Хэдд, похоже, относился слишком серьезно к своему положению. Куда серьезнее, чем на это посмотрел бы любой из дядей. Ну, да он сам в этом скоро убедится. Йен поднял руки ладонями наружу.
– У меня хватает трудностей с кузенами, которые уже живут во дворце. Ты сам разбирайся со своими делами.
Хэдд пристально наблюдал за ним.
– А что ты делал в конюшне?
– Отличное местечко, где можно выпить. – Не удовольствовавшись этим объяснением, Йен решил уточнить: – Ну, здорово выпить. Изрядно нализаться, понимаешь? Компания тут подходящая. – Йен махнул рукой в сторону стойла. – У меня здесь настоящая родня. И потом, в этом месте я не встречаю свою прелестную возлюбленную. Я не должен слушать ее нежный голосок, нашептывающий мне, как она мною восхищается, и притворяться, что я забочусь только о ее интересах.
– А разве не так?
Смех Йена звучал принужденно.
– Не говори глупостей, ты уже не маленький. Уж ее-то интересы меня нисколько не волнуют. Я ее и не люблю. Какая там любовь! – он придал последнему слову самую похотливую интонацию. – Мне ее денежки нужны. – Он неприязненно воззрился на Хэдда, словно тот упрекал его в чем-то. – А что в этом плохого?
– Да ничего, я думаю, – спокойно отозвался Хэдд. – Я знаю, у благородных так водится.
– Вот именно. А я ничем не лучше других Фэрчайлдов, черт побери! Такая же гнусная личность!
Йен пытался выдержать свой задорный тон до конца, но это у него не получилось, и он сбивчиво пробормотал:
– Только я своей гнусностью не наслаждаюсь.
– Ты, стало быть, самый порядочный.
– Да ты что! Скажешь тоже! Если я и переживаю, что мне приходится соблазнить женщину, я от этого не делаюсь лучше, чем вся эта прокаженная семейка.
Йен слишком поздно заметил суховатую нотку в голосе Хэдда.
– Да ты смеешься надо мной!
– Может быть, и так.
Хэдд вытянул свои длинные ноги и скрестил их в лодыжках.
– Ты не жил с ними, как я. Повезло тебе, повезло… – пробормотал Йен.
Тут он сбился с мысли, заметив приставшие к его жилету соломинки, особенно в одном месте. Смахивая их, он почувствовал под рукой влажность и никак не мог понять, кто бы это его облил. Он расстегнул жилет и подложил руку под мокрую ткань.
– О чем я? – Мысли путались в его пьяном сознании.
– О том, что ты обхаживаешь молодую леди ради ее денег.
Его планы в отношении Мэри так быстро пришли ему на память, что он понять не мог, как это он о них забыл.
– Каждый раз, когда она мне улыбается, каждый раз, когда она со мной танцует или смеется, я почти готов во всем признаться и просить прощения.
Хэдд отхлебнул из бутылки.
– А почему бы и нет?
– Да ты не дури. Как я могу пойти на попятный? Это же был мой план. Впервые все семейство меня зауважало.
Впрочем, откуда это мне в голову пришло, подумал Йен.
– Но если я отступлюсь теперь, они меня просто выставят вон. Положим, мне наплевать, что Фэрчайлды обо мне подумают – с их мозгами они и думать-то неспособны – но я слишком долго с ними прожил. Они уже полностью развратили меня. Я ничего не могу поделать.
Это так и было на самом деле. Прошли годы прежде чем Йен обнаружил в себе безнравственность, которую остальные Фэрчайлды так непринужденно выставляли напоказ. Теперь он понимал, что в этой безнравственности была своя притягательная сила.
– Одной женщине, считающей меня порядочным человеком, не изменить меня.
– Если ухаживание именно за этой тебя смущает, почему бы не найти другую богатую наследницу? – с любопытством спросил Хэдд.
– Приглашены были только четыре наследницы, – сообщил ему Йен. – Остальных от меня скрыли, сам знаешь, какая у Фэрчайлдов репутация, да еще эта незаконнорожденность вдобавок. Нет, для меня есть только одна.
– Жаль – Хэдда вся эта история скорее позабавила, чем встревожила.
Удерживая дрожь в руке, Йен поднес бутылку ко рту и, запрокинув голову, отхлебнул, сморщившись, когда стекло звякнуло о его зубы. Опустив бутылку и вытерев губы кружевной манжетой, он сказал:
– И теперь я уж добьюсь, чего хочу и когда хочу, иначе последствия падут на мою же голову. Что ты на меня так смотришь?
– Как? – уточнил Хэдд.
– Ну, как будто ты знаешь что-то, чего мне неизвестно. Уверяю тебя, что я доведу это дело до конца.
Когда он подумал о своем положении в доме Фэрчайлдов, его решимость еще больше окрепла.
– Не желаю больше терпеть лишения. Мне надоело вечное унижение. Я никогда, ни за что не стану больше зависеть от Фэрчайлдов.
– А эта молодая леди, за которой ты ухаживаешь? – Хэдд поводил пальцем по горлышку бутылки, которую он все еще держал в руках. – Ты станешь пренебрегать ею?
– Нет.
– И не будешь бить ее?
– Нет!
– Не поселишь с ней в одном доме свою любовницу?
– Разумеется, нет. Почему ты задаешь такие странные вопросы?
– Нет, просто в чем же тогда дело? Насколько я понимаю, на этих девушках из общества женятся почти всегда ради их состояния. Ты говоришь, что ты такой же распутный, как и другие Фэрчайлды. Я не берусь судить о мужчинах, как судят о них женщины, но мне кажется, что тебе бы ничего не стоило осчастливить эту девушку. – Хэдд говорил так, будто его заботила судьба Йена.
– Еще бы! Такого любовника, как я, поискать! Она должна бы меня обожать.
– Ну, так что мешает делу?
Кто-кто, а Йен хорошо знал, что мешает. Он был слишком пьян, чтобы удержаться от признания:
– Она любит другого.
Это удручавшее Йена обстоятельство вызвало у Хэдда только улыбку.
– Откуда ты можешь это знать?
Йен посмотрел на него с недоумением. Значит, Хэдд не придает ее любви никакого значения. Или он просто не верит, что Йен знает, о чем говорит. Поэтому лучше сказать ему правду.
– А ты разве не знал, что я сын русалки?
– Русалки? – Хэдд поднялся и сел. – Твоя мать действительно из подводного царства?
Йен с удивлением взглянул на своего нового родственника. Тот был моложе, опрятнее, пристойнее его, превосходил его во всем и даже… знал больше его?
– А что ты собственно знаешь о русалках? – спросил его Йен.
– Я слышал в Шотландии древние легенды. – Шотландский акцент Хэдда намного усилился. – Но я еще никогда не встречал никого, кто бы претендовал на происхождение от обитателей моря.
– Я ни на что не претендую, – устало сказал Йен. – Я есть то, что я есть.
Хэдд впервые потянул из бутылки с таким видом, как будто ему было действительно необходимо выпить. Достав из жилетного кармана кожаный мешочек, он бросил его Йену.
Тот поймал его и заглянул внутрь.
