этой поездки. Он только хотел, чтобы ценой его плана не стала дружба между ним и Полом, хотя понимал, что опасность велика. Из своего собственного опыта он знал, насколько страсть к женщине может ослеплять мужчину.

В машине воцарилось полное молчание. Когда Виктория почувствовала, что не в силах дольше выносить его, она включила магнитофон, надеясь, что у Зака есть хотя бы музыкальный вкус. Девушка заметила легкую улыбку на его губах за секунду до того, как послышались мощные, влекущие звуки лирических песен Алабамы. Слушать эту чувственную музыку в присутствии лениво наблюдающего за ней Зака было выше ее сил, и, не глядя на него, она выключила магнитофон.

— Трусиха, — насмешливо произнес он. До Канзаса они ехали в полном молчании — каждый был погружен в собственные мысли.

Зака не волновало, что Виктории придется расплачиваться за грехи его бывшей жены. В конце концов, она тоже женщина — значит, ей свойственны те же моральные принципы, вернее, их отсутствие. Его бывшую жену Джейн тоже не волновали такие вещи, как обручальные кольца и клятвы.

Да, ради такого дела стоит рискнуть. Он заставит Викторию заплатить за все. А больше всего за те чувства, что испытал, когда держал ее в своих объятиях.

Он посмотрел на жилку, которая билась на ее нежной шейке, пока она, не отрываясь, смотрела в окно. Она все еще была голодна… он просто чувствовал это. И он знал, как удовлетворить этот голод. Однажды он не сделал этого и был жестоко наказан. Урок оказался слишком болезненным, но пошел на пользу, а уж теперь он позаботится о том, чтобы его лучший друг избежал разочарования.

— Значит, ты работаешь каскадером, — повернулась к нему Виктория, решив, что раз уж они должны стать друзьями, то им нужно хотя бы поддерживать беседу.

— Ммм-да…

Она сделала еще одну попытку:

— А как получилось, что ты заинтересовался кино?

— Меня насильно заставили заниматься танцами, хотя я сопротивлялся как мог: кричал и отбивался ногами. Моя мать была балериной и имела собственную студию. Она заставляла меня посещать занятия вместе с моими тремя старшими сестрами.

— Но в конце концов тебе, наверное, понравилось работать ногами, — заметила Виктория, улыбнувшись.

— Между прочим, да, — согласился он. — Сначала мне там жутко не нравилось, но скоро я понял, что занятия балетом как нельзя лучше обучают владеть своим телом — пожалуй, как ни один вид спорта.

Но он не сказал о том, что ему очень нравилась сама атмосфера в студии, где он наслаждался постоянным присутствием женщин. Он наблюдал за девушками, любовался их грацией, слушал звонкий смех.

— А тебя не дразнили маменькиным сыночком? — спросила Виктория, с трудом заставляя себя отнести эти слова к такому самонадеянному, мужественному человеку.

— Да, и из-за этого я вынужден был много драться. Кстати, Пол тоже часто дрался из-за меня. Но когда я решил сделать балет своей профессией, мне надо было привыкать и не к таким прозвищам, это удел всех танцоров.

Из-за травмы ему пришлось уйти из балета и сделаться каскадером, что не требовало грации, но здесь в полной мере пригодилась хорошая координация движений и умение владеть телом.

Он женился рано, сразу после переезда в Нью-Йорк, куда явился за славой. Его жена, несколькими годами старше его, была уже известной балериной. Через шесть месяцев после свадьбы он застал ее с одним хореографом, в котором она была корыстно заинтересована. Когда Зак порвал с ней, она постаралась посильнее оскорбить его, заявив, что он ни разу не смог удовлетворить ее в постели.

Джейн не удалось сломить его мужское достоинство, но женщин он теперь презирал. Теперь он только спал с ними.

Виктория не чувствовала на себе внимательного взгляда Зака. Она глубоко задумалась, пытаясь разобраться в своих собственных чувствах.

