А эффект был замечательный! Его маленькая кузина не забыла его, на что он и рассчитывал. Она была влюблена в него, ведь он так добр и хорош собой, и, к счастью, слишком неопытна, чтобы скрыть свои чувства. Ах, как все удачно получается! Ему хотелось от удовольствия потереть руки, но вместо этого он чинно достал из кармана носовой платок. Вытерев пот с ладоней, он отошел в угол и сел.

Остальные Фэрчайлды поспешили расположиться в соответствии с их положением в семейной иерархии. Видное место заняла старшая дочь Бэба – Лилит. Она удачно вышла замуж, принеся в семью большие деньги, а ранняя смерть мужа открыла ей новые возможности для брачной охоты. В семье на Лилит возлагали самые большие надежды.

Остальные места заняли дяди. Йен их всех терпеть не мог, особенно Лесли – своего отца.

Положив руки на блестящую лакированную поверхность письменного стола, Бэб опустился в обитое алым бархатом хозяйское кресло. Он старательно подражал своему отцу, но у бедняги Бэбби кишка была тонка, чтобы сравняться со стариком. В кресле с высокой спинкой он казался меньше ростом. Пышно отделанный письменный стол совершенно затмевал его.

Как следующий по старшинству, Лесли мог бы стать маркизом, если бы не было Бэба, и никогда не мог этого племяннику простить.

– Бэбби, ты похож не на короля, а на марионетку.

Прекрасное лицо Бэба омрачилось.

Гневно на него глядя, Лесли сказал:

– Да перестань ты строить такую мрачную физиономию. Тебе никогда не быть таким, как отец, можешь не пыжиться.

– Благодарение Богу за это, – сказала Нора. Лесли не обратил на нее никакого внимания.

– Что они здесь делают? Что им известно? – отрывисто бросал Лесли в лица остальным.

Йен недоуменно выпрямился. О чем это он? Нора опустила руку на руку мужа, не дав ему ответить.

– Я думаю, мы поговорим об этом позже.

– Позже, – кивком головы подтвердил Баб. Нора села возле письменного стола, но сбоку, как и подобает покорной жене.

Но она вовсе не была покорной женой. О, она играла свою роль в совершенстве, но Йен готов был голову прозакладывать, что в уединении супружеской опочивальни Нора вкладывала в пустую голову Бэба каждую разумную мысль, какую ему когда-либо случалось высказывать. Она же заботилась и о том, чтобы он, не дай Бог, не высказывал собственных измышлений.

А самое главное, она имела железный характер – ничто не могло вывести ее из себя, даже нацеленные на нее свирепые взгляды Лесли.

Тот кивнул головой, потрясая многочисленными подбородками, и, шумно переводя дух, сказал:

– Наш план состоял в том, чтобы найти себе богатых жен и мужей. Сейчас в нашу ловушку попали целых три жирных мыши. Эта Джиневра…

– Она хочет, чтобы ее звали Мэри, – перебила его Нора.

Трудно было с уверенностью сказать, что он в данную минуту думает и чувствует, но Йену казалось, что назойливая спесь Лесли раздражает ее.

– Эта Джиневра, – Лесли не собирался сдаваться и намеренно выделил имя, – первая в нашем роду, кого не назовешь неотразимой. Если нам удастся изолировать ее от влияния Уитфилда, то она и, разумеется, ее деньги будут в нашем полном распоряжении.

– Позвольте мне попробовать, – Друзилла проворно облизала губы маленьким розовым язычком. – Я с удовольствием отвлеку лорда Уитфилда от кузины Джиневры.

– Ее зовут Мэри, – настаивал Бэб. Друзилла небрежно отмахнулась от отца, и только, когда Нора погрозила ей пальцем, она с возмущенным видом повиновалась.

– Ну, Мэри, – произнесла она сквозь зубы и надулась.

– На тебя в этом деле положиться нельзя. – Это сказала Дэйзи.

Дэйзи было восемнадцать. По мнению Йена, она одна из всех девиц унаследовала мозги матери. Обращаясь к близнецам, Дэйзи сказала:

– Ни одна из вас на это не годится. Вам никогда не приходилось проделывать такие тонкие штуки, а нам абсолютно необходимо преуспеть.

Друзилла и Раделла немедленно обиделись.

Дэйзи с независимым видом тщательно расправила свою оранжевую юбку.

– Этим займусь я, – уверенно сообщила она.

– Еще чего! – тут же вмешалась Лилит. – Ты же еще девушка. Или во всяком случае… считаешься таковой.

– Лилит! – В голосе Норы прозвучал упрек.

– Да, я девушка. Не то, что она, – Дэйзи махнула рукой в сторону Вильды. – И не то, что ты, Лилит. Вам, похоже, неизвестно, что Уитфилд весьма разборчив.

– Да, он слывет таким, и у Дэйзи правда довольно невинный вид. Так что действовать придется ей, – холодно решила Лилит.

– А когда моя очередь? – потребовала ответа Вильда.

– Твоя очередь прошла. – Если Лилит была всего лишь холодна, то Дэйзи была абсолютно безжалостна. – Ты отдалась барону, а чего ради? Что ты получила? Жалкие гроши от его семейства в уплату за позор.

– Он так любил меня. – Глаза Вильды мгновенно наполнились слезами. Она уродилась с более мягким характером, чем другие, и не была готова пристать к этой стае волков, которых она называла своими родными.

– Любил-то любил, да только деньгами распоряжалась его мать. Первое дело – узнать источник дохода. Это даже я знаю, – самодовольно сказала Раделла. – И все же, я считаю, если Дэйзи не отобьет его за неделю, тогда мы все имеем право начать охоту.

Дэйзи скромно сложила руки на коленях.

– Уж от меня он не уйдет.

Лесли достал щепотку табаку из открытой табакерки Кэлвина.

– Хоть одно тебе в жизни удалось, Бэбби. Ты воспитал хороших дочерей.

– Они понимают свою ответственность перед семьей, – сказала Нора. – И этому научила их я.

Лесли засмеялся.

– Конечно, ты на все готова ради Фэрчайлдов. Пари держу – ты продашь душу дьяволу, чтобы спасти нас!

Бэб резко наклонился вперед в своем кресле. Впервые оно не показалось слишком велико для него.

– Мы все благодарны Hope за ее преданность, дядя Лесли. Мы себе ее другой и представить не можем. Ведь так! – с нажимом произнес он.

Лесли снова засмеялся, но все же опустил перед племянником глаза и занялся своей понюшкой.

Перекрывая своим громким голосом его чихание, Дэйзи спросила:

– Когда я разлучу Уитфилда с нашей дорогой кузиной, а уж я не замедлю с этим, что с ней станется?

Наконец, настал и его час. Йен холодно и расчетливо сделал свой ход.

– Бывает, что женятся на двоюродных сестрах.

Никто не сказал ни слова, но глаза у всех широко раскрылись. Все они обратили внимание на отношение к нему Мэри и считали, что он готов потрудиться для семьи. И на лицах семейства отразилось удовлетворение.

На всех, кроме Лесли.

– А почему бы ей не выйти за дядю? – поинтересовался он.

– Потому что это – противозаконно, дядя Лесли, – сказал Бэб.

– Ну, законы никогда не были нам преградой? – возразил Лесли.

Йен медленно поднялся и подошел к шкафчику с напитками.

– И еще потому, отец, что много лет назад, когда кузина Джиневра просила о помощи, ты бросился бежать со всех ног. Если тебе почему-либо кажется, что она об этом забыла, то ты плохо рассмотрел выражение ее лица, когда она глядела на тебя.