– Открой, – предложила она. – Это изготовили тебе на будущее.

Айан бросил на нее вопросительный взгляд своих проницательных глаз и принялся осторожно разворачивать сверток, с головой уйдя в это занятие. Она с волнением наблюдала, как он вынул подарок из коробки. Понравится ли он ему? И почему ей так важно, чтобы это произошло?

Держа подарок, вывеску из меди и дерева, перед собой на вытянутых руках, виконт всматривался в него в темноте. Он прищурился и нахмурился.

– Тебе не нравится? – спросила она, не на шутку расстроенная такой реакцией.

– Я не могу ее прочитать, – поправил он ее. – Слишком темно.

Джулиана заколебалась, но затем открыла дверь пошире, жестом указав на стол прямо за дверью.

– Я еще не потушила лампу.

Акстон послал ей мимолетную улыбку, проскользнув мимо нее. Он нагнулся к приглушенному золотистому свету. Через минуту его пальцы, легко касаясь меди, нащупали вверху подкову.

– Хилфилд-Парк!

Он поднял глаза и посмотрел на нее, крепко сжимая дощечку в руках. В его глазах читались одновременно признательность и восхищение.

– Ты запомнила это название?

– Конечно. Я знаю, как много значат мечты, когда ты чувствуешь, что у тебя нет ничего, кроме них.

Он задумчиво кивнул:

– У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность. Твоя вера в меня… – Он мягко улыбнулся. – Я тронут. Я буду ценить ее не только потому, что она украсит мое будущее, но и потому, что ты сказала, что понимаешь мою цель. Слишком много лет я страстно желал начать разводить самых быстрых лошадей на земле, которую я сам купил. Когда-нибудь, надеюсь, что скоро, я добьюсь своего. И это будет первая вещь, которую я повешу в своем поместье. Спасибо.

Его красноречие согрело ее душу не меньше, чем его искренняя благодарность, возможно, потому что и то и другое шло от сердца.

– Пожалуйста, – мягко сказала Джулиана. И это слово было сказано от всей души.

Отставив коробку и вывеску в сторону, Айан с серьезными глазами приблизился к ней и протянул ей маленькую квадратную коробочку.

– Счастливого Рождества, – пробормотал он. – Но его глаза, казалось, молили об одобрении.

Джулиана медленно сняла яркий красный бант и белую, шелковую обертку. Внутри лежала коробочка, на которой было выгравировано имя известного лондонского ювелира. Затаив дыхание, она подняла взгляд на напряженное лицо Айана.

– Открой, – подбодрил он ее.

Внезапно задрожавшими пальцами Джулиана подняла крышку. В золотистом свете газовой лампы в коробочке сверкнуло изящное золотое ожерелье, на котором спереди в форме овала было выгравировано ее имя. Оно было изумительно красиво.

Она взяла его с бархатной подушечки, на которой оно покоилось, и поднесла к свету. И тут она увидела, что это было не просто ожерелье, а медальон. Открыв его, она увидела миниатюру Айана и маленький локон его волос – в соответствии с распространенным обычаем многие невесты получали такой подарок от своих суженых.

Прежде чем гнев от такой наглости овладел ею, Айан сказал:

– Если ты не захочешь носить его как знак того, что ты приняла мое предложение, носи его в знак нашей дружбы. Я буду счастлив, просто зная, что ты обо мне думаешь.

Досада в его голосе давала понять, что он искренне и глубоко переживает. Его лицо выражало то же самое, и Джулиана обнаружила, что не может на него злиться.

– Ты действительно согласишься остаться моим другом, если я отвергну твое предложение? – с вызовом спросила она.

Печаль исказила черты лица Айана, На мгновение он закрыл глаза.

– Если ты этого хочешь. Мне это не понравится, но я с уважением отнесусь к твоему желанию. Как ты говоришь, это твой выбор.

Потрясение пронзило ее сердце. У нее перехватило дыхание Он понял – наконец! Мощная волна чего- то, чему она не знала названия, прокатилась по ее телу, принеся с собой прилив страстного желания. Через мгновение голос разума вкрался в ее мысли, изо всех сил стараясь умерить ее пылкий порыв. На этот раз она отмахнулась от него.

Вместо этого она прильнула к Айану и обняла его. Ни секунды не колеблясь, он заключил ее в свои объятия, крепко прижав к себе. В этот момент Джулиана испытывала близость к Айану, чувствовала, что они каким-то образом связаны. Но она не стала противиться этому чувству.

Виконт прошептал ей на ухо:

– Возможно, я никогда не мог выразить это, но ты озаряешь мою жизнь светом. Без тебя я живу только наполовину.

Айан уловил самую суть того чувства, которому она пыталась найти определение последние несколько дней.

– Я испытываю то же самое, – сказала она. Ее губы были в нескольких дюймах от его пахнущей мускусом, покрытой золотистым загаром шеи.

Запах дерева, бренди и мужчины окутал Джулиану, переплетясь с нежностью, согревавшей ее грудь.