бессмысленную, полную дешевых трюков жизнь, оставшись под конец ни с чем — одно светлое воспоминание превратилось в грязную помойку!..
Они уже идут между облупленных стен — когда-то это было двором усадьбы.
Дима. Вы так цените свою жизнь, так носитесь с ней, так дрожите над каждым мгновением — и все ради чего? Чтобы наслаждаться несчастьем других!
Старик. Вы не должны быть таким жестоким.
Дима останавливает коляску, склоняется над стариком, лицом к лицу.
Дима. Ах вот как! Жестокость — это не то, что я к вам испытываю. Я вас ненавижу так, как человек вообще способен ненавидеть. Я мог бы вас убить здесь, прямо сейчас, и — видит Бог — не испытывал бы жалости. Вы — исчадие ада, и я счастлив, что говорю вам это. Вы превратили меня в ничтожество, в холуя, и я не знаю, как мне теперь жить. Вы отняли у меня любимую женщину, превратив мою жизнь в забаву, в анекдот! И вы говорите, что я — жесток?..
Старик
Дима отходит от кресла.
Старик. Благодарю.
Наступает тишина, в которой вдруг отчетливо проступают звуки: жужжание шмеля, шум ветра в деревьях, пение птиц.
Старик. Вы правы, тут все изменилось… Все не то… Но есть вещи, которые не меняются, — это то, что в воздухе… Слышите? И еще не изменились запахи, я помню их с самого детства. Они те же, что и тогда, когда я ползал по траве, еще не умея ходить. Я помню запах мятой травы на руках в моем детстве… Будьте добры, сорвите мне несколько травинок.
Дима. Нет.
Старик. Я просто хочу растереть их в ладонях… Сделайте мне удовольствие. Это будет моя последняя просьба.
Дима. Нет.
Старик. В конце концов, у нас есть договор, и вы должны это сделать.
Дима. Нет.
Старик. Вы не получите ни копейки денег. Вы никогда не поставите свой спектакль. Вы так и останетесь неудачником, который никому не нужен. Вы понимаете, что вы делаете сейчас?
Дима
Старик отворачивается от него. Он смотрит на траву, которая совсем близко, в метре от кресла. Старик упирается ладонями в подлокотники так, что костяшки на пальцах белеют, делает огромное усилие и вдруг встает на ноги. И остается стоять, не в силах сделать один шаг к своей цели. Старик плачет. Дима отворачивается от него. В полной тишине где-то рядом, в глубине усадьбы, раздается выстрел. За ним еще один и еще, а потом начинается настоящая пальба. Старик падает на землю. Под грохот перестрелки Дима видит бизнесмена, который выбегает из-за стен и проносится мимо.
Бизнесмен
Не раздумывая, Дима подхватывает старика на руки и что есть сил бежит прочь из усадьбы, в которой идет настоящий бой.
Старик
Бескрайние русские просторы. Поле. Широкая река внизу. Темный лес на другой стороне реки. Небо в облаках. И маленькая фигурка бегущего Димы со стариком на руках.
МОСКВА. ПОДЪЕЗД ТЕАТРА. НАТУРА. ЗИМА
Снег опускается на многочисленные автомобили, стоящие у театра.
ЗАЛ ТЕАТРА. ИНТЕРЬЕР
В полной тишине зрители смотрят финальную сцену «Бориса Годунова» — народ безмолвствует. В зале мы видим почти всех наших героев. Бизнесмен с женой и взрослой дочерью. Отдельно — два телохранителя. Они невольно поглядывают на Саймона, который сидит рядом с Олей во втором ряду.
Саймон
Оля. Не молчат, а безмолвствуют.
Саймон. Почему? Англичан бы не молчать. Англичан бы — говорить в лицо!
Оля. Тс-с! Тут русские. Они тебе не англичан.
Саймон берет ее за руку и смотрит на Олю с восхищением. Это видит бармен Боря, вздыхает с грустью и отворачивается к сцене. Трал осторожно толкает локтем соседа по креслу.
Трал
Сосед. Где?
Трал. Во-он, видишь, за той шикарной шапкой! Это она.
На сцене среди безмолвствующего народа — Жанна в шубе.
Трал
Впереди зала на специальном кресле — старик. В глазах его, устремленных на сцену, стоят слезы. Занавес медленно закрывается. Гром аплодисментов.
КУЛИСЫ ТЕАТРА. ИНТЕРЬЕР
Борис Годунов и Марина Мнишек стоят у занавеса перед выходом на поклон. Годунов — Дима. Мнишек — его жена Маша.
