– О, это письмо! – воскликнул он, стукнув кулаком по столу. – Я бы не пожалел за него золота!

– А я дарю его вам, сеньор, – расплывшись в улыбке, произнес Кидд. – Теперь, надеюсь, вы поверите в мое искреннее расположение к вам.

С этими словами Кидд извлек из кармана письмо и протянул его сенатору. Кинувшись, словно тигр на добычу, дон Руфино выхватил пакет из рук бандита.

– Легче, легче, сенатор, – остановил его Кидд. – Обратите внимание – печать цела, письмо не вскрыто, а следовательно, и содержание его мне неизвестно.

– В самом деле! – прошептал сенатор, вертя письмо в своих руках. – Благодарю за такую деликатность.

– Помилуйте! – произнес Кидд, скромно опустив глаза.

– Но скажите, какими судьбами попало в ваши руки письмо, адресованное дону Фернандо?

– А очень просто, – развязно отвечал бандит. – Представьте себе такое совпадение: человек, с которым капитан отправил свое письмо, оказался моим приятелем. Ну, я и предложил ему сопровождать его: душа болела от мысли, что этот парень пустится один, да еще ночью, в дорогу, пользующуюся такой дурной славой; к тому же ведь я и сам собрался в Ариспу. Приятель принял, конечно, мое предложение. По дороге мы вдруг повздорили… Сам не понимаю, как и почему это случилось! Короче говоря, в разгаре спора я – клянусь, без всякого злого умысла! – так рубанул его по голове своим мачете, что ему не оставалось ничего другого, как умереть. Поверьте, я был весьма огорчен, но не в моих силах было уже помочь ему. Я опасался, как бы письмо не затерялось или не попало в руки плохого человека, и решил поэтому захватить его с собой.

– Действительно, очень просто, – сказал, усмехнувшись, сенатор и взломал печать.

Кидд скромно отошел в сторону и опустился в кресло, предоставляя сенатору полную свободу прочесть столь интересовавшее его письмо.

А дон Руфино, пробежав с величайшим вниманием письме Два раза кряду, ушел в свои мысли.

– Ну как? – прервал наконец молчание бродяга. – Плохие вести?

– Очень важные, сеньор. Но я вот все спрашиваю себя: с какой целью вы завладели этим письмом?

– С целью доставить вам удовольствие – так мне кажется, сеньор.

– Со стороны это выглядит очень мило, но при наших отношениях непонятно.

Бандит рассмеялся.

– Разве я не сказал, что собираюсь предложить вам одно дельце.

– Сказали, и я жду ваших предложений.

– Это не так просто, сеньор.

– Ладно, я помогу вам, подскажу, на каких условиях мы могли бы договориться.

– Отлично! Я вижу, вы начинаете понимать меня, и мы, пожалуй, сумеем успешно закончить все сегодня же.

– Вы человек небогатый, – прямо приступил к делу сенатор.

– Признаюсь, что не купаюсь в золоте, – сказал бродяга, окинув взглядом свой обветшалый костюм.

– Так вот, я могу озолотить вас.

– Что вы называете «озолотить»? – недоверчиво произнес бандит.

– Я мог бы предоставить в ваше распоряжение такую сумму денег, которая не только избавила бы вас навсегда от нужды, но и позволила бы вам жить в роскоши, не сходя при этом с колеи честной жизни.

– Честность – это добродетель, доступная лишь тем, кто может тратить деньги не считая их, – назидательно произнес бандит.

– Пусть так; я дам вам возможность стать честным человеком в вашем понимании этого слова.

– Ко это будет вам дорого стоить! – вызывающе продолжал Кидд. – У меня ведь большие запросы.

– Я так и полагал, но это неважно. Послушайте, в Калифорнии у меня имеется асиенда. Я готов подарить ее вам.

– Гм… – промычал Кидд, презрительно выпятив нижнюю губу. – Какая-нибудь захудалая асиенда, а?

– Напротив, огромная, с большими стадами рогатого скота, с отарами овец, с табунами диких лошадей; к тому же она расположена вблизи моря.

– Это уже кое-что, не спорю; но это все же еще не богатство.

– Подождите!

– Жду.

– В придачу к асиенде я отсчитаю вам кругленькую сумму в сто тысяч пиастров золотом.

У бандита закружилась голова.

– Как! – вскричал он и, побледнев от радости, вскочил, словно кукла на пружине. – Как вы сказали – «сто тысяч пиастров»?

– Да, повторяю, сто тысяч пиастров, – подтвердил сенатор, внутренне удовлетворенный произведенным