Джо рукой. — Позвоню в начале недели Ciao.

— Ciao, — сказал Джо.

Проводив взглядом машину, он снова посмотрел на чек, аккуратно сложил его и спрятал в бумажник. Он уже знал, как банк вернет ему чек ввиду отсутствия средств на счету плательщика, как ему придется связаться с Метаксой в Нью-Йорке, чтобы тот собрал для него деньги по чеку. Если повезет, их удастся собрать за три-четыре месяца. Он медленно вышел из здания и направился по боковой улочке к виа Венета.

Было шесть часов; удушливо — влажный, горячий римский воздух тяжело стелился по тротуарам. Туристы уже возвращались из музеев, Ватикана и от других достопримечательностей. Сейчас они заглядывали в витрины магазинов или садились у столиков, расставленных на улицах перед кафетериями, чтобы выпить кофе и полакомиться мороженым и сладостями. Он остановился у своего обычного столика перед “Кафе Донн”. Взглянул на вход в “Эксчелсиор Отель”, потом на газетный киоск на противоположной стороне улицы, где продавались иностранные журналы, газеты и книги. Кто-то когда-то сказал, что, если просидеть здесь достаточно долго, можно увидеть всех тех, с кем вы были когда-либо знакомы. Может быть, и не на целом свете, но, по крайней мере, всех, кого вы знали в Риме.

К нему подошел обычно обслуживавший его официант — пожилой человек с жидкими волосами, в старомодных очках в золотой оправе. Поставив перед Джо кофе, который он обычно заказывал здесь, официант убрал со стола табличку “занято”.

— Buon giorno, signor Джо, — он улыбнулся, показывая желтые от никотина, кривые зубы.

— Buon giorno, Тито, — ответил Джо.

— Я слыхал, вы посмотрели ваш новый фильм, — сказал Тито. — Как он, ничего?

Джо поднял на него глаза. В этом городе не было секретов. В особенности от официантов. Он пожал плечами.

— Cost, cosa.

Тито кивнул.

— Один мой друг работает в лаборатории. Он рассказывал, что там есть сцена, где две девушки дерутся в уличной грязи, и выглядит это так, будто они обе nuda.

— Это правда, Тито, — ответил Джо, доставая сигарету Тито поднес к ней зажигалку. — У них великолепные тела.

Тито причмокнул губами.

— Хотел бы я на это поглядеть.

— Как только будут сделаны копии, я приглашу вас на закрытый просмотр, — сказал Джо. — Но это случится не раньше сентября. Все лаборатории закрываются на август.

— Италия, Италия, — вздохнул Тито. — Никто не хочет работать. Но я потерплю, signor Джо, и благодарю вас за приглашение.

Джо вложил в руку официанта тысячелировую бумажку.

— Спасибо, Тито.

К столику, стоявшему рядом со столиком Джо, направлялась группа туристов. Маленький официант быстро спровадил их к другому столику, подальше.

— Scusi, reservato, reservato, — частил Тито Когда они сели, он принял у них заказы.

Джо взглянул на “Эксчелсиор”. Как обычно, у входа околачивались проститутки и гиды, но на этот раз там присутствовали еще и несколько папарацци с перекинутыми через плечо или висевшими на шее фотокамерами. Один из них, молодой человек, оглянувшись через плечо, бросил взгляд на Джо. Джо помахал рукой, приглашая его подойти.

Папараццо кивнул и направился к нему.

— Ciao, Джо, — поздоровался он.

— Ciao, Виери, — ответил Джо. — Выпейте со мной. Молодой человек оглянулся на двери отеля, но от предложения выпить он был не в силах отказаться. Сев на стул, он сказал:

— Коньяк, francese.

Джо кивнул. Это было нормально — самое дорогое, что только можно было здесь заказать. Он жестом подозвал официанта, который уже слышал заказ, потом повернулся к Виери.

— В связи с чем здесь сегодня такая суматоха?

— Разве вы не знаете? — спросил Виери. — Ингрид Бергман и Росселини только что вернулись из Стромболи, где снимали фильм, и остановились в этой гостинице.

— Вы их видели? — спросил Джо.

— Еще нет, — ответил Виери. Официант поставил перед ним бокал с коньяком и стакан воды. Виери поболтал коньяк в бокале, поднес его к ноздрям и понюхал. — Божественный аромат, — сказал он.

— Salute, — произнес Джо.

— Salute, — ответил Виери и отпил из бокала. — Мой друг видел, как они выходили из аэропорта. Он сказал, она на сносях и живот у нее, как целый дом.

Джо не понял сравнения.

— Я думал, у Росселини дом в Риме.

— Да, — ответил Виери. — Но в нем живет его жена.

— А-а... — протянул Джо.

— Вы сегодня видели ваш фильм, — сказал Виери и продолжил, не ожидая ответа: — Сантини выплатил вам ваши деньги?

Джо рассмеялся.

— Конечно, нет.

— Мошенник, — сказал Виери. — Он должен мне за несколько снимков, которые я сделал для него пять месяцев назад.

— Для него это образ жизни, — сказал Джо.

— И для всех итальянских продюсеров и режиссеров, — саркастически заметил Виери. — Они считают себя выше подобных вещей. Но не выше их собственных денег. Это они получают первыми.

Джо пожал плечами и отхлебнул кофе из чашки.

— Чем займетесь этим летом? — спросил Виери.

— Еще не знаю, — ответил Джо. — Подумываю о том, чтобы вернуться в Штаты и поработать над книгой. Здесь сейчас делать нечего.

— Американцы, — сказал Виери. — Большие компании хотят снимать здесь свои фильмы. В Кинекитта развернули строительство, и денежки на это идут из Штатов. А еще я слышал, что сюда собираются многие американские звезды. Одри Хепберн, Грегори Пек, Элизабет Тейлор, Роберт Тейлор. Цены на производство фильмов ниже, чем в Голливуде.

— Мне-то от этого ни холодно, ни жарко, — заметил Джо. — Никто не входил со мной в контакт.

— Может, они еще свяжутся с вами, — сказал Виери — Все-таки вы пробыли тут почти два года. У вас уже есть опыт, и вы знаете, как делаются дела здесь.

— Но не могу же я ошиваться без денег, — сказал Джо. — Я должен работать.

— Вы идете на прием контессы<Графиня (ит.)> Барони сегодня вечером? — спросил Виери.

— Я еще не решил, — ответил Джо. — Не знаю, смогу ли я заставить себя влезть в смокинг при этой жаре.

— Вы должны пойти, — сказал Виери. — Это ее ежегодный прием. Всегда в последнюю пятницу июля. Там будут все. Потом она проводит весь август на своей вилле в Кап-Антибес на Ривьере. Она всегда приглашает туда с собой пять-шесть человек.

— Она меня не пригласила, — сказал Джо.

— Она никогда этого не делает до вечера перед приемом, — объяснил Виери. — Но я слышал, здорово они там веселятся. У нее есть яхта, и каждую ночь у них праздник. Монте-Карло, Ницца, Сен-Тропез. Самые шикарные девочки со всей Европы собираются в тех местах в августе. И все они ищут, чем бы поразвлечься и где остановиться.

— Тогда я остаюсь за бортом, — сказал Джо. — У контессы сильно развито чувство собственности.

— Я слышал, она бисексуалка, — сообщил Виери.

— Да? — Джо пожал плечами. — Значит, она предпочтет девушек, а не меня.