— Понятно, — Лиза отвернулась к окну. Даже проявляя щедрость, Айван находил способ причинить ей боль. Ну что же, придется послать ему любезное письмо с благодарностью за заботу о сестре. А занятие себе надо будет найти другое, например вышивание. Можно будет вышить целое покрывало, лишь бы не было времени на воспоминания.

— Ты не сердишься на меня, Лиза? — спросила сестра.

— Конечно, нет, милая, — отозвалась Лиза. — Это просто замечательно, что ты побываешь в Париже. Только обещай мне, что по возвращении привезешь мне свой путеводитель. Я хочу прочесть обо всех странах, где ты побываешь.

— Конечно, обещаю, — тихо ответила Эвви. Лиза поглядела на сестру и только сейчас заметила у нее в руках какой-то пакет.

— Что это у тебя такое? — спросила она.

— Холланд принес. Может быть, ты посмотришь, что там внутри?

Когда они сели на кровать, Лиза вскрыла пакет и открыла коробку. Там оказалась гирлянда из роз, прикрепленная к шелковой фате. Все это было сделано просто, но очень красиво.

Лиза водрузила фату на голову Эвви. Та ощупала ее и спросила:

— Какого цвета?

— Белого… как и положено…

Сестры вдруг обнялись, и Лиза чуть не заплакала от радости. Отчужденному молчанию пришел конец.

— Ах, Лиза, — проговорила Эвви, — мне так неприятно думать, что я не увижусь с тобой целый месяц. Может, ты передумаешь и поедешь в Италию вместе с нами?

— Нет, нет. — Лиза встала и вручила сестре свежеотглаженное белое платье. — Это ведь твой медовый месяц. При всей любезности Холланда он, я знаю, предпочел бы, чтобы вы были вдвоем. Он хочет все время быть с тобой наедине, потому что очень любит тебя… И это его право, как и твое.

— Может быть, да только мы оба не хотим, чтобы ты грустила тут в одиночестве. Вот если бы тебя можно было с кем-то оставить…

— У меня есть свои планы, так что не волнуйся обо мне.

— Планы? Уж не Айвана ли они касаются, Лиза?

Лиза поморщилась, как от боли.

— Нет, с чего ты это взяла? — Она постаралась поскорее переменить тему. — Но тебе пора начать одеваться. Холланд не из тех, кто любит, чтобы его заставляли ждать.

Когда Эвви оделась и вышла в гостиную, где они с Джорджем стали ждать Лизу, та переоделась в простое серое шерстяное платье. Она знала, что у него не очень-то праздничный вид, но все ее лучшие платья были уже упакованы: она предназначила их для свадебного путешествия сестры. Эвви не знала об этом, но Лиза решила, что сестре все эти наряды там будут гораздо нужнее, чем ей самой. Она положила в чемодан также изумрудные серьги матери, пожалев о том, что все же не сохранились те жемчуга: они очень подошли бы сейчас Эвви. Впрочем, Лиза решила, что сделает сестре свадебный подарок: купит ей точно такое же жемчужное ожерелье, как было у матери, даже если придется работать несколько лет, чтобы заработать нужную сумму.

Лиза уже подошла к вешалке, чтобы взять свое манто, но задержалась: она заметила, как что-то блеснуло, когда она сняла его. Оказалось, что одна из бусинок из ее сетки для волос застряла в прорехе у нижнего края ее накидки. Лиза подивилась тому, как она не выпала оттуда: ведь она ходила в манто целую неделю.

Она положила бусинку на ладонь и сразу снова вспомнила все, что случилось, так ясно, как будто не прошло несколько дней. Радость и боль той ночи ожили в ее памяти. Она прижала блестящую маленькую вещицу к груди, как драгоценное сокровище. Достав из шкатулки булавку, Лиза расстегнула платье на груди и приколола к нему бусинку с внутренней стороны. Пусть это кому-то может показаться глупостью, решила она, но это будет ее маленькая тайна, которая касается только ее. Она станет, носить ее, как талисман, у сердца, чтобы этот кристаллик напоминал ей о прошлом, но больше никто никогда не узнает о том, что однажды она проявила такую страшную слабость.

