поколотили!

Питер Келлер вскочил с кресла и опять зашагал взад и вперед по комнате, свирепо потягивая из своей трубки.

— Если бы они были с нашей дороги, то я выгнал бы всех их до одного сию же минуту, — продолжал он. — Но они не наши. Они не в моей власти. — Он вдруг остановился против Альдоса и уставился ему в лицо.

— Ну, что я могу с этим поделать? — строго спросил он. — Что?

— Да ничего, — ответил Альдос. — Вы должны были это предвидеть, Питер. Я даже ожидал этого. Все по линии на двадцать миль вверх и вниз знают, как вы относились к этой медведице. Вы обозлили Тиббита тем, что обвинили его в близких сношениях с Куэдом, Вы сами мне рассказывали об этом. И сделали это в присутствии самого же Куэда. Тиббит теперь стоит во главе всей здешней извозной артели. А дважды два — всегда четыре. Тиббит и Куэд — вот кто взорвал вашу медведицу на воздух. Куэд не упускает ни малейшего случая, как бы он мал ни был. Тиббит и Куэд сделали это, чтобы насолить вам. Попробуйте сговориться с подрядчиками других дорог. Я не думаю, чтобы они упирались.

Альдос был положительно уверен, что в этой истории был замешан Куэд. Келлер был одним из самых злейших врагов Куэда. Он опять сел рядом с Альдосом. Глаза его потухли. Не физическая сила делала Келлера опасным, а его ум и смелый дух.

— Кажется, вы правы, Альдос, — сказал он. — Придет день, и я разделаюсь с Куэдом.

— И я тоже, Питер.

Инженер посмотрел на него во все глаза.

— Вы-то за что?

Альдос кивнул ему головой.

— Сегодня Куэд уехал к Желтой Голове на ручной дрезине, — сказал он. — Я завтра отправляюсь туда вслед за ним на поезде. Я не скажу вам сейчас, Питер, по какой причине я это делаю, но во всяком случае это пахнет смертью Куэда и Кульвера Ранна или же моей. Понимайте меня буквально. Но предварительно я хотел бы задать вам пару вопросов. Ведь вам известна в этих местах и у Желтой Головы каждая горка, каждая тропинка, не правда ли.

— Я все эти места исходил пешком и изъездил верхом.

— В таком случае, вы, быть может, помогли бы мне разыскать одну могилу.

Питер Келлер перестал набивать трубку и с удивлением уставился на Альдоса.

— Да мало ли могил вокруг Желтой Головы! — воскликнул он наконец. — Их масса! А сколько еще неизвестных! А если вы, Альдос, спрашиваете меня о будущей могиле Куэда, то она останется неизвестной.

— Но та, о которой я говорю, должна быть известна или по крайней мере, была известна в свое время. Это — могила человека, который носил не совсем обычное имя, Питер, и вы могли бы запомнить его. Это Мортимер Фиц-Юз.

— Фиц-Юз… Фиц-Юз… — стал припоминать Келлер, выпуская целые облака дыма. — Мортимер Фиц- Юз…

— Я полагаю, что он умер, когда еще не было и в помине Желтой Головы и, конечно, еще раньше, чем прошла здесь железная дорога, — добавил Альдос. — Он приехал сюда на охоту, и у меня есть основания думать, что он умер насильственной смертью.

Келлер встал и опять широко заходил взад и вперед по комнате, на сосновом полу которой уже давно им была протоптана дорожка.

— До основания Желтой Головы там были кое-какие могилы, только еще немного, — начал он. — Вот, например, на скате горы Белая Шишка есть могила человека, которого растерзал в куски медведь. Его фамилия — Гемфри. Перед этим за два-три года умер старый Иеллохэд-Джон, но могила его так и осталась неизвестной. Пять человек скончалось еще до проведения железной дороги, но Фиц-Юза между ними не было. Две неизвестные могилы находятся в Гласье-Каньоне, но им уже не менее десяти лет. Бэрис был убит. Я знавал его. Большинство умерло уже после постройки железной дороги, а раньше…

И вдруг он остановился и посмотрел на Альдоса. Дыхание у него перехватило.

