экономила деньги на эту поездку, а так как авиабилет оказался подарком Бретт, она потратила большую часть накоплений, чтобы расширить свой университетский гардероб. На пятый день, стерев вконец ноги, Бретт остановилась, пытаясь убедить Лизи, что у нее впереди еще полтора месяца для посещения каждого магазина на хорошо выученном ею маршруте.

Как-то Лизи заметила женщину, качавшую в коляске ребенка и сказала:

— Забыла сообщить — я собираюсь стать тетей! В декабре у Дэвида и Кэт родится ребенок. Компания Дэвида «Хэндс Ал» создала свой первый персональный компьютер «Фин-гетипо-1», который на рынке имел успех. Он занят по-сумасшедшему, они поэтому даже не приезжали домой этой зимой на праздники, и на Рождество, когда появится малыш, мы с родителями поедем в Калифорнию.

В первый раз, с тех пор как она себя помнила, Бретт обрадовалась за Дэвида и его жену без скрытой страстной и неуместной зависти, которую всегда питала, думая о них.

«Наверное, я стала совсем взрослой, — размышляла она. — Дэвид заслуживал того счастья, что обрел, и я знаю, что он будет прекрасным отцом».

— Думаю, что это здорово, но тогда я должна буду обращаться к тебе, как к тете Лилиан, — сказала она. — Может быть, в воскресенье поедем на пикник? — предложила Бретт, когда они ехали на метро.

Обычно они с Лоренсом проводили все воскресенья вместе! Они не виделись целую неделю. Она специально распределила работу, подлаживаясь под приезд Лизи, а Лоренс был очень занят делами.

Тем не менее она убедила его, что день, проведенный за городом, в конце концов даст им возможность немного побыть вдвоем.

В субботу Джо, только что вернувшийся из Лондона, позвонил Бретт.

— Ты не поверишь в то, что я тебе скажу, потому что я сам не очень верю в это. Но я думал, что, если скажу громко, это станет реальностью.

— Думаю, у тебя хорошие новости, — сказала Бретт.

— Мне хочется за это выпить.

— Сохрани свою выпивку на завтра, — засмеялась она и пригласила его на загородную прогулку.

Она хотела, чтобы Джо, один из лучших ее парижских друзей, познакомился с Лизи, ее самой близкой подругой.

В воскресенье утром Лоренс встретился с Бретт, Лизи и Джо, и они все вместе поехали в Компьенский лес, официальное место охоты королей, на берегу реки Ойз. По пути они остановились в уютном ресторанчике, чтобы прихватить для пикника корзину с сыром, холодным мясом, фруктами, пироги с корнишоном и вино.

Они отыскали прекрасное затененное место под огромным раскидистым дубом, разложили ярко-красное стеганое одеяло и начали пирушку.

Был обычный майский день, когда щедрое обещание природы вытесняет все ее капризы и причуды. Юное солнце согревало распускавшиеся листочки и ростки трав со всей гаммой зеленого. Густые перистые облака лениво плавали по чистому небу, подпитывая причудливые фантазии и мечты. Из кустов высокой травы на противоположном берегу реки с криком поднялась стая гусей и улетела за горизонт.

Бретт вытянулась у дерева. Лоренс положил голову ей на колени.

— Итак, Джо, что это за новости, в которые ты не очень веришь? — спросила она. Джо лег на живот и воскликнул:

— На той неделе Габриель послал меня узнать, что это за фирма «Клик Клак». Они делают эти смешные пластиковые часы всех цветов со звездочками, в горошек, в цветочек и еще не знаю с чем. Я не задумывался сильно над этим, пока Габриель не сообщил, перед самым отъездом в Лондон, что они хотели бы иметь меня своим представителем, полагаю, в таком же качестве, как и мистер Клак. Они хотят, чтобы я делал им рекламу, а также был коммерческим и общественным представителем во всей Европе и США. Бретт, я не мог поверить в ту сумму денег, о которой они говорили, а Габриель выторговал еще больше.

— Джо, это фантастика! — сказала Бретт.