Венчание Эвелин Грейс Альсестер и Холланда Томаса Джонса состоялось на другой день после Рождества в четыре часа в местной церквушке. Их обвенчал мрачный пастор, который едва нашел для этого время из-за многочисленных служб. Народу в церковке было немного, да и приглашений никто не рассылал. Тем более приятно было для Лизы, что на церемонию пришли супруги Бишопы и еще несколько местных жителей, которые продолжали дружелюбно относиться к Альсестерам. Родные Холланда остались в Лондоне. Его престарелой матушке трудно было путешествовать, поэтому решено было представить Эвви матери Холланда и семье его брата после того, как они вернутся из Италии.

Хотя церемония венчания не была пышной, она отличалась милой простотой и непринужденностью обстановки. Холланд был просто счастлив. В сером элегантном костюме он гордо стоял рядом с невестой. Глядя, как они с Эвви произносят клятвы, Лиза поду мала, что у этой пары — хорошее будущее, что им суждено познать взаимную любовь и радость отцовства и материнства.

Холланд смотрел на ее сестру влюбленными глазами, и Лиза готова была на коленях благодарить Бога за то, что у Эвви такой муж. Конечно, все претензии к нему сразу были забыты.

Когда новобрачные поцеловались, то всем присутствующим доставило радость созерцание этой счастливой пары, а Лизе в особенности. Слезы умиления появились у нее на глазах, и она быстро вытерла их платочком. Даже хмурый священник, казалось, был тронут. Провожая новобрачных в пасторат для подписания брачного свидетельства, он вдруг улыбнулся и даже похлопал Холланда по спине.

— А мы теперь никогда не увидим Эвви? — неожиданно спросил огорченный Джордж.

Лиза нежно погладила брата по голове.

— Конечно, увидим, — ответила она. — Она после медового месяца вернется назад.

— Но ведь не в Фиалковую Лужайку, — говорил мальчик печально.

— Но мы будем видеться с ней в доме у Холланда. А ты, если хочешь, сможешь приезжать туда на каникулы.

— А что ты будешь тогда делать? — спросил Джордж.

Лиза улыбнулась, глядя в глаза брату.

— Ну, мой хороший, я об этом уже думала, — ответила она. — Я решила пожить вместе с тобой в Итоне. Надеюсь, твои товарищи не станут возражать, если я составлю тебе компанию?

. — Но… как же… Лиза?! — в ужасе переспросил мальчик. — Ведь Итон — это мужская школа.

— Правда? — удивилась Лиза, широко раскрыв глаза, как будто слышала это впервые.

— Конечно, — поспешно ответил брат.

— Ну, тогда тебе остается только одно: видеться со мною на каникулах, тут уж ничего не поделаешь.

Джордж вздохнул с облегчением и кивнул. Девушка невольно улыбнулась и поцеловала брата в щеку. Она повернулась, было, чтобы войти в проход между рядами, как вдруг застыла на месте.

У выхода из церкви стоял маркиз. Его пальто было запорошено снегом, но он явно пришел некоторое время назад и видел большую часть церемонии. Лиза заметила, что одна рука у него была перевязана, но он этому, очевидно, не придавал значения. Айван стоял с самоуверенным видом, скрестив руки на груди, и, пожалуй, только глаза выдавали его. В его мрачном взгляде выражались одновременно злость и желание. Лизу словно обожгло, когда она почувствовала на себе этот взгляд. Она безотчетно коснулась груди в том месте, где была приколота к платью бусинка. Девушка стояла как завороженная, и чары эти рассеялись, только когда Эвви с Холландом вернулись из пастората. Лиза посмотрела в их сторону, а когда обернулась, ее зловещий любовник уже исчез.

Вскоре после церемонии Холланд и Эвви уехали в Каленбери. Им надо было привезти туда Джорджа, чтобы он успел на трехчасовой поезд на Перт, а сами заказали номер в местной гостинице, чтобы переночевать. Оттуда их путь лежал в Лондон, где им предстояло сесть на корабль, идущий в Италию.

Лиза помнила, что «долгие проводы — лишние слезы», и понимала: стоит ей только показать, что она расстроена, как Эвви тоже очень огорчится и, пожалуй, откажется от поездки. Поэтому, провожая брата и сестру с мужем до кареты, Лиза старалась казаться веселой. Она обнялась и расцеловалась с Эвви и