— Да как же, припоминаю! — вдруг воскликнул он. — Есть небольшая горка под названием «Зуб от Пилы». Это милях в двенадцати от Желтой Головы. Да, да! Небольшая горка с прелестным озером у подошвы, бассейном не более вот этого лагеря, и с ветхой избушкой, которую выстроил сам Иеллохэд лет пятьдесят тому назад. В этой горке есть глухое ущелье, короткое и мрачное, с правой стороны. Вот там-то мы и нашли две могилы. Я не могу припомнить надписи на одной из них. Возможно, что она уже смыта дождями. Но последние слова были, — дай бог памяти, — именно Фиц-Юз!

Альдос вдруг вскрикнул, вскочил и схватил Келлера за руку.

— Вы уверены в этом, Питер? — спросил он.

— Абсолютно!

Для Альдоса было совершенно невозможно скрыть свое возбуждение. Инженер уставился на него еще больше прежнего.

— Какое же отношение может иметь эта могила к Куэду? — спросил он. — Ведь Фиц-Юз умер еще тогда, когда в этих местах Куэде не было и помина!

— Я не могу посвятить вас в это теперь, Питер, — ответил Альдос и потащил инженера к столу. — Но вы скоро узнаете все. А сейчас я прошу вас начертить на бумаге, где мне найти эту могилу. Будьте так любезны!

На столе оказались бумага и карандаш. Келлер уселся за стол и притянул их к себе.

— Будь я проклят, — сказал он, — если я хоть сколько-нибудь понимаю, какое отношение эта могила имеет к Куэду. Но я все-таки укажу вам сейчас, как ее найти.

Несколько минут оба они сидели, нагнувшись над столом, в то время как Питер Келлер, рисуя на бумаге чертеж, объяснял Альдосу, как шаг за шагом пройти к «Зубу от Пилы», Затем, когда он окончил, Альдос аккуратно сложил бумагу и сунул ее к себе в боковой карман.

— Ну, спасибо вам, Келлер! — сказал он. — А теперь мне уже пора!

После его ухода Питер Келлер еще долго просидел в глубокой задумчивости.

— Почему он так обрадовался, когда я сообщил ему об этой могиле? — проворчал он и стал прислушиваться к посвистыванию Альдоса, которое становилось от него все дальше и, наконец, затихло совсем.

Стивенсу снилась гибель его двадцати лошадей, барахтающихся между камнями в реке, и потому он плохо спал. Он проснулся еще до рассвета, но когда вылез из палатки, стараясь не разбудить своими движениями сынишку, то застал Альдоса уже у костра, поджаривавшего тоненькие ломтики ветчины на сковородке. По усталым глазам и лицу погонщика, по манере подергивать плечами сразу можно было судить, чего стоила ему потеря. Провалявшись на предложенном ему одеяле всего только три часа, Джон Альдос был так же весел, как трещавший перед ним огонь. Ему уже давно хотелось свистеть, да было неловко. Увидев же Стивенса, он начал.

— Мне не хотелось будить вас, пока не будет готов завтрак, — перебил он свой свист. — Слышал, как вы стонали, Стивенс. Не спали ночь. И мальчуган тоже. Он тоже все время ворочался. Но мне все-таки хотелось, чтобы вы встали пораньше. Сегодня у меня хлопот полный рот, и поэтому нам следовало бы поднять Керли Рупера с постели пораньше, чтобы успеть купить у него лошадей. Поищите-ка кофе. Я никак не могу найти.

В один момент Стивенс был уж около него.

— Так вы не раздумали, Альдос, — заговорил он, — вы не раздумали насчет того, что говорили вчера? Вы об этом именно говорите и сейчас?

— А то о чем же, черт вас побери? Да вы понимаете, Стивенс, по-английски, или нет? Кем же вы меня тогда считаете? Извольте покупать этих лошадей! Я бы на вашем месте занялся покупкой сейчас же и выбрал бы, пока не поздно, штук двадцать самых лучших из всего табуна.

В первый раз за все эти двое суток Стивенс улыбнулся.

— Да не снится ли мне все это? — проговорил он и отправился за кофе.

Заспанный мальчуган выполз из-под шалаша. Что-то жалкое показалось Альдосу в этом оставшемся без