Пойдем к границе. Там все время в горку, с высоты линию берега видно хорошо. Смотри и запоминай.

— Там же, наверно, пограничники?

— Пограничники и здесь бывают. Мы пройдем километра полтора. В одном месте увидишь наблюдательный пункт. Он днем пустой. Скорее всего запасной. Или ночью там сидят.

— Для чего все это, можешь сказать?

— Объясню в свое время. Хотел спросить: знаешь, как меня зовут?

— Девчонки прозвали «Идемте гулять». А по паспорту как — не ведаю.

— Леонид. В общем, мы с тобой должны быть дружными.

— Не против, — сказал Павел.

— В столовке подойди ко мне, договоримся. Сейчас довольно. — И он направил лодку к берегу.

Пообедав, Павел подошел к столику в углу, где сидел Леонид, доканчивавший второе блюдо.

— Ну так что, Леня? — бодро спросил он, — Идем гулять?

Девчонки, сидевшие за соседним столом, фыркнули, и одна из них сказала:

— О! Даже Пашу-лодочника вовлек в пенсионеры. Пропал человек!

Павел погрозил им пальцем.

— Вот вы смеетесь, а зря. Знаете, что такое озон? Вот пошли с нами…

Слово за слово, и Павел их уговорил. А по пути к ним присоединился еще кое-кто, и получилась компания человек в пятнадцать. Среди них была и Рита.

Шли гурьбой, оглашая лес смехом, путая белок громкими возгласами.

Павел, подхватывая чужие шутки, не забывал, зачем пошел: внимательно изучал линию берега.

Сначала тянулись открытые песчаные пляжи. Они были безлюдны. Санатории и дома отдыха кончились.

Потом он увидел короткий мыс, клином врезавшийся в море. Формой и цветом он напоминал бетонные быки мостов, о которые крошатся в ледоход льдины, только на нем сверху, как мохнатая шапка, топорщился сухой кустарник.

За мысом показалась укромная бухточка, которая с той, дальней, стороны окаймлялась песчаной косой — длинной и узкой. На обратном пути Леонид дал Павлу знак, чтобы он отстал. А потом отстал и сам.

— Чуешь, какая бухточка? — сказал он, взяв Павла за руку.

— Уютно.

— Походи туда раза два-три, и вечерком как-нибудь. Погуляй по бережку. Только не в одиночку. Посмотри, как ближе сверху спускаться. Я уже смотрел и еще схожу. Вместе нам больше лучше не гулять.

— Сделаю. Но, может, ты все же скажешь, к чему все это?

Леониду было понятно любопытство Павла, он не видел в этом ничего настораживающего.

— Скоро узнаешь. Зачем заранее жилы тянуть? Еще пригодятся.

После ужина Леонид подошел к Павлу.

— Ну и наломал я сегодня руки! — сказал он. — Неудобное какое-то весло.

— С непривычки, — объяснил Павел.

— Все-таки не то весло. И потом смотри… — Он показал Павлу ладони. Припухшие подушки пальцев лоснились, как рельсы. — Мажется. Пойдем в душ, а?

Павел отказался.

— Я пойду помоюсь. Холодной воде это не поддается.

Он пошел в свой коттедж.

Павел уселся на скамейке. По пути в душевую Леонид должен был пройти мимо. Через пять минут тот появился со скатанным в трубку полотенцем под мышкой.

— Сидишь?

— А что делать?

— На танцы шел бы.

— Еще не начинали.

Проследив, как Леонид скрылся в душевой, он отправился искать Риту. Нашел ее на площадке, где располагались столы для пинг-понга Игра велась «на высадку», Рита ждала очереди. Павел уговорил ее походить немного. Предупредив пинг-понгистов, что вернется, чтобы ее очередь не пропала, Рита взяла Павла под руку, и они пошли по аллейке.

Павел отдал Рите нарисованную им схему бухты, виденной днем. Они условились, что с завтрашнего дня Рита, сказавшись больной, будет по вечерам сидеть дома, в палате, — она жила в самом ближнем от центрального корпуса коттедже. Днем она должна быть или на пляже, или дома. Одним словом, чтобы он в любую минуту мог ее найти…

Дождавшись темноты, Рита исчезла с территории дома отдыха. Вернулась она после полуночи.

Миновал еще один день, потом второй, а Леонид не выказывал желания вновь заговорить. Павел дважды ходил к бухте с той смешливой девушкой, которая острила тогда в столовой по поводу прогулок и пропащих людей. Они облазили бухточку, прошлись по длинной косе. Был полный штиль, и зеркало бухты не имело ни единой морщинки. Павел подумал, что даже и при сильном волнении здесь волны не будет.

Утром 27 июня Леонид подошел к Павлу на пляже, когда он был один у лодки.

— Покатаемся, — не попросил, а скорее приказал он. — Поговорить надо.

В море он наконец изложил Павлу задачу, объявил, что это произойдет сегодня в час ночи. Они выработали подробный план действий и вернулись на берег.

Павлу было трудно поговорить с Ритой незаметно — Леонид не спускал с него глаз, — но он все-таки сумел, шляясь по пляжу, пройти мимо нее и сказать: «Сегодня в час ночи».

Перед обедом Рита позвонила из кабинета директора дома отдыха в город.

В десять часов вечера они встретились в лесу. Было еще довольно светло, но закатный свет быстро меркнул. Ночь обещала быть теплой.

Леонид оделся по-походному. Фляга с водой и земля, пересыпанная в целлофановый пакетик, были за пазухой. Резинка шаровар не удержала бы флягу, поэтому он опоясался узким брючным ремнем.

Павлу пришлось одеться еще легче — ведь ему не в дальний путь, ему возвращаться надо. Человеку, катающемуся ночью в резиновой лодке, лучше не надевать костюм с галстуком. На нем была синяя рубаха с коротким рукавом — подарок Куртиса, — черные трусы и тапочки на резиновой подошве. Под мышкой он держал толстый увесистый сверток — лодку, в одной руке — автомобильный насос, который после обеда по настоянию Леонида он стащил из гаража. Леонид сам как следует смазал его вазелином, чтобы не скрипел. В другой руке было разобранное весло.

Вышли пораньше, с запасом. Могло случиться, что они наткнутся на пограничников, прежде чем достигнут облюбованной Кругом расщелины в высоком берегу бухты. Тогда они скажут, что заблудились, вернутся к дому отдыха и начнут все сначала. Ходу до бухты, если даже сделать большой крюк, минут двадцать пять-тридцать. Леонид направился прочь от берега. Он шагал впереди совсем бесшумно. Павел шел сзади след в след.

Стемнело. Но все же ночь была довольно светлая. Утешало лишь то, что на лес спускался туман.

Минут через пятнадцать Леонид под острым углом повернул в сторону моря. Туман становился плотнее. Но, когда они достигли кромки обрыва, нависшего над берегом, и, раздвинув кусты, посмотрели на море. Круг шепнул Павлу в самое ухо: «Плохо». Над морем тумана — ни клочка. Черный овал лодки на темно-сером фоне воды сверху будет заметен. Но что делать? Погоду не предусмотришь.

Удачно, без шума, забрались в расщелину. Она была очень узкая, yже размаха двух рук, но глубоко врезалась в покатый склон обрыва. Вероятно, весенние ручьи промыли эту щель. Ветви кустов, росших наверху, сплелись и образовали плотную крышу.