неприязнью подумал Кока.

— …Ему будет неприятно увидеть эти документы. Они его могут скомпрометировать, если станут известны, предположим, органам госбезопасности или его начальству по службе.

— Шантаж, — несколько разочарованно определил Кока.

— Да, разумеется, — отрезал Антиквар. — А тот мальчик… как его?.. который ездил по вашей просьбе за пробами земли… Это что — не шантаж?

— То другая масть. У нас с Аликом Ступиным были деловые связи.

— Я вас не понимаю, — сердито сказал Антиквар. — Вы потеряли желание сотрудничать с нами?

— Нет, почему же, — поспешил возразить Кока. — Просто я предвижу, что такие методы в отношении этого Боркова могут оказаться неподходящими. Это не Алик Ступин. Гораздо сложнее.

— Ну так вот. У вас в валенке несколько фотографий. На них изображен Борков. Его снимали в Брюсселе, куда он ездил по делам службы. Вы, конечно, догадываетесь, что к службе изображенные моменты не имеют ни малейшего отношения. — Антиквар взглянул на Коку.

— Да, — сказал Кока. — Это элементарно.

— Покажите фотографии не сразу. Сначала объясните ему, что вам известно кое-что о его похождениях в Брюсселе. Поиграйте с ним, посмотрите, с какого бока лучше подойти. Может случиться, что до фотографий дело при первом свидании не дойдет, они останутся у вас в резерве. Предложите ему работать с вами за наличный расчет. От него потребуйте немного — только сведения в рамках его личных служебных обязанностей.

— Он спросит, кем я уполномочен…

— Заинтересованными лицами.

— Но если он потребует, так сказать, официальных полномочий?

— Какие же еще полномочия, если вы ему подробно напомните его брюссельские похождения? — раздраженно спросил Антиквар. — Все и так должно быть понятно. Вы же не святой дух — каким же образом вам стало известно то, что произошло в Брюсселе?

Тут только Кока осознал, что его озабоченность по поводу полномочий действительно должна казаться шефу совершенно излишней. Он не осведомлен о связи Коки с Борковым на почве долларов. Сам же Кока был уверен, что Борков, когда зайдет речь о Брюсселе, рассудит примерно так: «Старик берет меня на пушку. Продал мне доллары. Он знал, что я еду за границу. А поведение молодого человека с деньгами в кармане можно представит себе каким угодно, было бы воображение». К тому ж Кока вспомнил, что при встрече с Борковым в доме у Риммы он задавал Боркову двусмысленные вопросы. Поэтому у Коки были все основания беспокоиться о полномочиях.

Мысленно ругнув себя тугодумом, Кока сказал:

— А если он категорически откажется?

— Тогда предъявите фотографии. Между прочим, на одной из них — репродукция его служебного удостоверения.

— Удостоверение ему теперь уже наверняка сменили. У института другой режим. — Кока слегка задумался. — Понимаете, у меня какое-то двойственное ко всему этому отношение.

— Именно?

Кока опять забыл, что шеф не знает о долларах, и чуть было не ляпнул о своих впечатлениях от встреч с Борковым. Он хотел сказать, что, с одной стороны, Борков кажется ему вполне подходящим объектом для обработки, но, с другой стороны…

— Никогда нельзя определить заранее, как они себя поведут, такие люди, — сказал Кока. — Он может пойти и заявить в Комитет госбезопасности.

— Думаю, что не пойдет.

— Почему вы так уверены?

— Стиль поведения за границей у Боркова был достаточно красноречив. Он завяз по уши.

— Ну, знаете ли, молодой человек может по легкомыслию закутить и слегка поскользнуться. И не придать этому особого значения. Но когда речь идет о нарушении гражданского долга, они рассуждают несколько иначе.

— Речь идет также о его карьере.

Кока прищурился.

— Ах, дорогой шеф, у нас в понятие о карьере вкладывают немножечко не тот смысл, к которому привыкли вы. Русский человек может плюнуть на любую самую роскошную карьеру в самый неожиданный момент. И потом, видите ли, сейчас не те времена.

— Вы опасаетесь, что он донесет?

— Не «донесет», а просто исполнит свой естественный долг.

— А пример Пеньковского?

— Вот именно, пример…

— Я могу назвать другие имена, — сказал Антиквар, и по тону чувствовалось, что он вот-вот взорвется. — Их наберется немало. И не надо приплетать сюда особенности национального характера.

— Исключения только подтверждают правило, — меланхолично заметил Кока.

И тут Антиквар не выдержал:

— Послушайте, милейший Николай Николаевич. Как прикажете вас понимать? Уж не хотите ли вы меня распропагандировать? — Он даже побледнел от гнева. Бросив взгляд через плечо, продолжал совсем тихим шепотом: — Нашли место для дискуссий!

Кока сник. Вид у него был виноватый.

— Мне кажется, — произнес он примиряюще, — мы пускаемся в опасную комбинацию. Поэтому надо исходить из худшего. Кто же предупредит нас, если не мы сами?

Антиквар смягчился. Потрогав леску пальцами, сказал:

— Мы впервые разговариваем в повышенном тоне. Надеюсь, впредь этого не будет. Вы правы, безусловно, предстоящее дело требует осторожности. Я не буду вас торопить. Приглядитесь к этому человеку получше. Понаблюдайте за ним. В людях, по-моему, вы разбираетесь, определить его характер вам будет несложно. И подходящий момент для решительного разговора выбрать сумеете. — Он откашлялся, сделал паузу. — Риск есть, но не такой уж большой…

— Сколько времени вы мне дадите? — спросил Кока.

— Не будем устанавливать сроки. Но чем быстрее, тем лучше. Скажем, в пределах этой зимы.

— Связь та же? — Кока имел в виду Акулова.

— Да. Но если вам понадобится передать что-нибудь срочное, позвоните по телефону, который я вам дам. Звонить надо из автомата. Наберите номер и подождите, пока снимут трубку. Когда снимут, ничего не