— Звучит, как хорошенькое дельце. Думаю, что «Вуаля!» снова пригласит тебя перед тем, как твой рейтинг так возрастет, что мы не сможем об этом и подумать, — сказал Лоренс.

— Джо, вот будет здорово. Ты бы смог на досуге пробовать лепить свои ветки дерева, а персональное представительство — легкая работа. Говорят, что это тяжелый труд, а на самом деле, думаю, ты будешь почти все свое время посвящать своему настоящему делу, — заметила Бретт.

Во время этого разговора Лизи вертела головой от одного говорящего к другому; ее кудряшки так и подпрыгивали. Она стянула их шнурком и убрала за ворот прозрачной рубашки крестьянского типа. Она сидела рядом с редактором международного журнала мод, фотографом, которая уже в начале своей карьеры обещает бешеную известность, и моделью с его международным контрактом, а сама она была всего лишь студенткой колледжа.

Лизи почувствовала себя незащищенной среди них, хотя, с другой стороны, должна была найти подход, чтобы присоединиться к общей беседе.

— Да, расслабление — вот основное, что мы должны помнить перед телекамерой, потому что она схватывает то, что не под силу фотокамере. Например, беспокойство, — ты действительно должен быть осторожным со своей мимикой, иначе будешь выглядеть будто управляешь самолетом, — авторитетно заявила Лизи.

— Да, конечно, я вспоминаю, Бретт говорила мне, что ты радиожурналист, — сказал Джо.

— Я веду репортажи об уик-энде в Сира-кузе и заканчиваю учебу в декабре на шесть месяцев раньше. Мне уже предложили работу, но у меня есть очень неплохие рекламные пленки, и думаю, что, прежде чем запирать себя, надо перепробовать все возможности в Латинской Америке или Нью-Йорке.

Бретт, поняв, что Лизи почувствовала себя выпавшей из разговора, добавила:

— Брат Лизи живет в Латинской Америке.

— Да, он действительно перебрался в Санта-Клару. Он начал свое собственное компьютерное дело и довольно удачно.

Лизи предложила тост за успехи брата, подсчитывая, каким он будет богатым.

Джо был просто поражен той скоростью и воодушевленностью, с которой говорила Лизи, а Лоренсу все это надоело и стало раздражать. Эти разговоры о юношеских мечтах и стремлениях заставляли его осознавать, что большая часть его жизни уже прошла.

— Пойду-ка прогуляюсь.

Лоренс поднялся и направился по тропинке, которая вела к зарослям буковых деревьев. Бретт последовала за ним.

Чем больше Лизи разговаривала с мужчиной о любви, тем больше ее это волновало. Когда она обращалась к кому-то, ее беспокойство возрастало вдесятеро и обычно заставляло ее говорить вдвое быстрее. Иногда даже быстрее, чем мог реагировать на сказанное ее собственный мозг.

— Вы с Бретт совершенно разные, — сказал Джо, откусывая яблоко.

— Почему? Потому что я небогата и неизвестна? Когда-нибудь и я буду. Вон Джейн Роули, мой образец радиорепортера, начинала в двадцать лет в передаче «Hay Сноу», она тоже из Индианы.

— Подожди, подожди. Это не то, что я имел в виду. Работы Бретт делают ей известность в некоторых кругах, но, кажется, это ее не изменило и, думаю, не изменит, то же касается и ее богатства, — сказал Джо.

— Изменит ее! Бретт была богата с рождения. Я прилетела сюда по авиалинии ее деда. Он помолчал, вникая в слова Лизи.

— Того Ларсена?

Джо никогда не связывал Бретт с «Ларсен Энтерпрайсиз», название, которое он знал из газет. У него не было причин для этого, и, конечно, он не рассматривал все через призму ее денег. Он уважал Бретт за это.

— Лизи, все, что я подразумевал, — это то, что вы физически с ней такие разные. Бретт высокая, а ты…

— Маленькая! В этом нет ничего плохого. Салли Филд и Сюзан Люсси меньше пяти футов двух дюймов, и не думаю, что Джейн Поили очень высокая.

— Хорошо, Лизи, а как насчет того, что ты блондинка, а она брюнетка? Это не обидно! И не перечисляй