Она никогда не лгала Полу. Она прекрасно понимала, что не была безумно влюблена в него, как, впрочем, и он сам, несмотря на его заверения в обратном. Им было просто хорошо вместе, они прекрасно дополняли друг друга. У нее было ощущение, что она потому и нравится Полу, что ни в чем не нуждается, ни морально, ни материально. Пол не был щедрой натурой и не любил отдавать, хотя, с другой стороны, ничего и не требовал. Он не претендовал на то, чтобы Виктория посвятила ему всю свою жизнь, а довольствовался тем, что она сама решала ему предоставить.

Что касается Зака, она сразу поняла опасность сближения с ним. Не прилагая усилий, он вскоре сможет полностью завладеть ею. С ним не будет так легко и удобно, как с Полом. Он не будет довольствоваться только тем, что она решит ему предоставить. А когда он завладеет всем, что тогда? Он бросит ее. Так всегда поступают подобного типа мужчины. Они привыкли брать, а не отдавать. Такие мужчины присутствовали в ее видениях. Но там их можно было контролировать.

Он назвал ее трусихой. Она же считала свое поведение разумным. Эту неделю наедине с Заком она решила использовать для того, чтобы победить влечение к нему. Несмотря на известный риск, она не будет убегать от проблемы. И кто знает, может быть, после этого прекратятся ее назойливые эротические видения.

Она подумала, что лучшим способом достижения ее цели будет попытка понравиться ему. А поскольку он не скрывал, что ненавидит женщин такого сорта, к какому причислял Викторию, то надо постараться за эту неделю убедить его, что он ошибается. Она понимала, что он рассчитывает довести ее до такого состояния, чтобы она совершила какую-нибудь непростительную глупость. Ну так вот, Зак Делука, тебя ждет сюрприз. Как бы ты мне ни грубил, как бы ни старался вывести из себя, я буду весела и ласкова, думала Виктория. И пусть у тебя от злости все зубы сгниют и выпадут! Она улыбнулась, представив себе, как будут выпадать один за другим эти прекрасные белые зубы, и спокойно задремала.

— Проснись, соня, — разбудил ее Зак, тряся за плечо.

Она, прищурясь, посмотрела на ослепительный закат, потом заметила, что их со всех сторон окружают дома. Они прибыли в Канзас.

— Ты, наверное, проголодался? — спросила Виктория, протирая глаза руками. Они ни разу не останавливались, чтобы перекусить.

— Мы снимем комнату и закажем ужин в номер… после, — сказал Зак многозначительно.

Виктория намеренно пропустила его ответ мимо ушей.

— Тогда поезжай через город. И пусть тебя не смущает, что окраины здесь довольно непрезентабельны.

Он явно забавлялся.

— Мы поедем в мотель, где в номерах водяные матрацы и порнографические видеофильмы?

Виктория вздохнула, удивляясь, что он ведет себя как мальчишка.

— Поехали, — сказала она и развернула карту.

Он пробормотал что-то типа «Ох-уж-эти-женщины-можно-подумать-разбираются-в-картах». Она раздраженно посмотрела на него, но промолчала.

— Ага, вот это где, — сказала она, найдя нужное место на карте. — Если мы поедем по шоссе, то доберемся минут за двадцать. — Вскоре они оказались в районе со старыми домами и почти пустыми улицами. — Да, это здесь. Найди место для парковки.

Она и в самом деле хотела сюда попасть! Он же терпеть не мог «русских горок». Во всяком случае, не собирался на них кататься. Но вышел вслед за ней из машины, чтобы поближе посмотреть на аттракцион.

— Красота, правда? — спросила Виктория, даже покраснев от возбуждения.

— Шутишь. Какая-то старая развалина. Ему по крайней мере лет сто. Но ты ведь не собираешься на нем кататься?

— Именно собираюсь. Я их коллекционирую.

Ну да, пока находятся дураки, которые тебе это оплачивают, подумал он. — Не думай, не сами аттракционы, — как бы прочитав его мысли, сказала она. — Я страстный коллекционер острых ощущений.