– Если ты любила меня, – парировал я, – то у тебя был довольно странный способ демонстрации своих чувств.

– А что, надо было прыгнуть к тебе в постель?

– Нет.

– А мне, быть может, совсем не все равно, к кому прыгать в постель, приятель. Если хочешь знать, выбор производится с предельной тщательностью. Я должна на сто процентов быть уверенной в парне... а относительно тебя у меня с самого начала были сомнения. Слава Богу, что не легла под тебя. Но, возможно, тебе больше повезет с моей мамочкой... или с Кимберли. До противного очевидно, что ты охотнее трахнул бы одну из них...

– Прекрати! – прикрикнул я на нее. – Как так можно? Еще утром твоему отцу разрубили надвое голову. Как ты вообще можешь говорить такое, черт возьми?

– А может, пришло время поговорить начистоту? К чему врать и притворяться, если завтра нас все равно убьют? Понял? К черту! Отныне буду говорить то, что думаю.

– Хочешь сказать, ты раньше этого не делала? Выходит, ты меня дурачила? Но знаешь что? Не вижу я здесь никакой честности, а только то, что ты становишься все более стервозной.

– Пошел ты!

– Как оригинально.

Это, по всей видимости, было последней каплей.

Или она просто решила, что пора начинать шоу.

В качестве вступления она искривила лицо так, что стала похожа на маньяка. Затем злобно зашипела сквозь зубы и прыгнула на меня. Даже не дав себе труда обойти вокруг костра – просто сиганула через него. У меня не было времени встать, прежде чем она грохнулась на меня и повалила на песок.

Казалось, она превратилась в сплошные колени, локти и кулаки.

Не успел я опомниться, как эта милашка сидела верхом на моем животе. Колени и локти больше не месили мое тело, зато кулаки яростно молотили по лицу.

Я поднял руки, чтобы прикрыться.

И только вскрикивал:

– Остановись! Блин! Больно же! Эй!

Нисколько не сомневаюсь, что это была не просто комедия для Уэзли – Конни стремилась сделать мне по-настоящему больно.

И у нее неплохо получалось. У меня особое отношение к драке с девчонками. Просто я до этого никогда не опускаюсь, вот и все. Если ты не какой-нибудь извращенец или выродок, ты не можешь не чувствовать глубокого отвращения к тем, кто способен поднять руку на женщину.

Поэтому, несмотря на то, что Конни обрабатывала меня довольно чувствительно, у меня и в мыслях не было дать ей сдачи. Я только пытался защититься, ставя блоки ее ударам. Затем мне удалось схватить ее за руки. Она задергалась и стала выкручиваться.

– Остановись! – запыхавшись, произнес я. Поскольку она не оставляла попыток вырваться, я взбрыкнул и сбросил ее с себя. Мы перекатились, и теперь я оказался сверху. Усевшись ей на бедра, я наклонился вперед и прижал ее руки к земле. Но она перестала извиваться, и, опасаясь, как бы она не сбросила меня, я вытянул ей руки за голову и налег на них всем весом своего тела. Теперь мы лежали животом к животу, грудью к груди, лицом к лицу.

Вскоре она прекратила сопротивление и лежала подо мной, тяжело дыша.

Мы были настолько близки, что я чувствовал, как бьется ее сердце. Еще я ощущал толчки грудей и ее дыхание на своих губах.

– Слезь.

Я не двигался.

Она лежала под моими раскинутыми в стороны ногами и наши лобки были тесно прижаты. Там у нее было что-то вроде бугорка, который ритмично вздымался и опускался.

– Слезай, черт возьми!

Никогда еще я не был так близок к ней, а уж о таком физическом контакте и говорить не приходится. И это начинало сказываться.

– О, этого только не хватало, – пробормотала она.

Заметила.

– Слезь с меня, ради Бога. Предполагалось, что мы будем драться. Оставляю это на твое усмотрение...

– Извини. – Отпустив ее запястья, я, оттолкнувшись от песка, начал подниматься.

– Делай свое дело, – пробормотала она.

– Что?

– Как это что? Ударь меня, чтобы я отключилась.

– Может, для начала нам следует встать на ноги?

– Зачем? Чтобы я могла упасть? Я уже лежу. Так что давай, бей.

– Так не годится. И выглядеть это будет малоправдоподобно.

– Ладно, – нехотя согласилась она. И ее правая рука взметнулась вверх. Удар в щеку был такой сильный, что меня отбросило в сторону, и я шлепнулся на спину. Она встала.

– Ты этого хотел? – спросила она.

– Угу, – буркнул я.

Это было не совсем то, как я себе представлял, но, по крайней мере, она была на ногах, так что Уэзли мог прекрасно ее видеть. Когда же я попытался подняться, она наскочила на меня и сильным ударом ноги отшвырнула меня на песок. Со второй попытки мне удалось поставить блок и взгромоздиться на ноги.

Более или менее.

И мы начали ходить кругами, пригнувшись и выставив вперед руки, словно пара кулачных бойцов. Когда она сделала выпад, как будто намереваясь схватить меня, я отскочил назад.

Неожиданно она стащила с себя тенниску и швырнула ее на песок.

– Так лучше? – спросила она.

Просто не верилось, что она это сделала. Мисс Добродетель. До этого она даже плавать ходила в рубашке. Но у нее был хороший загар. Значит, иногда она все же снимала ее, должно быть, это происходило в мое отсутствие.

Вид у нее был очень даже ничего.

– Надеюсь, теперь-то уж я завладела его вниманием?

– Вероятно.

– Что? Ты еще сомневаешься?

Ее правая рука метнулась к моему лицу.

И я получил пощечину.

Не сильную. Даже не так больно, как от прежних ударов, но было задето мое самолюбие. Это было откровенное издевательство, и она явно стремилась унизить меня.

Я прижал руку к щеке.

Хлопнув по тыльной стороне ладони, Конни отскочила назад.

– Они пошли, – бросила она мне.

– А?

– Твои подружки. Вспомнил? Наш план?

Я начал поворачивать голову.

Но Конни остановила меня. Я просто остолбенел, когда она, скрестив руки на груди, обеими руками ухватилась за чашечки купальника и потянула его вверх. Груди, казалось, выпорхнули из-под него. И вот они здесь, прямо у меня под носом. Неожиданно оказавшись на свободе, они изумленно закачались. Когда Конни подняла руки, чтобы сбросить бюстгальтер через голову, они словно расплылись и почти исчезли, превратившись в небольшие пологие холмики. Они вновь обрели прежние формы, когда она опустила руки вниз.

Они выглядели такими обнаженными. Загар на них напрочь отсутствовал, но отблески костра придавали им розоватый оттенок. Соски были большими и темными.