Питт сверился с показаниями монитора.

— Достаточно, чтобы добраться до дома, если не останавливаться подзакусить.

Затем раздался душераздирающий скрежет, когда герметичный корпус с кабиной дрогнул и наклонился вверх носом. Что-то отрывалось, и вдруг корпус повел себя так, будто он собрался всплыть. Питт быстро вырубил основной генератор и переключился на аварийные аккумуляторы, чтобы компьютер и телефонная связь продолжали функционировать. Но все движения вдруг резко оборвались, и они зависли над огромной рамой вездехода.

— Не волнуйтесь, — услышали они ободряющий голос Джиордино. — Я пропустил некоторые гидравлические шланги. — Затем он добавил: — Я попытаюсь остаться поблизости, если смогу, но, если расстояние между нами станет слишком большим — телефонный провод оборвется и связь прекратится.

— Давай по-быстрому доканчивай. Вода хлещет через некоторые обрезанные линии и соединения.

— Понял.

— Проследите, чтобы открыть выходной люк и выбраться наружу как можно быстрее, когда коснетесь волн, — приказал Сэндекер.

— Как гуси, страдающие поносом, — заверил его Питт.

Питт и Планкетт расслабились на несколько секунд, слушая, как отрезные диски перепиливают шланги. Затем они почувствовали сильный крен, сопровождаемый звуком разрываемой ткани, и начали медленно подниматься над вершиной подводной горы, оставив внизу гусеничное шасси с порванными кабелями «Большого Джона» и оплавленные обломки, свисающие с него, как механические внутренности.

— Поднимаемся! — прорычал Планкетт.

Питт сжал губы.

— Слишком медленно. Набранная нами вода снизила нашу положительную плавучесть.

— Вам предстоит долгий подъем, — сказал Джиордино. — По моей оценке, ваша скорость не выше десяти метров в минуту.

— Мы тащим с собой машину, реактор и тонну воды. Наш объем едва компенсирует избыточный вес.

— Вы начнете подниматься быстрее, когда окажетесь ближе к поверхности.

— Вряд ли. Поступление воды компенсирует падение давления.

— Не беспокойтесь насчет телефонного провода, — с облегчением сказал Джиордино. — Я легко могу подниматься с той же скоростью, что и вы.

— Слабое утешение, — пробормотал Питт тихо.

— Поднялись на двадцать метров, — сказал Планкетт.

— Двадцать метров, — как эхо, повторил Питт.

Обе пары глаз не отрываясь смотрели на цифры индикатора глубины, загоревшиеся на экране монитора. Никто из них не произнес ни слова, и минуты тянулись в напряженном молчании. Мир сумерек остался позади, и фиолетово-синий цвет глубокой воды немного побледнел от просачивающегося сверху солнечного света. Впервые появились зеленые тона, затем желтоватые. Небольшая стайка тунцов поприветствовала их, прежде чем метнуться прочь. На глубине 150 метров Питт смог разглядеть стрелки на циферблате своих наручных часов.

— Вы замедляетесь, — предупредил их Джиордино. — Ваша скорость подъема упала до семи метров в минуту.

Питт включил индикацию объема поступившей в корпус воды. То, что он увидел на экране, ему не понравилось.

— Наш уровень затопления критический.

— Можете ли вы увеличить объем воздуха в кабине? — спросил Сэндекер с явной тревогой в голосе.

— Нет, если не хотим умереть от кессонной болезни.

— Вы сумеете выбраться, — с надеждой сказал Джиордино. — Вы уже преодолели восьмидесятиметровый рубеж.

— Когда наша скорость подъема упадет до четырех метров, хватайте нас вашим манипулятором и тащите.

— Будет сделано.

Джиордино поднялся выше них и развернул свой аппарат кормой к поверхности, глядя сверху на Питта и Планкетта. Затем он поставил автопилот на движение задним ходом со скоростью всплытия корпуса «Большого Джона». Но, прежде чем он успел дотянуться до них манипулятором, он увидел, что корпус падает назад и расстояние между ними увеличивается. Он быстро замедлил подъем и снова сократил расстояние.

— Два метра в минуту, — с ледяным спокойствием сказал Питт. — Тебе лучше схватить нас.

— Этим я и занимаюсь, — ответил Джиордино.

К тому времени, когда суставчатые руки батискафа сумели, словно тисками, зажать выступающий край какого-то обломка на корпусе вездехода, тот полностью остановился.

— Мы достигли нейтральной плавучести, — доложил Питт.

Джиордино сбросил оставшийся железный балласт батискафа и включил его движители на «полный назад». Сопла начали выбрасывать струи воды, и батискаф, таща за собой на буксире корпус вездехода, снова начал с мучительной медлительностью подниматься к дразняще близкой поверхности.

Вот уже осталось восемьдесят метров, семьдесят, и борьба за то, чтобы добраться до солнечного света, стала казаться бесконечной. Затем на глубине двадцать семь метров, или примерно девяносто футов, их подъем окончательно прекратился. Прибывающая вода в машинном отделении поступала через все новые отверстия от перерезанных трубок и трещин с силой пожарного брандспойта.

— Я теряю вас, — сказал потрясенный Джиордино.

— Быстро наружу, эвакуируйтесь! — закричал Сэндекер.

Питт и Планкетт в подсказке не нуждались. Им вовсе не хотелось, чтобы «Большой Джон» стал их могилой. Обитаемая кабина начала тонуть, увлекая за собой батискаф. Их единственный шанс на спасение состоял в давлении воздуха в кабине; оно было почти равно внешнему давлению воды. Но то, что судьба им подарила, она тут же забрала обратно. Затопление корпуса не могло выбрать худшего момента для того, чтобы закоротить аварийные аккумуляторы, тем самым выведя из строя гидравлическую систему открывания входного люка.

Планкетт в дикой спешке открыл запоры входного люка и теперь пытался распахнуть его наружу, но слегка более высокое наружное давление не позволило ему сделать это. Тут ему на помощь подоспел Питт, и они вдвоем что было сил навалились на крышку люка.

В батискафе Джиордино и Сэндекер со все возрастающим страхом следили за этой борьбой. Отрицательная плавучесть быстро нарастала, и корпус вездехода начинал опускаться на дно угрожающе быстро.

Крышка люка подалась вперед, словно ее проталкивали через море густого клея. Когда вода хлынула по краям люка и устремилась в отсек, Питт крикнул:

— Сделайте несколько глубоких вдохов и выдохов и не забудьте выдыхать воздух во время подъема наверх.

Планкетт быстро кивнул и начал глубоко дышать, чтобы снизить уровень углекислого газа в легких. Последний вдох он задержал. Затем сунул голову в поток воды, хлещущий из люка, и исчез в отверстии.

Питт последовал за ним, также хорошо провентилировав свои легкие, чтобы подольше удержать в них воздух. Он согнул колени, поставил ступни на кромку люка и сильно оттолкнулся в тот момент, когда Джиордино разжал хватку манипуляторов и последние останки «Большого Джона» начали быстро погружаться в пучину.

Питт не знал этого, но его выход из кабины произошел на глубине сорок два метра, или 138 футов, от поверхности. Сверкающая бликами света морская поверхность казалась в десяти километрах от него. Он бы не пожалел своего жалования за год, чтобы у него сейчас были на ногах ласты для плавания. Ему хотелось бы также, чтобы он был сейчас лет на пятнадцать моложе. В юности и ранней молодости он не раз нырял