ним, батюшка взбрыкивал в сильных чувствах, - каждый, как умел, выразил свое понимание. Захар Ильич прискорбный, с затуманенным взором, бегло опрокинул в себя рюмочку водки и меланхолично произнес:

- Теперь я - эмигрант со смехотворным бизнесом. Десять процентов дохода, Боже мой! Что остается мне в ваших краях?.. Я опять бедный и порядочный. Я только могу стать наследником состоятельному человеку...

- Вы сами - солидный человек, - сказал батюшка, хорошея лицом, а Саша отвел глаза.

- Со мной не пропадете, я - геолог: научу, как добывать деньги из-под земли! - Пихалков поискал глазами красный угол, поднял руку, но креститься не стал, а сказал: - Великая Держава - блистательная, благословенная страна. Эта страна - Рынок - то, что нам Христос завещал. Здесь бизнес занесен в Конституцию, и на этом Евангелие основано!

Все молчали, не придумав, что сказать. У Саши поплыли в глазах рюмки пустые и полупустые, золото жилеток и аскетизм черных ряс; восхищение и солидарность в глазах над этой рясой, разлившееся вопреки черному цвету. Вопрошание, ответ и движения тела, обогащающие жизнь, - когда надо и как ждут - миллионы маленьких движений по лестницам чужих чувств: лиц с холеными усами, лиц с лохматой бородой и лиц вообще без ничего.

- Бога-то где забыли? - угрюмо сказал он. - Рынок ваш и есть торжество материального начала - это смерть Бога в человеке.

Пихалков развеселился, как будто ждал этих слов.

- А ведь меня предупреждали о вас! - объявил он неожиданно.

- Это кто же?.. - промямлил Саша, оторопев, но Пихалков даже ухом не повел, а заметил будничным голосом: - Я к вам по делу.

За столом замолчали.

- Я хорошо знал вашу маму, - сказал этот загадочный Захар Ильич.

Саша начал тяжело краснеть.

- Откуда?

- Вам Грег не сказал?

Он обмер.

- Откуда вы его знаете?

Пихалков пропустил и этот вопрос мимо ушей, объявив:

- Я стоял у истоков фирмы 'Грей'.

- Значит, 'Грей'... - Саша посмотрел на батюшку и спросил: - Ваша фирма, Захар Ильич?

- Нет, но я помогал. - Пихалков рассмеялся и, заметив, как у Саши вытянулось лицо, прибавил: - Мы можем говорить свободно, отец Михаил был духовник Александры.

- Объясните, что это значит?

- Загадок нет! - легко махнул рукой Пихалков, смотря открытым взглядом. - Я не медик и не биолог, как вы понимаете, но в университете есть огромная потребность в деловых людях. Мы занимаемся отладкой производственных фирм, работы - непочатый край.

Саша вспомнил, что Марк упомянул про русского в университете. Так вот это кто...

Оказалось, что Пихалков работал с Александрой в тесном контакте, как с зам.декана, и вдобавок был ее личным экономическим советником, консультировал ее по деликатным финансовым вопросам.

Саша и батюшка разом хотели спросить: по каким, но оба удержались.

Александра ему доверяла, продолжал Пихалков, поэтому он знает ее финансовые дела и понимает, что Саше нужно разобрать бумаги, внести большой налог за наследство - вы его еще не заплатили? - я так и знал: собственность нынче дорога. А поскольку Пихалков инсайдер, он мог бы взять на себя управление делами, оставшимися от матери. Отделить в наследстве зерна от плевел: акции компаний, которые приносят доход, от тех, что не приносят, - часть из них, наверное, продать, словом - упорядочить бумажные дела.

Саша подумал, что Пихалков явился сюда, может быть, из-за него... 'Нормально, - решил он, - человек хочет подзаработать. Почему бы его не взять?'

Он видел, что Пихалков говорит о финансах профессиональным языком, а у него появится возможность узнать новые детали материнской жизни. Только ему на ум пришла неприятная мысль: почему он сам ничего не знает о ее делах? Как случилось, что мать его ни во что не посвятила, а этот совершенно чужой человек, никогда не приходивший в их дом, знает о ней так много?

Пихалков дотронулся до денег, подаренных церкви, - священник всколыхнулся:

- Захар Ильич плохого совета не даст.

Саша опустил глаза.

- Подумаю.

Он испытывал противоречивые чувства: десять минут назад ему бы и в голову не пришло иметь с Пихалковым дела, но сейчас он почувствовал, что сильно в нем заинтересован. Он протянул ему визитку:

- Созвонимся.

Саша не хотел больше говорить о матери, встал и, попрощавшись, пошел к выходу. На крыльцо за ним выскочил Пихалков, пристально глядя умными глазками.

- Фу, как сыро! - совершенно не к месту заявил он: на дворе стояла жара и сушь. Но тот не заметил его странных слов, занятый своими мыслями. Только краем сознания уловил слова, снял пиджак и, набросив на плечи Пихалкова, пошел к калитке.

Пихалков чиркнул зажигалкой, облокотился о резной столбик, заложив ногу за ногу. Саша отошел далеко и не видел, как облик щеголя начал меняться. Роскошь лучезарного костюма погасла, краски поблекли, быстро превращаясь во что-то белесое. Холеные усы и другие неповторимые атрибуты сдвинулись с места и растворились во тьме, а на их месте появилась личность с умными, горячими глазами, с седой шевелюрой. Плечи открылись, появились лямки белой майки. Седой бросил горящую сигарету на газон - от нее на траве мгновенно расползлось черное, глубоко выжженное пятно размером в несколько квадратных метров.

- Кто вы, Саша? - голосом священника повторил он его слова. Засмеялся, покрутил в руке подаренный пиджак и проводил взглядом его хозяина, поворачивающего за угол.